Степан Мазур - Клятва рода

— Так я могу и по военной! — подскочил старик. — У меня сорок восемь патентов по ней, не имеющих аналогов в мире, на полках пылятся вместе с восьмьюдесятью патентами мирного характера. У меня и чертежи при себе, — дед стал расстегивать не по погоде легкую ветровку, стягивать кофты. Под одеждой оказалось полно чертежей. Он был обмотан в них, как во вторую кожу.

— Замерзнешь! Верю на слово. Пойдем в столовку отобедаем, а там и обсудим. Здесь пока народ какое-нибудь новое бронебойное стекло вставит… Или это пластилином залепит. Изобретательный у нас народ. То на каждые железные сандалии бензиновые двигатели ставит, то…

— Российские конструкторы не мерзнут! — прервал Михалыч, пятясь бочком к двери. — Да и нельзя мне обедать, отвык, — продолжал он бурчать, подгоняемый Даней в коридор.

— Научим, конструктор, не боись. Если ты в такие ботинки мою десантуру оденешь, будет тебе усиленное питание, слово даю.

— А у вас черные береты есть?

— У меня нет, но Саныч с Никитиным выделят, если что. Тебе, Михалыч, зачем?

— Ностальгия, да и опытные образцы не помешают.

— А вот образцов нет. Люди есть.

Михалыч рухнул на колени, усиленно крестясь и бормоча:

— Господи, неужто в кои-то веки попал куда надо?

Даня подхватил его под мышки и поставил на ноги:

— Михалыч, не паникуй. Так ты на каких отрядах специализируешься? Голубые, черные, красные береты? У нас смежные составы, больше спецназа.

Михалыч снова попытался рухнуть на колени и зарыдать от счастья, но Даня был настороже и вовремя пресек действо.

— Всех! Везде! Всем! Все могу! Всем помогу! — кричал Михалыч, запихиваемый в лифт.

— Сначала обед, потом победы, — бормотал Даня, одним жестом пресекая любопытство персонала.

Рабочий день в офисе продолжался, порциями отсекая по этажам персонал в сторону столовой.

Школа СКП-1.

— …Итак, молодчина, Юлия. Наводи себя сверху. Твой ориентир сверху вниз. Что еще видишь?

— Стены и башни из красного кирпича. Два храма неподалеку. Один с разноцветными куполами, другой с позолоченными. Шоссе, площадь, много народу.

Кот встал за спиной девочки, накрыл ладонями ее прижатые к вискам пальцы. Поток энергии побежал к ней такой мощный, что ноги словно в прорубь окунули.

— А теперь ныряй под площадь, ныряй под мостовую, под Кремль.

Юлия Приходько, четырнадцатилетний «дальновизор», крепче сжала губу. Дыхание сбилось, забормотала:

— Хорошо освещенные туннели, пространства, коридоры. Ходят люди в белых халатах и военных спецовках.

— Ныряй ниже.

— Вибрации, грохот, помехи.

— Постарайся еще ниже, ниже подземки, метро.

— Сырые коридоры, запах плесени… Но не все… Странно… Есть ходы и… плотная завеса…

— Смести вбок ориентир. Обойди завесу, поднырни под нее.

— Я провалилась.

— Молодчина, дальше.

— Темно, темно. Редкие лампочки, затопленные ходы. Холод, смерть.

— Иди на жизнь, на свет, на пространство.

— Помещение. Огромное помещение.

— Опиши его.

— Люди ходят в странных сероватых костюмах, на головах шлемы. Посреди помещения установка. В ней пять куполообразных сфер… Я не знаю, как это назвать…

— Просто продолжай описывать.

— Вибрация, давление, установка работает. Постоянно. В помещения поменьше гудят генераторы. Они странные по форме. Вижу военных. Стальные двери, прошитые чем-то вроде резины. Двери просто огромной толщины. Много дверей.

— Куда направлена установка?

— Вверх.

— Что от нее ощущаешь?

— Подавленность, сон. Волны установки меняются. Длина волны создает то резонанс с человеческой, то диссонанс. Это сложно описать, я ощущаю то ужас и холод, то безразличие и подавленность. Гамма чувств… хочется смеяться, плакать, бежать, замереть…

— Не трать силы на эмоции. Это самый низ?

— Не знаю… Смотрю… Есть еще туннели… Мало… Но большие… Они отдельно от этого помещения… Они… Идут… из-под… земли… А-А-А!!! ОНО СМОТРИТ! — Ее голос сменился на рев. Нечеловеческий рев.

Андрея словно отбросило могучей плетью. Пролетев половину комнаты, спиной врезался в висячие полки, собирая при падении весь экспериментальный хлам на себя.

В комнату вбежали наблюдавшие эксперимент. Юлия продолжала кричать, в глазах застыл ужас, она начала ногтями впиваться в кожу на лице. В свете ламп мелькнули шприцы с успокоительным. Но едва девочка увидела их в руках персонала, шприцы исчезли, телепортируемые за пределы комнаты.

— Нет, нет, никаких шприцев. — Андрей, держась за поясницу, на дрожащих ногах приблизился к девочке, прижал к себе. — Спокойно, Юлька. Дыши, просто дыши.

Ее затрясло. Нормально и вполне по-человечески. Слезы облегчения наполнили комнату. Андрей прижал покрепче, все еще ощущая холод и ужас, пришедшие к нему через нее. Тот кусочек картины, когда со дна в сторону прорвавшихся смотрителей повернулось ЭТО.

— Молодчина, Юля, ты спасла не одну тысячу жизней. Теперь мы… теперь мы знаем, что штурм придется доработать… Не с одной психотронкой придется столкнуться. Мы должны… должны подготовиться… Очень… Очень хорошо подготовиться… Этот слоеный пирог принесет еще не один сюрприз, прежде чем узнаем… весь его состав.

Андрей ощутил, что и сам немного дрожит. То необъяснимое глубоко под столицей внушало трепет. Холодное, мрачное и черное, как точка черной дыры… Величие.

Россия.

Амурская область.

Космодром «Свободный».

Дмитрий застыл перед центральным дисплеем, ощущая неприятный холодок в груди. Сердце громко стучало, и пот стекал по лбу крупными каплями.

Очередной спутник Антисистемы в десятке метров от себя снимал и передавал на землю видеоизображение НЛО. Наглого и молчаливого, приближающегося почти вплотную и не отвечающего на все доступные диапазоны сигналов.

За спиной слышался приглушенный говор коллег.

— Снова те же шарообразные.

— Приплюснутые не такие наглые.

— Может, истребитель спутников запустим?

— Что толку им наша шрапнель, коллега?

— Так в вакууме металлические шарики любой металл в решето.

— То металл, а то силовые поля.

— Вы так уверенно можете говорить об их полях?

— А как еще они могут двигаться, презрев физические законы непосредственно в пределах нашей биосферы?

Дмитрий повернулся, недовольно подернув усом. Трое в халатах замолчали, впившись в дисплеи с расчетами.

— Никакой агрессии, — спокойно обронил Дмитрий. — Шрапнель, ракеты. Что дальше? Ну, подобьем, захватим. Если успеем до юсы и Китая. Хотя не факт — куда упадет, тот и захватит. А нам что инкриминируют? Разжигание войны с нейтрально настроенными гуманоидами? Знатный в Брюсселе суд будет.