Гай Кей - Поднебесная

Она опять будет спать у порога Тая. Служащие гостиницы были смущены этой неловкостью и готовы приготовить ей временное ложе на крытом портике. Впрочем, не было ничего необычного в том, что телохранители спят у дверей.

С этим Тай ничего не мог поделать. Поэт пригласил Сун разделить комнату с ним. Она отказалась, хотя более добродушно, чем ожидал Тай.

Он пристально посмотрел на нее, когда служитель поспешил прочь, чтобы дать указания.

— Это из-за тех двух мужчин? — спросил он.

Она поколебалась.

— Да, конечно. И вашему другу нужна комната. Так и следовало…

— Это из-за лисы, да?

Он не мог бы объяснить, почему это так его злит. Гнев быстро охватывал его. Отчасти из-за этого он поехал на гору Каменный Барабан. И уехал по той же причине. Отчасти.

Сун с вызовом встретила его взгляд. Они все еще стояли в павильоне-приемной, рядом никого не было.

— Да, — сказала она. — И из-за нее тоже.

Он вспомнил, что каньлиньским воинам лгать запрещено.

Что можно ответить на такое? С ее стороны это неожиданно, учитывая то, насколько она сдержанна в других случаях. Вера в народные легенды, в древние сказки, но она, конечно в этом не одинока.

Поэт прошел через первый внутренний двор в ближайший павильон, где все еще играла музыка. Когда Тай посмотрел в ту сторону, Цянь снова вышел, ухмыляясь, с флягой вина и двумя чашками. Он снова поднялся по ступеням.

— Вино Лососевой реки, поверить невозможно! Я просто счастлив!

Тай поднял ладонь:

— Вы хотите моей смерти. Больше никакого вина сегодня.

Улыбка поэта стала шире. Он процитировал:

— «На самом дне последней чаши, на исходе ночи, таится радость».

Тай покачал головой:

— Возможно, но скоро рассветет.

Сыма Цянь рассмеялся:

— Я тоже об этом подумал. Так зачем вообще ложиться спать?

Он повернулся к Вэй Сун:

— Оставь комнату себе, маленькая воительница. Я буду у музыкантов. Уверен, что кто-нибудь предложит мне подушку, если она понадобится.

Сун снова улыбнулась ему:

— Комната ваша, господин. Может быть, та подушка — или тот кто-нибудь — окажутся вам не по вкусу. У меня есть место на эту ночь.

Поэт бросил взгляд на Тая. Кивнул. Он совсем не выглядел пьяным.

— Я распоряжусь, чтобы любое послание от губернатора принесли мне, — у Сун хватило вежливости поклониться Таю. — Если вы не возражаете.

Возможно, он не должен был чувствовать себя таким обессиленным, но чувствовал себя именно так. Слишком много всего сразу. «Это касается твоей сестры». Он кивнул:

— Да, спасибо. Ты меня разбудишь, если сочтешь нужным.

— Конечно.

Двое слуг прошли мимо со свернутой циновкой; они двигались быстро, но ухитрились поклониться в их сторону, когда шли мимо. Они вышли во двор и прошли под фонарями к строению слева. Цянь шел за ними, но потом снова повернул направо, к звукам пипы и флейт, и к всплескам смеха, несмотря на позднее время. В его походке Тай уловил нетерпение.

Тай и Сун последовали за циновкой в другую сторону. Ее положили на крытой веранде первого строения, возле закрытой двери его комнаты. Слуги опять поклонились и поспешно ушли, оставив их наедине.

Вдоль веранды через равные промежутки горели факелы. До Тая и Сун доносилась тихая музыка с дальнего конца дворика. Тай посмотрел на звезды. Он вспомнил последний раз, когда Сун провела ночь у его комнаты. Интересно, есть ли на двери засов, подумал он.

Потом вспомнил, что хотел навестить Динлала перед тем, как лечь спать. Он мог бы попросить об этом Сун, и она бы это сделала, но ему это показалось неправильным. Она не спала так же долго, как и он. Вряд ли это необходимо: один из солдат из крепости у Железных Ворот, тот первый, которого увидел Тай, подъезжая к крепости на стене, почти никогда не отходил от коня. Весьма вероятно, он и спит в конюшне.

Тай не знал, где остальные солдаты… вероятнее всего, у них общая комната. Они давно уже должны спать.

В каком-то смысле, Сыме Цяну пришла в голову правильная мысль. Таю уже доводилось проводить всю ночь за выпивкой, много раз. С Весенней Капелью, с Янем и другими студентами и их женщинами. Но сегодня у него не хватит сил.

— Ты разбудишь людей? — спросил он у Вэй Сун.

— Я разбужу вас всех перед рассветом.

— Просто постучи в мою дверь, — сказал он. Ему удалось улыбнуться.

Она не ответила, просто несколько мгновений смотрела на него, колеблясь. Когда женщина стояла так близко, он понимал, какая она маленькая.

— Пойду, скажу конюхам, чтобы накормили и напоили коней до восхода солнца. Еще нам будет нужна лошадь для господина Сыма. И я загляну к Динлалу.

Она коротко поклонилась и быстро спустилась с трех ступенек во двор. Тай смотрел, как она пересекает его.

Она тоже не выглядит усталой, подумал он. Вошел в комнату, закрыл дверь. Потом остановился у самого входа, и застыл.

Через несколько секунд он снова открыл дверь.

— Подожди здесь, — сказал он пустой веранде. — Придешь, если я позову. — Он оставил дверь приоткрытой и снова повернулся лицом к комнате.

Ее выдал запах духов.

Это, и еще янтарный свет в комнате: горело три лампы, что было расточительностью в столь поздний час. Слуги гостиницы этого бы не сделали.

В комнате был еще один вход, с крытой веранды на противоположной стороне — уединенное место, откуда можно любоваться цветами или луной. Двери из реек были раздвинуты, комната стояла открытой в ночь. Сады гостиницы спускались вниз до самой реки. Тай видел в открытый проем звезду, очень яркую, мигающую.

Она сменила платье. Теперь она была в красном с золотыми нитями, а не в зеленом, как раньше. Он пожалел, что оно красное.

— Добрый вечер, — тихо поздоровался Тай с дочерью Сюй Бихая.

Это была старшая дочь, та, которая ему понравилась: зачесанные на одну сторону волосы, умный взгляд, осознание того, какое впечатление она производит, когда наклоняется, наливая вино. Ее украшения остались прежними — кольца на большинстве пальцев.

Дочь губернатора сидела на краю кровати под пологом, одна в комнате. На ногах золотые открытые сандалии. Ногти выкрашены красным, как заметил Тай. Она улыбнулась, встала, подошла к нему — само совершенство.

Все равно, это было нечестно, во всех смыслах.

— Моя каньлиньская телохранительница… она за дверью, — солгал он.

— Тогда не следует ли нам закрыть дверь? — спросила она. Голос ее звучал тихо, насмешливо. — Хотите, я это сделаю? Она опасна?

— Нет. Нет! Ваш отец… был бы очень недоволен, если бы его дочь осталась в закрытой комнате с мужчиной.

— Мой отец послал меня сюда, — тихо ответила она.

Тай сглотнул.