Стальные крылья

- «Я не понимаю - это что вы такое тут вытворяете, мистер Бруйт?».

Сморгнув набегающие на глаза слезы, я уставился на неспешно выступающую на свет фигуру высокого пони, до самых ноздрей закутанную в широкий, красивый плащ.

«Эт-то еще кто?» - подумал я, тупо глядя на тяжелый красный бархат отороченного золотой парчой плаща – «Блин, еще один единорог, если верить оттопыривающемуся капюшону. Клянусь, я уже начинаю ненавидеть этих аналогов эльфов в мире пони. Свободу Скайриму, вашу мать! [98] ГГ намекает на серию The Elder Scrolls V: Skyrim. ».

Тяжело дыша, серый единорог отступил от меня, нервно приглаживая копытом растрепавшуюся гриву и с видимым неудовольствием, впрочем, тотчас же сменившимся на слащавую улыбочку, посмотрел на появившуюся фигуру.

- «Брайт, мой досточтимый господин. Я уверен, что с вашим выдающимся умом и сообразительностью не составит ни малейшего труда запомнить мое имя… Хотя бы до завтра».

- «Конечно, конечно. Брайт, Бруйт - как бы то ни было!» - капризно воскликнул единорог, жеманно переминаясь возле большой стеклянной витрины, в которой, освещенный светом переливающихся магических огней, широко раскинул ветви неподвижный черный ужас – «Вы изволили пригласить меня сюда, обещав, что я услышу нечто совершенно небезынтересное – и что же? Все, что я слышу, это то, как вы опускаетесь до того, что бы марать свои копыта прикосновениями к этой низшей пони, и даже вымазались в ее крови? О, какой стыд, какой скандал! Я был о вас гораздо лучшего мнения, знаете ли».

- «Прошу вас, мой добрый гость, не обращать внимания на эту крайне неудачную сцену» - поморщившись, произнес извиняющимся голосом Брайт, возвращаясь за свой стол и вытирая вспотевший лоб – «Момент, когда по воле всемогущей судьбы ты враз теряешь всякую надежду на давно лелеемую месть, любого приведет к нервному срыву».

- «О, конечно, мне очень не хочется думать, что вы решили, что развлечете меня подобной… сценой».

- «Нет-нет, ни в коем случае, ваше… Кхм-кхм» - Брайт откинулся в кресле и потер копытами виски, морщась, словно от головной боли – «Просто выражение крайнего неудовольствия моей бывшей ученицей. Уверяю вас, нет ничего такого, что могло бы повредить нашим планам».

- «Пегаска была вашей ученицей? Это с памятью-то золотой рыбки, равной четырем минутам, которой, как известно, отличаются эти плебеи?» - нехорошо усмехнулась закутанная в царственный бархат фигура, презрительно фыркнув в сторону нашего трио – «О, это уже даже не смешно, мой дорогой Брейт – это просто глупо! Я смертельно устал от этой грязи и глупых монологов, в которых вы мечете крупицы дельных мыслей перед этой нечистоплотной кобылкой, уже успевшей закапать весь этот ваш дешевый ковер. Моя тонкая натура больше не может пребывать в этом месте, поелику, я удаляюсь на покой, в эти отвратительные, сырые, непроветриваемые комнаты, в которых дуют совершенно ужаснейшие сквозняки, от которых я неминуемо слягу с ужаснейшей простудой. Прошу вас заметить, что они абсолютно не соответствуют персоне моего ранга, и в будущем, тщательнее заботиться о местах моего пребывания. И еще - я настоятельно прошу вас, постарайтесь перенести свои «воспитательные мероприятия» на тот момент, когда я с облегчением покину эти отвратительные развалины - вы слишком шумите, а у меня очень чуткий, музыкальный сон!».

Царственно вздернув голову, закутанная в свой шикарный балахон фигура удалилась, оставив нас в ничем не нарушаемой тишине странного кабинета. Я тихо шмыгал разбитым носом, вновь уткнувшись головой в ковер по воле бдительных холуев Брайта, по-видимому, решивших, что цепей, ошейника и широкого стального кольца, плотно прижимающего мои крылья к телу, совершенно недостаточно, если я смогла вывести из себя их господина всего парой слов.

- «Ее доставили прямо ко мне?» - наконец нарушил молчание Брайт, отводя копыто ото лба и поворачивая голову в сторону зебр – «Никто не пытался засунуть ее в машину?».

«Машину? Какую еще… *шмыг* …машину?».

- «Ныкто ныкуда ее не вадыл, гаспадын» - отрицательно покачал головой зебр – «Мы прывелы ее ыз кузны, гидэ Гара надэла на нийо хупэл эн краг [99] Язык африкаанс. … то ист, обруч и ашэйнэг».

Вновь установилось тяжелое молчание. Успокоившийся единорог вернул себе невозмутимый вид и теперь задумчиво рассматривал меня через изящные очки в резной деревянной оправе. Казалось, он напряженно размышлял, и я дорого бы дал за то, что бы узнать хотя бы примерное направление его мыслей, что бы попытаться…

- «Линзы» - внезапно, произнес он – «Проверьте, не нацепила ли она эти новомодные изобретения из отшлифованного хрусталя. Сталлионградцы делают их в единичных экземплярах, но зная пронырливость нашей кобылки, я не удивлюсь наличию у нее десятка комплектов на все случаи жизни».

- «Будэт сдэлано, гаспадын!» - подошедший ко мне зебр провел копытом по моим векам раз, затем второй. Естественно, это не принесло никаких результатов, и вскоре раздраженный жеребец, раздосадованный неудачей, уже вовсю пытался залезть своим грязным копытом прямо ко мне в глаз.

«Ну, этого я не потерплю!»

Вскинувшись, я дернулся сначала в одну сторону, затем в другую - и уже падая и изо всех сил выворачивая скованные ноги, залепил лбом прямо в нос не успевшему отстраниться зебру.

- «Ага!» - удовлетворенно проговорил Брайт, внимательно следивший за происходящим из-за своего стола, в то время как разозленные моим сопротивлением полосатые козлы вновь распяли меня на полу, однако, не применяя ко мне более жестких мер без команды хозяина – «А вот эти вот ухваточки я узнаю. Что-то подсказывает мне, моя дорогая Раг, что с тобой не все так просто…».

Я молчал, тяжело сопя на уже порядком испачканном нашей возней и брызгами крови из моего разбитого носа ковре. Тяжелый железный обруч [100] Железа, по поверьям наших предков, боялись все потусторонние и магические существа, включая колдунов, оборотней и вампиров. Вобравшее в себя частичку божественного огня, оно начисто лишало их магических способностей. А вот серебро хоть и считалось «колдовским металлом», однако было «чистым», что так же позволяло использовать его против всяких мрачных личностей, падких до человечинки. , стягивавший мои крылья, больно впивался в мою шкурку, но я не произносил ни слова, боясь, что на этот раз «обработать» мою сопротивляющуюся тушку он может доверить уже насупленным зебрам, сердито поглядывающих на меня с разных сторон цепей. Судя по наличию белесых, хорошо заметных шрамов на их телах, они не отличались пацифизмом и отсутствием физических навыков, в отличие от остальных пони, и мысли о близком знакомстве с ними заставили меня вздрогнуть. А еще эти их взгляды, которые полосатые бандюги совершенно открыто бросали на мой зад…