Елена Звездная - Экстремальное интервью, или Девушка для героя

— Да…

— Тогда поцелуй меня, — почти приказал герой моих эротических снов.

И я бы подчинилась, но природная вредность ответила:

— Нет!

— Провоцируешь? — подозрительно ласково вопросил Алекс.

— Ага, — не стала увиливать я.

— А не боишься? — он наклонился еще ниже, и теперь я ощущала его дыхание на губах.

— Неа, — я улыбнулась, нежно прикоснулась губами к кончику его носа и прошептала: — Я же знаю, что слово Алессандро Девелри нерушимо… Так что опасаться мне нечего.

— Вот как? — похоже, он получал не меньшее удовольствие от этой игры, чем я.

С другой стороны, я понимала, что в отличие от меня Алекс значительно лучше контролирует эмоции, — военный как-никак.

— Знаешь, Лика, — он вернул мне ласковый поцелуй в самую выдающуюся часть лица, — я не всегда был таким, как сейчас… Я больше скажу — мне приходилось быть беспринципным подонком, но все же ты права — я свое слово сдержу. Вот только…

— Вот только что? — переспросила я.

— Вот только сумеешь ли ты, моя наивная девочка, удержаться сама?

Ой, сам ты наивный. Я даже не смогла скрыть насмешливую улыбку, на которую Алекс отреагировал взметнувшейся бровью.

— Считаешь, что сумеешь сдержаться? — поинтересовался идеальный мужчина тоном демона-искусителя.

— Я в этом более чем уверена, — нагло ответила я, — особенно учитывая то, что стоит на кону.

Губы моего идеального мужчины растянулись в насмешливой улыбке, а затем Алекс совершил невероятную подлость… Алекс снял перчатки и снял рубашку! Легко так, совершенно спокойно и снова развалился в позе самодовольного самца… Вот гад! Взглянув на его полную осознания своей привлекательности рожу, я подумала и… приспустила лямочку платья. Левая бровь героя моего романа взметнулась вверх. Я улыбнулась и подтянула край платья вверх, придав ему длину по самое некуда. Теперь у него взметнулась и вторая бровь, зато на лице все еще блуждала наглая усмешка. Ха, я и не так умею! Очень медленно провожу ладонями от колен до бедер, наслаждаясь тем, как меркнет его усмешка… Да, теперь я в восторге.

— Жестоко, — заметил Алекс.

— Ты сам придумал правила игры. — Вот жестоко то, что он сейчас сделал, — потянулся за рубашкой. — А я только… Только домой хочу!

Внезапно Алекс стал серьезным, обнял меня за плечи.

— Лика, но если я тебя и отпущу, то только в сектора Прай Риоса!

— Да знаю, знаю, не переживай, я не дура и понимаю, что в родной Союз Алтари мне лучше не соваться… С другой стороны… я домой хочу. У меня только-только свой дом появился, знаешь, как для меня это важно?

— Я куплю тебе дом! — как-то угрожающе произнес Алекс.

А у меня что-то внутри сжалось при этих словах… Еще никто не обещал мне просто купить дом… Предложение было слишком щедрым, на мой взгляд.

— Спасибо, мой идеальный мужчина, — я забралась к нему на колени просто потому, что очень этого хотелось, — но я как-то сама, честно. Большая девочка и сама разберусь. А вот за предложение спасибо, — потянувшись, нежно поцеловала его и прошептала: — Мне приятно, правда.

Он не ответил, прижал к себе сильнее и начал задумчиво гладить по волосам. Мы так и сидели на странном надувном диване и смотрели на заходящее солнце, и впервые за много лет я была счастлива… абсолютно и бесповоротно. Знал ли Алекс, как он стал мне дорог? И тут мой загадочный мужчина ответил на мой вопрос, тот, который я раньше задала, ну или почти ответил:

— Лика, я ничего не могу тебе рассказать, пока не буду уверен, что ты останешься здесь, прости.

Да уж, обрадовал. А может, подавить на жалость?

— Алекс, ну я никому-никому не расскажу, честно. Разве что за большие деньги, — я попыталась перевести все в шутку.

Сжав меня чуть сильнее, Алекс прошептал:

— Лика, никто тебе за такое платить не будет, да и после их допросов ты сама жить не захочешь… Как Ада… как…

Он оборвал себя на полуслове, резко поднялся, опуская меня на ноги, и, прикоснувшись к нашему комфортабельному сиденью, заставил его вновь сжаться в голубой, чуть мерцающий валун.

— Идем ужинать, — шепнул вновь улыбающийся Алекс, а я замерла, не в силах отойти от шока… Перед глазами стояла милая женщина, со строгой прической, в сером платье, под которым было закрытое белье…

— Предлагаю ужин наверху, — улыбаясь, таки предложил Алекс, — покажу тебе кое-что интересное.

— Мм, — протянула я, — знаешь, я, конечно, ценю, что мне выделили лучшие номера здесь, но все же… Не очень хочется жить в месте, где ты традиционно держишь подружек!

И где, я вас спрашиваю, утверждение, что я единственная и неповторимая? Где извинения? Где предложение руки, сердца и планет, в конце концов! Вместо всего этого мне нежно так улыбнулись и поинтересовались:

— А где бы ты хотела жить?

Я не сдержалась. Вырвала ладонь из его руки, развернулась и пошла вперед, отчаянно вспоминая все крепкие выражения моей бурной молодости.

— Лика, — Алекс окликнул, но догонять не спешил, — ты отказываешься от совместного ужина?

Все, достал! Я развернулась, подошла к нему и начала выдвигать свои доводы, тыкая в его накаченную грудь указательным пальцем:

— Ты кобель, Алекс! Я, — тычок, — тебе, — еще тычок, — не девка! — снова тычок. — Не очередная любовница и не игрушка!

— Конечно, милая, — с очень серьезным лицом, словно искренне соглашаясь со всем, что я говорю, произнес Алекс, а затем нагло добавил: — Ты эта… схамка.

— Ты… ты… — Ну да, слова закончились, а еще журналисткой называюсь. — Ты и сам все понимаешь!

Выкрутилась я. И собралась пойти заесть горе сытным ужином в столовой и без Алекса.

— Лика, — меня догнали, обняли сзади… поместив руки не на талию почему-то, — чего ты хочешь, Лика?

Замуж хочу! Детей хочу, с такими глазками серыми, как у тебя. Хочу, чтобы любил только меня и не скрывал ничего. Дом хочу иметь, который никто не отберет! Хочу, чтобы дети всегда жили с нами и никогда не остались одни… в детском доме. Хочу, чтобы у нас дома жили котик и собачка и чтобы мы ходили гулять… как все счастливые семьи… Хочу чтобы мама с папой были живы… Хочу хоть раз рассказать маме про все и услышать ее ответ… надоело говорить с тишиной…

— Лучше не буду задумываться на тему того, чего я хочу, — тихо ответила я, — потому что очень больно становится тогда.

— Лика, — Алекс нежно поцеловал в висок, — мне кажется, ты смеешься гораздо чаще, чем плачешь…

— Я очень боюсь, что, едва утихнет смех, потекут слезы, — честно ответила я.

Он взял меня за руку, и мы пошли… к лифту! Вот гад! Я ему душу изливаю, а он все равно все по-своему делает! На мое невразумительное протестующее мычание мне бессовестно закрыли рот поцелуем. Мычание прекратилось, трансформировавшись в стон. Да-а-а, люблю я его гада!