Larka - Алмазный венец севера

— Ваш-благородие? — усталые глаза сержанта смотрели требовательно.

Оказалось — Ларка так задумался под мерное покачивание седла, что едва ли не задремал по жаре. Уж поездка если и не вымотала его до предела, то утомила изрядно. И повстречавшийся на дороге патруль, что затаился в тени на опушке, теперь интересовался бумагами господина проезжающего.

— А, да, пожалуйста, — он вынул из-за обшлага едва уже не пропитавшегося потом офицерского мундира свиток и сунул в ладонь служаки.

— Ого! — перемолвился сержант с загорелым до бронзового цвета усачом. — Только из Академии, а уже поручик… всё в порядке, ваш-благородие — проезжайте. Только, в городе не останавливайтесь у Китича — шельмует и плутует, да кормит плохо.

Заполучив подорожную обратно, Ларка кивнул да откозырял столь же небрежно, как и сержант. Это в столицах пусть дёргаются, вскидывают руку тем самым движением, едва не вывихивающим от рьяности плечо. А тут все свои… чего изгаляться-то?

Дорога уже вилась по обрыву над самим морем. Сыро, очень сыро — и жарко. Хотя, с другой-то стороны, парень посматривал на встреченные по пути деревеньки — богато жили здесь. Море неплохо кормило, да и земелька попадалась добрая. Палку воткни, и вырастет, как заверил словоохотливый старик в недавней корчме.

Приткнувшийся к подножию крепости городишко показался из-за серого бока скалы вдруг. Весь небольшой и пёстрый, он настолько позабавил всмотревшегося Ларку, что он сразу проникся к этой шумной суете смешливой приязнью. Вот она, почти родная бестолковщина… валяющаяся в луже серая от грязи свинья, тревожно гогочущая стайка гусей, что вытянула шеи и недоверчиво пятилась с дороги. Румяная хозяйка на базарчике, что ругалась с дородной торговкой по поводу — вот эта рыба пахнет или воняет?

По мнению Ларки, ещё лучше та рыбина оказалась бы в запечённом или тушёном виде — и как по мановению руки угомонившиеся бабы пришли к согласию. Кстати, судя по нескольким медным монеткам, перешедшим из рук в руки, цены тут были почти как дома — в несколько раз меньше, нежели в столицах… он припомнил большой и бестолковый город, в котором, казалось, нечем дышать и нечем заткнуть уши — и поморщился.

Этот городок оказывался почти точной копией приткнувшегося к баронскому замку Эшле. Маленький и донельзя понятный, он остался позади всего-то за четверть часа — вместе с лавками, несколькими кабаками и весёлым домом с погашенным по дневному времени розовым фонариком над входом… последнее обстоятельство отчего-то живо напомнило всегда и неизменно обретающуюся в одного цвета платье госпожу Велерину — и парень сам не заметил, как приехал.

Ну вот, наконец…

Разморенный от жары сержант и писарь приняли бумаги не переменив выражения постных физиономий. Чего нужно, отметили, со вспугнувшим сонных мух стуком пришлёпнули печать да посоветовали не медля показаться коменданту фон Браухич — вон по той галерее, а там у дверей их милости часовой для ориентиру стоит.

Ларка счёл совет хорошим. Настолько, что без зазрения совести расстался с парой самых крупных медяков да потопал в указанную сторону. Лишь задержался на галерее, крикнув распрягающим коней солдатам, чтоб холодной воды не давали сразу — пусть остынут малость.

Комендант оказался мало того что комендантшей, но ещё и атлетически сбитой тёткой среднего возраста — зато с майорскими шнурами-аксельбантами. Покосившись вполне уважительно на висящий на спинке кресла золочёный дворянский пояс, парень откозырял на всякий случай почётче, да гаркнул на пробу эдак вполголоса.

— Чего орёшь-то, малахольный? — коротко стриженая по солдатской моде майорша скривилась и обернулась.

Перекосоротило её куда сильнее, когда она приметила специальную отметку, сделанную прилежными полковыми писарями — что данный выпускник Академии обучался в девятом отряде. Физиономию сразу скорчила такую, будто ей после крепкой гулянки наутро похмелиться не дали.

— Вот уж… педиков мне тут только и не хватало… — она повздыхала ещё немного, а потом полезла в ящичек бюро.

Зашуршало перо, и глядя на его пляшущий бело-серый кончик, Ларка насторожился. С одной стороны, надо было полковнику ещё пару раз по сусалам двинуть за сомнительное удовольствие быть причисленным к девяткам — но с другой, подобная репутация избавляла от надокучливого порой внимания. Не скрывавшие лёгкого презрения сержанты и офицеры на грани приличия козыряли, а потом у каждого вдруг находились неотложные дела.

— Вот. Увольнительные листы на месяц. И справка на выдачу жалованья, у нас принято выплачивать частями раз в седмицу — чтоб сразу всё не пропивали… — майорша хотела отдать бумаги прибывшему.

Однако, не сдержала брезгливой дрожи и швырнула на столик — словно боялась хоть раз прикоснуться к этому и подхватить неведомую заразу.

— И чтоб в другое время я вас ни в крепости, ни возле гарнизона и близко не видела. Особенно возле офицеров и сержантов мужского полу! Через месяц за следующей порцией придёте…

Прогавкав "так-точно-ваш-превосходительство", Ларка строго по-уставному развернулся да удалился. Ухмылочка его вовсе не выглядела опечаленной под уже почти отросшими усами, кои он решил отпустить ради вящего тщеславия. Да и по сравнению с несколько раз встреченными поручиками он сам выглядел… слишком уж молодым и здоровым, что ли.

— Во всём есть своя прелесть, — он долго смотрел с верхушки углового бастиона.

Море оказалось пугающе большим — и серым. Вовсе не синим или зелёным, как в описаниях или на картинах. На уши давил непривычный гул, отчего парень чувствовал себя полуоглохшим. Но в общем, к этому можно привыкнуть… если захотеть.

Взвалив на плечо тощие сумы со скудными пожитками и весело помахивая булавой, он вышел через ворота обратно в город и задумался. В принципе, можно было снять комнату пока что на постоялом дворе — но куда дешевле оказалось бы сразу договориться с какой хозяйкой, да надолго. И в конце концов, удача улыбнулась ему. Стоило лишь купить у клюющей носом бабули на углу бумажный фунтик вареных с укропом креветок, да на пробу задать пару вопросов, как проснувшаяся старушенция разразилась небывалыми водопадами словоохотливости.

Через четверть часа Ларка знал об этом городке и его обитателях если не всё, то очень к тому близко. Кто с кем грызся, кто с кем любился, где шельмовали, а у кого и вовсе грыжа — в ворохе этих вполне могущих и пригодиться сведений парень выцепил хоть что-то полезное.

Вдовая Бельча сдавала комнаты — да вот, на беду, слишком уж далеко она обреталась в своём домике от берега и крепости. Оттого и не хотели к ней селиться господа офицеры или сержанты, кто в городе жил. Как раз это обстоятельство, насчёт удалённости от моря (вернее, близости к горам) Ларку и прельстило. Да и вдовушка вряд ли заломила бы за жильё так уж много, в отсутствие-то бойкой очереди квартирантов…