Алан Троуп - ЛЮДИ КРОВИ

Он смягчается:

– Конечно, Питер. Буду рад помочь.

Он спрашивает адрес пристани и обещает срочно выслать пакет бланков, которые мы с Элизабет должны будем заполнить.

– Нам понадобится ее фотография, – напоминает он мне.

– Будет, – обещаю я.

– Думаю, вам следует знать: ваш друг Сантос все еще звонит. Мне пришлось снова поговорить с ним, после того как он нагрубил Эмили. Он сказал, что устал ждать вас. Он потребовал, чтобы его пустили к вам на остров. Разумеется, я сказал ему, что это невозможно. Если бы он только попробовал, нам бы пришлось принять меры…

– Я тяжело вздыхаю: хоть бы Сантос наконец отстал от меня!

– Скажите ему еще раз: я приму его, когда вернусь. И предупредите Артуро: если Сантос будет настолько глуп, что сунется на остров, я даю разрешение застрелить его.

– Скажите ему это сами, – отвечает Тинделл. – Артуро просил, чтобы вы позвонили ему по сотовому телефону. Вот и сообщите, что можно пристрелить этого нахала. Надеюсь, Сантос все-таки сумеет нарваться на это…

– Надеюсь, что нет, – говорю я. – Я бы предпочел, чтобы он просто отцепился от меня, оставил меня в покое.

– Я с ним беседовал и могу сказать с уверенностью: вряд ли он отстанет, пока окончательно не убедится, что нет никакой связи между вами и его сестрой.

– Никакой связи нет.

– Объясняйте это Сантосу, а не мне, – хихикает Тинделл. – Мне все равно, что вы там натворили. Мне все равно, что он думает. Единственное, до чего мне в данный момент есть дело, – это моя лодка…

– Не волнуйтесь, Джереми. Вы очень скоро получите ее обратно.

– Это когда же? – спрашивает Тинделл.

– Через несколько недель, – обещаю я. – Конечно, если вы достаточно быстро оформите все необходимые Элизабет бумаги.

Артуро не тратит время на обмен любезностями. Едва услышав мой голос, он выпаливает:

– Представляешь, его поймали!

– Кого? Сантоса?

– Нет, Тинделла, – смеется Артуро. – Трудно поверить, что он так глуп!

– Ну?

– Джерри Соковиц принес мне цифры по «Карибскому талисману», одной из фирм, которой мы поставляем компьютерное оборудование.

– Конечно, я помню эту фирму. Кажется, там неплохо идут дела…

– Теперь уже нет- Начиная с января, цены начали падать. Теперь у них дефицит семьдесят процентов. Мы постоянно теряем деньги.

– Что говорит президент?

– В том-то и дело! Он сбежал в январе вместе со своими тремя главными концессионерами. Они много чего с собой прихватили!

– И Джереми не сделал ничего, чтобы остановить их?

Артуро смеется:

– С чего бы ему стараться, если компанией руководит Тайлер Тинделл, его младший сынок?

Я вздыхаю. Меня всегда удивляет чрезмерная жадность. Джереми Тинделл имеет больше денег, чем можно мечтать. Зачем же он рискует, пытаясь обокрасть меня?

– А как насчет Яна? – спрашиваю я. У меня еще брезжит надежда, что старший сын Тинделла, которого я готовил на смену отцу, не замешан в этих делишках.

– Ян у нас сейчас в Центре Джорджа Вашингтона, усердно проходит специальный курс по налогообложению. В деле всплыли имена жены Тинделла и Тайлера. Та еще семейка… Скорее всего, Ян не в курсе, иначе он заставил бы тех двоих делиться.

– Ты знаешь, что делать.

– Думаю, произойдет что-нибудь трагическое, – говорит Артуро. – Вряд ли компания выживет.

– И эта трагедия произойдет именно тогда, когда сын Тинделла будет там.

– Разумеется… Но Джереми будет просто в ярости.

– Наша цель – не привести его в ярость, а напугать его.

– Ручаюсь, что испугается, – говорит Артуро и внимательно выслушивает мои инструкции относительно Сантоса.

Я все еще думаю о Тинделле, Марии и Хорхе Сантосе, когда мы с Дереком покидаем побережье и отправляемся в глубь материка. Надеюсь, Артуро разберется с сыном Джереми до моего возвращения. Мне нужно, чтобы прошло время, чтобы все это проникло в его сознание, чтобы ярость его утихла, чтобы он смирился и понял, что сам навлек на себя несчастье. Что касается Сантоса, то я уже возблагодарил судьбу за то, что не поленился сразу избавиться от того катера. Снова прокрутив в голове события, убеждаюсь, что между мною и Марией не осталось ни одной связующей нити.

Дерек тактично не заговаривает со мной, и мы не произносим ни слова, пока не минуем приморский городок Рок и не сворачиваем с автострады на маленькую дорогу. Белый «лендровер» Дерека идет по гравию почти так же быстро, как по шоссе. Для него преодолеть десяток подъемов и спусков – все равно что улицу пересечь.

– Это легкий кусок дороги, – говорит Дерек.

Я послушно подпрыгиваю на ухабах вместе с автомобилем и осматриваю окрестности: время от времени попадается продутый всеми ветрами, некрашеный, с протекающей крышей деревянный домишка или лавка. Рядом бродят собаки и козы, жмутся потрепанные автомобили и заржавевшие выброшенные стиральные машины. Дерек показывает мне достопримечательности: зеленогрудую птицу-врача, ярко-оранжевые цветы огромного африканского тюльпанового дерева. Он опускает стекла и отключает кондиционер, позволяя горячему утреннему воздуху обдавать нас роскошными ароматами цветов и листвы. К счастью, я послушался его совета и надел шорты и майку. День обещает быть жарким. Я не знал, какую еще одежду брать с собой на вечер для приемов, для того самого пира, который готовится… Спросив Дерека об этом, я не получил внятного ответа.

– Бери что хочешь, – пожал он плечами. – Не имеет никакого значения, как ты будешь одет.

На всякий случай я захватил с собой спортивную куртку, рубашку и брюки. Однако по снисходительной усмешке Дерека я понял, что все это вряд ли пригодится. Я поправляю воротник рубашки и похлопываю себя по карману шортов – удостовериться, что медальон в виде цветка клевера, который я привез для Элизабет, в целости и сохранности. Дерек продолжает комментировать наше путешествие. Не знаю, действительно ли он не замечает моего волнения или притворяется. Во всяком случае никаких попыток успокоить и подбодрить меня он не делает.

– Дерек,- обращаюсь я к нему.- Чего мне ждать сегодня вечером? Мне бы не хотелось выглядеть дураком.

Он смеется, указывает на дорогу и говорит:

– Сейчас будет Кларктаун, там свернем… Приготовься.

– Я спросил о сегодняшнем вечере… – напоминаю я. Даже не притормозив, он резко виляет вправо, на дорогу, перпендикулярную той, по которой

мы ехали. Меня прижимает к дверце.

Дерек хохочет, наблюдая, как я прихожу в себя:

– Я ведь тебя предупреждал!

Дорога, по которой мы теперь едем, в основном состоит из выбоин и ям, и мы трясемся, постепенно снижая скорость по мере того, как склон становится круче, а растения подступают ближе. Когда мотор «лендровера» начинает уставать, Дерек просто предоставляет автомобилю катиться вперед на четырех колесах. Буйная растительность по сторонам дороги кончается, и нам становятся видны яйцевидные холмы Страны Дыр и окружающие их глубокие воронки. А потом перед нашим взором снова расстилается зеленая равнина.