Анджей Сапковский - Ведьмак (большой сборник)

— «На погибель сукинсынам!»

— Что–то пошевелилось среди камней! — неожиданно воскликнул Персиваль Шуттенбах. — Гуль, гуль!

— Где?

— Вон там, там! Среди камней спрятался!

— Один?

— Я видел одного.

— Знать, здорово проголодался, коли думает к нам еще до ночи подобраться. — Краснолюд поплевал на ладони и крепче ухватил рукоять сигилля. — Хо–хо! Враз убедится, что лакомство ему не по зубам. А ну, Мильва, всади ему стрелу в жопу, а я выпущу из него дух!

— Ничего я там не вижу, — прошипела Мильва, держа у подбородка перья стрелы. — Ни травка меж камней не дрогнет. А тебе не привиделось, гном?

— Отнюдь, отнюдь, — возразил Персиваль. — Видите вон тот валун, что вроде разбитого стола? Туда гуль скрылся, как раз за ту каменюку.

— Стойте здесь. — Геральт быстро вынул меч из ножен за спиной. — Стерегите баб и следите за лошадьми. Если гули нападут, животные сбесятся. Я пойду проверю, что это было.

— Один не пойдешь, — решительно возразил Золтан. — Тогда, на мызе, я позволил тебе одному пойти, потому как оспы испугался. И две ночи кряду не мог уснуть от срама. Больше — никогда! Персиваль, а ты куда? На тылы? Ты ж вроде бы чуду увидел, значит, теперь авангардом пойдешь. Не боись, я иду следом.

Они осторожно пошли меж курганов, стараясь не шуметь в траве, доходящей Геральту до колен, а краснолюду и гному до пояса. Приближаясь к дольмену, который указал Персиваль, быстро разделились, отрезая гулю дорогу к бегству. Но тактика оказалась ненужной. Геральт знал, что так оно и будет — его ведьмачий медальон даже не дрогнул, не просигналил ни о чем.

— Никого тут нет, — осматриваясь, отметил Золтан. — Ни живого духа. Надо думать, привиделось тебе, Персиваль. Ложная тревога. Напрасно только страху на нас нагнал. Да, положено тебе за это дать пинка под зад.

— Видел! — взъерепенился гном. — Видел, как между камнями проскакивал. Худой, черный, как сборщик податей…

— Заткнись, гном дурной, не то я тебе…

— Что за странный запах? — спросил вдруг Геральт. — Не чуете?

— А и верно. — Краснолюд принюхался на манер гончей. — Странно воняет.

— Травы. — Персиваль потянул воздух чутким двухдюймовым носом. — Полынь, камфорный базилик, шалфей, анис… Корица? Какого черта?

— А чем воняют гули, Геральт?

— Трупами. — Ведьмак быстро осмотрел следы в траве, потом в несколько шагов вернулся к дольмену и слегка постучал плоскостью меча по камню.

— Вылезай, — прошипел он сквозь зубы. — Знаю, что ты там. А ну, живо, не то ткну в дыру железом.

Из идеально замаскированной норы под камнем донеслось глухое урчание.

— Вылезай, — повторил Геральт. — Мы ничего тебе не сделаем.

— Волос у тебя с головы не упадет, — сладко заверил Золтан, поднимая над норой сигилль и грозно вращая глазами. — Выходи смело!

Геральт покачал головой и решительным жестом велел ему отойти. В дыре под дольменом снова захрипело и оттуда крепко дыхнуло травяно–корневым ароматом. Через минуту появилась седая голова, а потом лицо, украшенное породистым горбатым носом, определенно принадлежавшим не гулю, а худощавому мужчине средних лет. Персиваль не ошибся. Мужчина действительно немного смахивал на сборщика податей.

— Можно вылезти не опасаясь? — спросил он, поднимая на Геральта черные глаза под седеющими бровями.

— Можешь.

Мужчина выбрался из дыры, отряхнул черную одежду, перехваченную в поясе чем–то вроде фартука, поправил полотняную торбу, вызвав тем самым волну травяных запахов.

— Предлагаю вам, милостивые государи, спрятать оружие, — сказал он совершенно спокойно, водя взглядом по окружающим его путникам. — Оно не понадобится. У меня, как видите, никакого оружия нет. Я его не ношу. Никогда. Нет при мне также ничего такого, что можно было бы счесть достойной вас добычей. Меня зовут Эмиель Регис — цирюльник. Я из Диллингена.

— Действительно, — поморщился Золтан Хивай. — Цирюльник, алхимик или же знахарь. Не обижайтесь, но от вас сильно несет аптекой.

Эмиель Регис, не разжимая губ, странно усмехнулся, развел руками — мол, что поделаешь.

— Запах вас выдал, милсдарь цирюльник, — сказал Геральт, убирая меч в ножны. — У вас были особые причины прятаться от нас?

— Особые? — глянул на него черноглазый мужчина. — Нет. Скорее — обычные. Просто испугался. Такие времена.

— Верно, — согласился краснолюд и указал большим пальцем на освещающее небо зарево. — Времена такие. Я думаю, вы такой же беженец, как и мы. Конечно, интересно, почему вы, так далеко от родимого Диллингена убежав, в одиночку скрываетесь среди здешних курганов. Впрочем, людям всякое случается, тем более в трудные времена. Мы испугались вас, вы — нас. У страха глаза велики.

— С моей стороны, — назвавшийся Эмиелем Регисом мужчина не спускал с них глаз, — вам ничего не угрожает. Надеюсь, я могу рассчитывать на взаимность?

— Вы что ж, — ощерился Золтан, — за разбойников нас принимаете, или как? Мы, милсдарь цирюльник, тоже беженцы. Направляемся к темерской границе. Хотите, можете пристать. Вместе–то оно лучше и безопасней, чем в одиночку, а нам медик может пригодиться. С нами женщины и дети. А не найдется ль среди смердящих чудодейственных лекарств, которые, чую, вы носите при себе, чего–нибудь против ног? Стерли мы их.

— Найдется, — тихо сказал цирюльник. — Рад случаю помочь. Что же до вашего предложения… Искренне благодарю, но я не беженец. Я не бежал из Диллингена от войны. Я здесь живу.

— Подумать только! — нахмурился краснолюд, слегка отступив. — Живете? Тут, на кладбище?

— На кладбище? Нет, что вы, у меня хата неподалеку. Кроме дома и магазина в Диллингене, разумеется. Но здесь я провожу все лето, каждый год с июня по сентябрь, от соботки, то есть летнего солнцестояния, до эквинокциума, то есть осеннего равноденствия. Собираю разные травы и коренья, частично на месте дистиллирую лекарства и эликсиры.

— Но о войне знаете, — отметил, а не спросил Геральт, — несмотря на отшельничью жизнь вдали от мира и людей. От кого знаете?

— От беженцев. В неполных двух верстах отсюда, у реки Хотли, большой лагерь. Там скопилось несколько сотен беженцев, кметов из Бругге и Соддена.

— А темерская армия? — заинтересовался Золтан. — Двинулась?

— Об этом мне не ведомо.

Краснолюд выругался, потом уставился на цирюльника.

— Так. Стало быть, живете здесь себе, поживаете, милсдарь Регис, — проговорил он протяжно. — А по ночам меж могил разгуливаете. И не страшно?

— А чего мне бояться?

— А вот этот… господин. — Золтан указал на Геральта. — Ведьмак. Он недавно видел следы гулей. Трупоедов, понимаете? А не надо быть ведьмаком, чтобы знать, что гули держатся жальников.

— Ведьмак? — Цирюльник с явным интересом взглянул на Геральта. — Истребитель чудовищ? Ну–ну. Любопытно. А вы не объяснили спутникам, милостивый государь ведьмак, что этому некрополю больше полутысячи лет? Гули неразборчивы в пище, верно, однако пятисотлетние кости не грызут. Здесь гулей нет.