Стальные крылья

«Неверный ответ, козлина».

Стоя рядом со мной, подельники сверлили друг друга яростными взглядами, пока, наконец, серый земнопони не сдался, отворачивая голову и принимая как должное очередной тумак, заставивший его пошатнуться и мало что не упасть, натолкнувшись задними ногами на мое распластанное тельце.

- «В следующий раз – убью» - рыкнул Стив, отталкивая боком замешкавшегося подельника и взваливая меня к себе на спину – «Пшел вон! Ищи Ромаллу и собирай фонари, если не хочешь переться вслепую по зимнему лесу. Мы выдвигаемся».

Долго двигаться им не удалось. Через какое-то время, фургон вновь остановился, и в нахлынувшей тишине зимнего леса была отчетливо слышна громкая речь моих похитителей.

- «Я же говорил, что бы не туда чешем, мэн! Но ты ж крутой, ты ж у нас ковбой, твою мать! Ну и что же нам теперь делать?».

- «Разуй глаза, нытик! Вон высокий дуб с раздвоенной вершиной, вон кусты справа от него. Мы на месте, но где же второй фургон? Почему нас никто не встречает?»

Я вздрогнул, когда мимо меня, задевая бока озябшими от долгой неподвижности копытами, протиснулась Ромалла, юркой рыбкой нырнувшая под полог фургона – и вновь подкатился к щелке в порвавшемся пологе. Кобыла ушла, лишь на мгновение мелькнув в свете фонарей своим ярко-красным крупом, в то время как ее подельники продолжали взрывать ночную тишину громкой перебранкой.

- «Как, как мы будем пробираться через болота, а, горилла? Без еды, без плана или хотя бы местного провожатого нам тут хана, мать твою!».

- «Не время ныть! Неизвестно, когда ОН пошлет вторую команду, и пошлет ли вообще. Насколько я помню, на момент нашего ухода там вообще не оставалось никого, хоть сколько-нибудь способного перемещаться по этому миру, не привлекая внимания местных. Ну не того же железнолобого шерифа ему посылать, а?».

- «О дааа, мигом очнемся в кандалах, или что тут у них, вместо браслетов [91] Браслеты (сленг.) – наручники. ? Или вообще…» - Моу изобразил резкое, чиркающее движение по своей шее – «… проснемся с перерезанной глоткой».

- «С перерезанной глоткой не проснешься» - заметил синий бугай, хмуро разглядывая растянувшуюся перед нами местность, ища в свете луны одному ему известные знаки, указывающие на место загадочной встречи.

- «О, мэн, ты меня успокоил! Я, мать твою, теперь буду спать крепко, как младенец!».

- «Заткнись, и берись за оглобли. Нам нужно успеть добраться до того дуба до рассвета».

Закатив фургон под раскидистую, покрытую шапками густого снега крону дерева, Стив, вопреки своему обыкновению, не стал разворачивать лагерь, вместо этого услав куда-то своего подельника, перед тем, долго шептав ему что-то на ухо. Хотя шепотом это басовитое гудение назвать было сложно, вскоре, серый земнопони исчез, бесшумно растворившись в ночной темноте.

Забравшись в фургон, Стив с силой, сдвинул меня в сторону, освобождая место для своей озябшей персоны. Вскоре, со вздохом облегчения, он лег, разбросав могучие ноги и сразу заняв собой половину фургона. Покосившись на меня, он почесал шкуру на груди и мне показалось, что он хотел что-то сказать, но некстати завозившаяся возле полога Рамалла, вернувшаяся из своей странной отлучки, заставила его передумать и молча опустить голову на свернутое одеяло. Ощутив глухую досаду, я глядел, как медленно угасают странные огоньки, на миг промелькнувшие в его глазах, уже подернутых паволокой сна, и гадал, что же мне хотел сказать этот странный пони.

«Соберись! Это же не пони!» - напомнил я себе, со вздохом откатываясь к его спине, что бы избежать злых пинков от красной кобылы, упорно пробивавшей себе место возле одной из стенок фургона – «Это люди, как и ты. Хотя и жертвы обстоятельств, чужой волей заброшенные в будущее – они выбрали свой путь. И они - твои враги».

К моменту возвращения серого, мы сгрудились под большим и толстым одеялом, под которым, в ногах, была пристроена небольшая железная печка [92] Реально существовавшая традиция в Японии и Корее. , представляющая собой ребристый шар, примерно до половины наполненный странного вида камнями. Политые черной, маслянистой жидкостью из болтающейся под самым потолком фургона бутыли, они начинали источать ощутимое тепло, однако сопровождающее этот процесс голубоватое свечение слишком прочно ассоциировалось у меня если не с магией, то с чем-то как минимум радиоактивным, вызывая желание бежать от них как можно дальше или выкинуть нахрен в ближайший сугроб. Однако моим похитителям было абсолютно плевать на какие-то там страхи похищенной ими жертвы, и вскоре, я мог лишь злобно сопеть, словно мяско в пельмене, сжимаемый с обеих сторон спинами чутко дремлющих злодеев.

- «Ага! А вот и я!» - довольно выкрикнул Моу, приподнимая полог и забираясь в фургон. Озябший пони волочил на себе довольно объемистый мешок, вместе с которым, нимало не стесняясь, проперся прямо по мне, больно наступая мне на спину и нарочито громко матеря «уродскую кобылу, развалившую свою жопу на его пути». Я только и мог, что злобно хрипеть завязанным ртом, слыша треск ломающихся маховых перьев и выдумывать страшные кары, которые обрушу на голову этого мерзавца, если мне удастся вылезти из этой передряги.

- «Учитесь у профи, детки!» - самодовольно заявил тем временем Моу, несколькими болезненными пинками заставляя меня трусливо поджать ноги, спасая свой круп от лезущего под общее одеяло земнопони – «С этим и ребенок справился, а не то, что настоящий гангста! Дураки опять уперли нашу заначку, но как всегда, решили заховать ее не где-нибудь, а в амбаре! В амбаре, прикиньте? Каждый раз одно и то же. Вот и пускай теперь сидят голодными!».

- «Значит, остановимся на привал. Бегать по лесу ночью, да еще и без еды было не слишком умно, но, как видно, нам улыбнулась удача» - резюмировал его болтовню Стив, откидывая полог и глядя на светлеющее небо – «Разводите костер – скоро рассвет».

Бурча и переругиваясь, пони полезли прочь из фургона, причем Моу не преминул вновь как следует пнуть мою не успевшую убраться с его дороги тушку. Оставшись без одежды, я возблагодарил всех новых и старых богов, что в спешке, похитители забыли свернуть одеяла, спеша как можно быстрее приготовить себе еду, и с облегчением зарылся по самые брови в пахнувшую сыростью и потом, но все же теплую материю.

- «Никому не позволено красть у знающих себе цену гангста, мэн! Никому!» - витийствовал [93] Витийство (иронич.) – демонстрируемое на публику красноречие, пустозвонство. Моу, зажав под бабкой ложку чего-то белого рассыпчатого, и несомненно, очень вкусного.

- «Надеюсь, все прошло гладко и за нами не тянется ненужный след?» - поинтересовался Стив, неторопливо обкусывая большой кусок деревенского сыра – «ОН запретил немотивированное насилие, способное довести местных до крайности».