Анджей Сапковский - Ведьмак (большой сборник)

— Не трудитесь продолжать, — резко оборвала его Фрингилья. — Вполне достаточно и этих, как вы изволили выразиться, полных юношеского очарования слов.

Молчание длилось. Куры, черная и пестрая, ходили и клевали что попало. Ангулема вытирала испачканный свеклой нос. Вампир задумчиво шуршал шкуркой от колбасы.

— Благодаря мне, — наконец нарушила молчание Фрингилья, — Геральт ознакомился с родословной Цири, известными лишь немногим линиями и тайнами ее генеалогии. Благодаря мне он знает теперь то, о чем еще год назад даже понятия не имел. Благодаря мне он обладает нужной информацией, а информация — это оружие. Благодаря мне и моей магической защите ему не угрожает вражеское сканирование, а значит — и наемные убийцы. Благодаря мне и моей магии колено у него больше не болит, и он может его безболезненно сгибать. На шее у него изготовленный моим искусством амулет, возможно, не столь совершенный, как тот, ведьмачий, но все же… Благодаря мне — и только мне — весной или летом, обладающий знанием, охраняемый, здоровый, подготовленный и вооруженный, он сможет начать борьбу с врагами. Если кто–либо из присутствующих сделал для Геральта больше, дал ему больше, пусть заявит об этом. Я охотно уступлю ему первенство.

Куры клевали башмаки Кагыра, но юный нильфгаардец, не обращая на них внимания, язвительно произнес:

— Действительно, никто из нас не давал Геральту больше, чем вы, госпожа.

— Я так и знала, что ты скажешь именно это!

— Не в том дело, мазель Фрингилья… — начал было вампир. Чародейка не дала ему закончить.

— Тогда в чем? В том, что он спит со мной? Что нас связывает взаимная симпатия? В том, что я не желаю, чтобы он сейчас уезжал? Не хочу, чтобы его угнетало чувство вины? То самое покаянное чувство, которое толкает в дорогу вас?

Регис молчал. Кагыр тоже не произнес ни слова. Ангулема посматривала то на одного, то на другого, явно не очень понимая, о чем идет речь.

— Если то, что Геральт отыщет Цири, — сказала чародейка, — записано на скрижалях Предназначения, то так тому и быть. Независимо от того, отправится ли ведьмак в путь, или будет сидеть в Туссенте. Предназначение настигает людей. А не наоборот. Это вы понимаете? Вы понимаете это, господин Регис Терзиефф–Годфрой?

— Лучше, чем вы думаете, мазель Виго. — Вампир покрутил пальцами колбасную шкурку. — Но для меня, благоволите простить, Предназначение — не свиток, начертанный рукою Великого Демиурга, не воля Небес и не бесспорное решение какого–то там Провидения, а результирующая множества, казалось бы, не связанных между собой фактов, событий и действий. Я был бы склонен согласиться с вами в отношении того, что Предназначение настигает людей… и не только людей. Однако я не очень верю, будто не может быть и наоборот. Ибо такая точка зрения есть не что иное, как удобный фатализм, дифирамбы отупению и гнусности, перина, набитая пухом, и пленительное тепло женского лона. Короче говоря — жизнь во сне. А жизнь, госпожа Виго, может, и есть сон, может, и оканчивается сном… Но сие есть сон, который надобно «просиять» — простите за неологизм — активно. Поэтому, госпожа Виго, нас ждет дорога.

— Счастливого пути! — Фрингилья встала, почти так же резко, как недавно Мильва. — Извольте! На перевалах вас ждут метель, мороз и… Предназначение. Как же, однако, зверски вы жаждете искупления! Путь свободен! Но ведьмак останется здесь. В Туссенте! Со мной!

— Полагаю, — спокойно возразил вампир, — что вы заблуждаетесь, госпожа Виго. Сон, коий снится сейчас ведьмаку, признаю это с поклоном, есть сон волшебный и прекрасный. Чарующий. Но любой сон, если он затягивается надолго, превращается в кошмар. А от такового мы пробуждаемся с криком.

Девять женщин, сидящих за огромным круглым столом замка Монтекальво, впились глазами в десятую, Фрингилью Виго. Фрингилью, которая неожиданно начала заикаться.

— Геральт выехал на виноградники Помероль восьмого января утром. А вернулся… Кажется, восьмого же ночью… Либо девятого к полудню… Этого я не знаю… Я не уверена…

— Более четко, — мягко попросила Шеала де Танкарвилль. — Пожалуйста, более четко, мазель Виго. А ежели какая–то часть рассказа вас смущает, можете ее просто–напросто опустить.

По кухне, осторожно вышагивая когтистыми лапами, ходила пеструшка. Пахло бульоном.

Дверь с грохотом распахнулась. В кухню ворвался Геральт. На покрасневшем от ветра лице красовался синяк и черно–фиолетовый струп засохшей крови.

— Давай, дружина, упаковывайтесь! — провозгласил он без лишних вступлений. — Выезжаем! Через час и ни минутой позже я хочу видеть всех вас на холме за городом, там, где стоит столб. С поклажей, в седлах, готовых к дальнему и трудному пути.

Сказанного было достаточно. Все как будто ожидали этого уже давно и так же давно были готовы.

— Я мигом! — крикнула, вскакивая, Мильва. — Я и за полчаса сберуся!

— Я тоже. — Кагыр встал, бросил ложку, внимательно глянул на ведьмака. — Но хотелось бы знать, в чем дело? Каприз? Любовники повздорили? Или и верно — дорога?

— Верно, дорога. Ангулема, ты что кривишься?

— Геральт, я…

— Не дрожи. Я тебя тут не брошу. Я переменил решение. За тобой, соплячка, нужен глаз да глаз. Едем, я сказал. Собирайся, приторачивайте вьюки. И по одному, чтобы и виду не подавать, за город, к столбу на холме. Через час там встречаемся.

— Обязательно, Геральт! — крикнула Ангулема. — А, курва, наконец–то!

Мгновение спустя на кухне остались только Геральт, курица–пеструшка да вампир, спокойно прихлебывающий бульон с клецками.

— Ждешь особого приглашения? — холодно поинтересовался ведьмак. — Почему сидишь, вместо того чтобы вьючить мула Драакуля? И прощаться с суккубом?

— Геральт, — спокойно сказал Регис, зачерпывая добавки из супницы, — на прощание с суккубом мне достаточно того же времени, что тебе на расставание со своей чернулькой. Предположивши, что ты с вышеупомянутой чернулькой вообще намерен прощаться. А между нами говоря, ребятишек ты, конечно, мог отправить упаковывать вещички воплями, грубостью и пинками. Мне же полагается нечто большее, хотя бы учитывая мой преклонный возраст. Попрошу несколько слов объяснений.

— Регис…

— Объяснений, Геральт. И чем скорее, тем лучше. Я тебе помогу. Итак, вчера утром, в соответствии с договоренностью, ты встретился у ворот с управляющим виноградниками Помероль…

Алкид Фьерабрас, чернобородый управляющий виноградниками Помероль, с которым Геральт познакомился в «Фазанщине» в сочельник Йуле, ждал ведьмака у ворот с мулом, одет же и экипирован был так, словно им предстояло отправиться бог весть куда, чуть ли не на край света, аж за Врата Сольвейги и перевал Эльскердег.