Гай Кей - Поднебесная

Она принадлежит ему, она подождет. Это ее роль. Хотя, если посмотреть с другой стороны, это ему придется ждать, пока Лю не поделится с ним тем, что у него на уме.

Первый министр решил, что его настроение не улучшится. Он вернулся обратно в приемную, и ему подали вино. Он сделал глоток. Швырнул чашку на пол. Она подскочила и откатилась к стене.

Слуга, корчась и кланяясь почти в пол, в отчаянии умоляя о прощении, бросился к жаровне и прибавил углей в огонь. На ковре остались пятна.

Первый министр раньше уже очень ясно объяснил, какой температуры вино он предпочитает ночью (не такой, какой утром или в середине дня). Слуги обязаны были знать такие вещи или мириться с последствиями. Эти последствия, по крайней мере в одном случае, привели к тому, что человек остался калекой и был уволен. Теперь он просил милостыню на улице позади особняка. Кто-то сообщил об этом Чжоу.

Музыка пипы продолжала звучать по другую сторону от внутреннего дворика. Двери были раздвинуты, ставни на окнах распахнуты в теплую ночь. Окна из шелковой бумаги почти не заглушали звуки. Министр подумал, не приказать ли замолчать инструменту, но музыка была прекрасной — и обещала настроение, совсем не похожее на нынешнее, когда он закончит дела с Лю.

Повинуясь приглашающему жесту Чжоу, Шэнь Лю сел на одной стороне возвышения. Чжоу сел напротив, скрестив ноги. Ветерок, музыка, поздняя ночь. Двое мужчин ждали. Слуга отвесил три полных поклона, не поднимая глаз от пола, снова принес вино и протянул его двумя руками. Вэнь Чжоу попробовал его.

Он не кивнул, в этом не было необходимости. Достаточно того, что он оставил в руке чашку. Слуга налил вина Лю и попятился, все время кланяясь, к выходу их комнаты. Он ожидал, что его побьют потом. Вино было слишком прохладным. Чжоу посмотрел на своего советника и кивком разрешил ему говорить.

— Что, по-вашему, происходит, — спросил Лю, и его круглое лицо было безмятежным, как всегда, — когда мы отпускаем шутки насчет его убийства?

Чжоу не ожидал такого начала.

— Не мы, — холодно ответил Вэнь Чжоу, — а я. Если только ты не отпускаешь шуточки, когда меня нет.

Лю покачал головой.

— Я так и думал. Происходит то, — продолжал первый министр, настроение которого портилось все больше, — что я развлекаюсь.

— Конечно, господин мой, — ответил Лю.

Больше он ничего не сказал. Он снова напомнил ему о своем мнении: иногда развлекаться непозволительно.

Чжоу был с этим не согласен. Если ему хотелось женщину или коня, то они принадлежали ему, пока не наскучат. Если он хотел, чтобы человек умер, он мог приказать его убить. Иначе зачем быть тем, кем был он? Это сопутствует власти, определяет ее.

— Зачем ты здесь? — проворчал он. Взмахнул рукой, слуга подскочил с вином. Лю отказался от второй чашки. Первый министр давно уже хотел увидеть своего советника пьяным, но пока такого не случалось.

Пипа на другой стороне двора замолчала.

Ей, должно быть, сказали, что ее господин занят со своим главным советником. Капель — Линь Чан — безукоризненно воспитана и умна. Она не хочет его отвлекать, он это знал.

Его советник подождал, пока слуга опять отойдет к дальней стенке. Потом сказал:

— Сегодня вечером военный курьер привез известие с запада. Из крепости у Железных Ворот.

— Да, это действительно на западе, — заметил первый министр, слегка забавляясь.

Лю не улыбнулся.

— Вы знаете, что мой… мой брат был у Куала Нора? Вы спрашивали о моей семье в прошлом году, и я вам сказал…

Вэнь действительно помнил, что спрашивал. Это было до того, как он поступил на эту должность. Он очень хорошо запомнил эту информацию. И человека. Ему не нравился господин Шэнь Тай. Он совсем его не знал, но это не имело значения.

Первый министр кивнул, теперь осторожнее. Настроение его изменилось, и он не хотел, чтобы это было заметно.

— Закапывал кости, — равнодушно произнес он. И быстро махнул рукой. — Глупость, при всем уважении к вашему покойному отцу. И что с того?

— Он покинул озеро и возвращается в Синань. Его приняли в армию Второго военного округа, чтобы сократить период траура и позволить ему вернуться.

Двое мужчин в этой комнате сделали то же самое вскоре после смерти Шэнь Гао, чтобы позволить Лю вернуться во дворец — помогать честолюбивому двоюродному брату женщины, к которой император благоволил больше всех.

Первый министр несколько секунд это обдумывал. Все еще осторожно, он сказал:

— Интересно, почему? Нам об этом написали из крепости?

Лю кивнул:

— Он останавливался там на одну ночь по дороге. Он послал письмо в Да-Мин, вместе с официальным докладом коменданта крепости.

«На одну ночь» означало, что Шэнь Тай не задерживался во время путешествия. Вэнь Чжоу притворно зевнул.

— А почему передвижения твоего брата — как бы этот предмет ни был интересен для тебя лично — могут интересовать меня или иметь значение для императора? — Он подумал, что сказал это достаточно хорошо.

Лю выглядел смущенным. Исключительно редкий случай! Он поерзал на сиденье. Так мог выглядеть всадник после слишком долгого пребывания в седле. Это интересно. Первый министр не отрывал от него взгляда.

— Ну? — поторопил он.

Лю вздохнул:

— Он… мой брат сначала сообщает, что у Куала Нора был убит наемный убийца, посланный туда, чтобы убить его.

— Понятно, — ответил Чжоу ровным тоном. — Это первое. Для нас это мало значит, насколько я понимаю. Что еще?

Его советник прочистил горло:

— По-видимому… по-видимому, принцесса Белый Нефрит в Ригиале… Чэн-Вань, наша, наша собственная принцесса…

— Я знаю, кто она, Лю.

Лю еще раз откашлялся. Лю был взволнован. Это, само по себе, внушало тревогу.

— Она сделала ему подарок. В награду за то, что он делал на озере. С мертвыми.

— Как это приятно для твоего брата, — пробормотал Вэнь Чжоу. — Но я не понимаю…

— Двести пятьдесят сардийских коней.

Вот так. Удар молота.

Чжоу почувствовал, что у него пересохло во рту. Он с трудом сглотнул.

— Он… твой младший брат едет от границы с табуном из двухсот пятидесяти «божественных коней»?

Это невозможно, подумал он.

Возможно, в каком-то смысле.

— Нет, — ответил Лю. — Он устроил так, чтобы они пока остались у тагуров. Он должен вернуться за ними лично, только он может их забрать после того, как будет решено, что с ними делать. Он пишет, что едет в Синань, чтобы информировать небесного императора. И других.

И других.

Теперь Вэнь понял, почему ему необходимо было знать об том.

Он также понял еще кое-что, внезапно. И даже пожал плечами, чтобы это не отразилось на его лице. Неприятный младший брат Лю рассказал солдатам в крепости у Железных Ворот и написал в письме о подосланном к нему наемном убийце. Теперь он стал важной фигурой, с этими конями. Почти наверняка будет расследование, которого раньше могло бы не быть.