Imanka - Тартарары для венценосной особы

— Сливки? Сахар? — учтиво обратилась секретарь к гостю.

— Да, спасибо, — ответил Андрей. И голос его не дрожал, был спокоен и тверд.

— Вот что, парень, — строго начал Сергей Александрович, когда они остались вдвоем. — Слушай меня внимательно. Мы тут с Всеволодом провели кое-какое расследование и выяснили массу интересного. Например, то, что ты никогда не был Белявским.

— Я об этом с самого начала всем говорил.

— А знаешь ли ты, куда делся Андрей Белявский?

— Понятия не имею. Я сам мечтаю встретиться с ним и поговорить.

— Ты знаком с ним?

— Нет. Откуда?

— А он мне говорил, что прекрасно знает тебя!

Сергея Александровича нельзя было обмануть. Глаза Андрея сделались удивленно-большими, рот сначала приоткрылся, словно он хотел что-то возразить, но передумал. Потом между бровями залегла суровая складка, губы поджались, и парень уверенно и очень жестко произнес:

— Вы нашли Белявского? Я хочу знать все от первоисточника.

Секретарь тенью скользила по кабинету. Услышав ответ мальчишки, Надя на мгновение замерла и со страхом уставилась на наглеца: таким повелительным тоном с боссом никто и никогда не позволял себе разговаривать! Сейчас он размажет сопляка по стене. И будет прав. Вместо этого Сергей Александрович посмотрел на девушку тяжелейшим, словно гранитная глыба, взглядом, и Надя, быстро поставив на стол чашки, мухой вылетела в приемную.

— Хорошо. Я вас познакомлю.

Мальцев поднялся и быстро пошел к дверям. Андрей последовал за ним. Они опять долго плутали по коридорам. Сотрудники, заметив босса, разбегались по кабинетам, словно застигнутые врасплох тараканы. Ничего удивительного. У Сергея Александровича было такое выражение лица, что работники предпочитали скрыться из вида раньше, чем его гнев падет на них и оставит без работы. Уборщицы, надраивающие и без того идеально чистые полы, опускали глаза, стараясь не встретиться с начальником взглядом, и еще тщательнее принимались тереть плинтуса.

Сергей Александрович и Андрей спустились на второй этаж. Охранник подскочил и вытянулся по струнке.

— Всеволод Илларионович на месте? — мимоходом бросил босс.

— Да. У себя.

Он вошел в кабинет начальника охраны стремительно и без стука.

— Ну наконец-то, — услышал Андрей вздох полковника.

Мальчик остановился в дверях. В кабинете, кроме Всеволода Илларионовича, сидело еще четыре человека. Три охранника в знакомой униформе и парень. Последний повернулся к нему (Андрей готов был поклясться, что на мгновение незнакомец стушевался!) и радостно закричал:

— Леха, друг, как я рад тебя видеть!

Ни один мускул не дрогнул на лице Андрея, лишь в груди все похолодело и неприятно заныло. На него смотрела его точная копия, с той лишь разницей, что у настоящего Андрея Белявского курчавые волосы торчали в разные стороны бесформенным взрывом, и глаза недобро блестели и бегали.

— Ну ты что же меня не узнаешь? — продолжал говорить настоящий Белявский. — Ага, значит, как ныть — дай побыть тобой, — так ты первый, а как друга обнять, так нету тебя! Иди сюда, Леха!

Настоящий Белявский подскочил и бросился к Андрею обниматься. Но на полпути его перехватили охранники, помешав добраться до цели.

— Вы че, ребя? Я же друга увидел! Сколько мы с тобой не встречались, Леха? А сколько дел провернули, помнишь? — он не без сожаления сел на место.

— Давай-ка, парень, сейчас вот для этого юноши ты повторишь все, что говорил мне до этого, — пророкотал полковник. Мурашки пробежали по спине Андрея. Подобный тон не предвещал ничего хорошего.

— Да я уже заманался сто раз одно и тоже говорить, — развалился на стуле Белявский. — Пусть лошадь говорит, у нее язык длинный и голова большая.

— Слушай сюда, — приподнялся Всеволод Илларионович и занес кулак так, чтобы как можно громче стукнуть по столу. — Я тебе сказал, ты повторишь все слово в слово, что только что говорил мне и Сергею Александровичу. Вопросы?

— Ааааа! — заорал Белявский. — Дяденька, родненький, не убивай! Я все скажу! Все! Это все он, Леха! Он меня подбил на эту авантюру! Ему денег дали, чтобы он затесался к вам, — он покосился на стоящего недалеко Сергея Александровича, — в доверие и все вызнал. Вы же вон какая контора крутая! Знаете, сколько у вас конкурентов! Мы с Лехой дружим с малолетства, его мать от моего отца забеременела. Ну мой, старый хрыч, ребенка не признал, но в деревне мы все равно были друзья не разлей вода. Помнишь, Леха, как мы парней из соседней деревни мутузили? Ты же везде и во всем заводилой был! Как какую-нибудь заваруху устроить или чьих-либо кур пощипать — так ты всегда впереди планеты всей! А тут подходит он ко мне однажды и говорит:

«Слушай, Дрон, мы ведь с тобой как братья, давай ты дома какое-то время не поживешь».

«А за каким лешим, друг мой Леха, тебе оно надо?» — спрашиваю я.

«Да мне тут денег много обещали, если я выведаю кое-что. Обещаю, ты получишь с этого проценты. Есть люди, которые хотят натянуть одного товарища, который никак не хочет уступить им место под солнцем. Сам понимаешь, им теперь нужен засланный «казачок», чтобы все выведать. Вот я и вызвался».

«И сколько тебе времени надо будет, чтобы все выведать?»

«Да откуда же я знаю? Как дело пойдет. Надо в доверие втереться сначала».

Вот так мне пришлось уйти из дома. Все из-за него, Лехи! А уж как вы там с ним закантачились — это не мое дело. Сами виноваты. Леха в любую дырку без мыла пролезет, если очень захочет. А уж как на него девки вешаются! — Сергей Александрович побагровел, ноздри его раздулись, глаза стали бешенными. — «Спрячь за высоким забором девчонку — выкраду вместе с забором!» — заметив реакцию мужчины, фальцетом пропел Белявский. — Гроздями вешались! Спасу от них нету! По улице с Лехой ходить нельзя, они слетаются как мухи на го…

— Уточнять, на что именно они слетаются, мы не будем! — не выдержал новоявленный «Леха».

Он подошел вплотную к настоящему Белявскому и внимательно посмотрел на парня. Взгляд был суровым и очень тяжелым, как у профессионального гипнотизера. Белявский не выдержал, торопливо отвел глаза и закричал, истерично забившись на стуле:

— Я не боюсь твоих фокусов! Оставь их для вот этих лохов! Ты же понимаешь, Леха, что либо они меня завалят, либо ты меня убьешь! Уж лучше быть под их защитой, чем дрожать, что ты меня зацементируешь и в Москве-реке утопишь. Раз, и на дно в цементных ботинках! Дяденька, родненький, спасите меня от этого психа!

Белявский очень ловко переметнулся через стол и забежал за спину полковника. Тот вскочил, не позволяя парню приблизиться к окну, где приветливо поблескивал новой кровлей козырек подъезда.

— А ну сядь! — приказал Всеволод Илларионович Белявскому и, повернувшись к Андрею, рыкнул: — И ты сядь!