Ангелина Кипелова - Мой босс вампир

Вот и Толик чувствовал себя так, как будто в пижаме оказался на королевском балу.

Да, зарплата сисадмина куринской империи могла сравниться с жалованьем топ-менеджера. И за спиной компьютерщика стояли люди из первого десятка в списке сильнейших. Плюс по случаю визита в "Ways" Толик сообразил приодеться. Придраться внешне было не к чему, но на то они и энергеты, им внешний лоск по барабану. Они умеют считывать эмоции, и прекрасно понимают, что перед ними – всего лишь (!) человек. Причем, человек явно битый комплексом неполноценности. Человек, ощущающий превосходство вампиров и их недосягаемую высоту.

В любом человеческом обществе Толика, каким он предстал в офисе "Ways", сочли бы солидным молодым человеком. А здесь на него смотрели разве что не с жалостью и презрением. И это какие-то мелкие офисные букашки, только и умеющие что трещать по телефону и бронировать туры! Но они были энергетами, хоть и слабенькими. Они были вампирами, а Толик – нет.

Как бы он ни хотел, как бы ни старался приблизиться к этой элитной касте, что бы ни сделал, он все равно будет и останется человеком. К огромному сожалению. Никакие укусы, переливания крови и прочие классические приемы не могли сделать из человека вампира. И даже все пережитые стрессы, которые в свое время обеспечил щедрый Михалыч, не заставили Толика обнаружить в себе новых способностей.

Ну почему, почему, черт побери, жизнь так несправедлива? Почему этому выскочке Темушке она дала все? Миллионера отца, собственную квартиру, прекрасные внешние данные, талант, деньги на свои причуды, кучу девок лучшего сорта, которые вешались на него буквально гроздьями. Да, черт возьми, у него было все, о чем мог только мечтать человек!

Толик же словно являл собой абсолютную противоположность Теме. И порой ему казалось, что судьба словно насмехается над ним. Что она специально свела его с тем, кто отнял у него ту часть справедливого дележа счастья. Толик не мог найти нормального объяснения тому, что чувствовал. Он просто ежедневно понимал, что все, чем обделила его жизнь, все это есть у Артемия. Но при этом испытывал какое-то непреодолимое желание мазохистски находиться рядом, быть в его тени и получать хотя бы часть того, что было дано хозяину. Объедки с царского стола. Которые, к слову, не сильно отличались по вкусу от того, что доставалось старшему.

Если Артемий звал в гости девчонок, то умудрялся выбрать из десятка двух самых симпатичных и уйти с ними в спальню. Тогда как остальные, распаленные инкубом, страдали от дикого, неизъяснимого желания и готовы были отдаться первому встречному. Каковым становился тщедушный очкарик. По мнению Толика, все барышни, приглашаемые Куриным, были одинаково симпатичны, он не считал отвергнутых чем-то хуже тех, которым выпадало счастье познакомиться с самим хозяином квартиры. И не стеснялся пользоваться случаем.

Он также не считал зазорным пить на халяву дорогущий коньяк, за которым его же порой и посылали. Толик был незримой тенью, постоянным спутником, привычным барским холуем.

Артемий никогда с ним не говорил на равных, но никогда не кичился своим положением. Принимал как должное. Как само собой разумеющееся. Не делая акцентов на разнице в статусах или количестве денег в кармане. Но разве это требовалось? Толик прекрасно все видел и чувствовал без лишних напоминаний.

И Артемий был вампиром. Не настоящим, конечно же, энергетическим. У него не было клыков и мании пить кровь из горла прекрасной женщины. Хотя, кто знает, может и была такая привычка.

И, если для окружающих Курин был всего лишь золотым мальчиком и талантливым музыкантом, то для Толика он представлял собой намного большее.

Артемий был энергетическим вампиром, высшей кастой. А Толик был человеком. И это уже не просто бесило. Это сводило с ума. В прямом смысле.

Но свои мысли сисадмин никогда не высказывал вслух. Он считал, что остальные просто не поймут. А остальные были склонны воспринимать неадекватные выходки компьютерщика с точки зрения стандартного сумасшествия.

Например, вездесущий Михал Михалыч давно присматривал за своим подопечным и кое-что в его поведении уже давно отмечал. Правда, не мог уложить этих фактов с бессмысленным и тщетным стремлением стать вампиром, но сами факты прекрасно отмечал и даже записывал, а потом консультировался со специалистами.

Толик, если бы покопался в некоторых материалах своего работодателя, обнаружил бы множество интересных замечаний относительно своей персоны.

Например, заочно поставленный диагноз "половое извращение", которое выражалось в стремлении к прозаическому мазохизму. Толику нравилось, когда его унижают, когда он находится рядом с теми, кто сильнее, главнее и лучше. Ему нравилось видеть, как красивые девушки презрительно смотрят на него, а потом, повинуясь хозяйскому приказу, все же расстегивают лифчики. Потому что такова власть инкуба. И Толику действительно доставляло удовольствие быть рядом с Куриным. Хотя он чувствовал себя ничтожеством рядом со всемогущим Артемием, с этим эгоистом, циником и тварью. Но был рядом с ним. Завидовал ему чернейшей завистью, но не уходил.

Конечно, это было ненормально, но в своей ненормальности и личностной привязанности Толик был самым преданным цепным псом, которого только можно представить.

Михал Михалыч так же знал, что в порыве страстей, не находя достаточного выхода своей энергии, Толик нередко хватался за нож. Резал себе руки, ноги, живот и грудь. Не сильно, но до крови, до странных, порой рваных шрамов, которые, тем не менее, быстро заживали. Хотя и оставались на коже немым напоминанием о содеянном.

В состоянии особой экзальтации сисадмин мог в прямом смысле биться головой об стену. Ломать мебель, крушить посуду и все, что попадалось ему под руку. В состоянии аффекта его силы возрастали невероятным образом, и он мог разломать голыми руками материнскую плату, разложить на мелкие запчасти спаянные накрепко детали, порвать сплетенные намертво провода и разгрызть железную пластину.

Толик рвал волосы на голове, выдирая их клочьями, он метался по комнате, словно загнанный в тесную клетку хищный зверь, он мечтал отрезать себе мужское достоинство, чтобы никогда больше не чувствовать того бешеного желания, экстаза и жгущего, непотребного, неуместного чувства – помести из вожделения, презрения и зависти, которое буквально пожирало его каждый день.

И он не мог понять, почему, почему он такой, каким его создала природа?

Но даже Михал Михалыч не знал, что это всего лишь вершина айсберга, которым являлся его админ. Что самая страшная часть извращения мозга, которым страдал Толик – это нечто большее. Эта зависть простиралась намного дальше, чем желание быть столь же привлекательным и иметь власть над красотками. Это была зависть, сравнимая разве что с чернотой в голове книжного злого гения. Такого, каким создавали этих персонажей неумелые графоманы или попсовые режиссеры – любители классических архетипов и простых сценариев.