Елена Звездная - Игрушка императора

— Ты, — император улыбнулся и вновь прикоснулся пальцами к моим волосам, — ты изначально нужна была мне. Именно поэтому сразу после рождения ты стала отвратительна даже собственной матери.

Я задохнулась от возмущения! Не было сил ответить, потому как я даже в состоянии безудержного, а главное, вполне оправданного гнева, понимала — кесарю закон не писан!

— Утырка, отродье, уродина, чудовище, — насмешливо произнес Араэден, пристально следя за бурей мыслей и эмоций, отражающихся на моем лице. — Было бесконечно любопытно наблюдать за тем, как ты росла среди всеобщей ненависти и презрения.

— Зачем?! — меня трясло от едва сдерживаемого гнева. — Зачем вы так поступили со мной?!

В ответ спокойная улыбка.

— Катриона, — царственная усмешка стала шире, вновь обнажив клыки, — я желал, чтобы ты выросла в той же атмосфере, которая в свое время сопутствовала моему взрослению.

И вот теперь я опять ничего не понимаю.

— Да, — кесарь усмехнулся, — меня с рождения ненавидели и боялись, опасались и не любили, страшились и презирали. И я создал такие же условия для тебя. Получилось?

— Несомненно! — прошипела взбешенная я.

— Напротив! — голос императора внезапно стал жестким. — Ты разрушила все, что я упорно пытался создать: Лориана, столь прекрасная и восхитительная, оказалась пустышкой! Я ждал иного, я искренне надеялся, что твоя мать, воспитанная последним магом жизни, воспитает столь же чудесную дочь. Но избалованная Лора не подходила ни для исполнения пророчества, ни для моей постели, ни для ритуала, так как магия в ней отсутствовала. Разочарование, Катриона, очередное разочарование. Я понял, что все пошло не по плану с младшей из рода Астаримана, и приказал Ароилю представить старшую дочь…

— Снова разочарование? — предположила я.

— Хуже, — печально ответил кесарь. — Несмотря на всеобщую ненависть, ты была слишком доброй, отвратительно отзывчивой, у тебя даже появились друзья, пусть всего трое — няня, министр Авер и повар Кинтар, но все же.

И вдруг сказанное обрело ясность — меня с самого начала оградили от матери, чтобы воспитывала не она?

— Да, — спокойно подтвердил кесарь. — Мне не нужна была милая принцесса.

— Да?! — я в ярости схватила листок со стола и начала разрывать его на мелкие клочки. — А кто же вам требовался? Злое, эгоистичное, жестокое, ненавидящее весь мир отродье?

Император рассмеялся, громко и язвительно. Затем кивнул и даже подтвердил:

— Совершенно верно.

Каково это — в двадцать лет узнать, что ты никакая не всесильная и обладающая властью наследница Оитлона, а всего лишь игрушка одного не в меру могущественного кесаря?! Гадко это! Гадко, мерзко и страшно! Я в ужасе взирала на императора Араэдена и просто не желала верить в очевидное… Это же я! Я, Катриона Ринавиэль Уитримана, способная выжить везде и в любых условиях! Это я, правящая железной рукой процветающим Оитлоном, а отныне и Прайдой! Это я… я… всего лишь игрушка… просто его игрушка…

— Поверить не могу, — простонала я.

Кесарь продолжал играть с моими волосами, пропуская пряди между пальцами, и почему-то грустно произнес:

— Я тоже. До сих пор не могу поверить. Должен признать, нежная моя, увидев тебя, я осознал крайне неприятное — на отведенную роль ты не годишься совершенно. — И как-то совсем печально кесарь добавил: — Впрочем, и принять тот факт, что пророчество имеет реальный шанс исполниться, я также не смог… не сумел… не пожелал в тот миг.

— И вы швырнули меня в стремнину политических игр! — догадка пришла внезапно.

— Именно, Катриона, — кесарь загадочно улыбнулся. — Именно так…

— Зачем? — в очередной раз спросила я.

Император вновь рассмеялся. Его смех, негромкий и издевательский, становился все громче… Вот только появилось ощущение, что насмехался Араэден скорее над… собой. И хохот стих, а странные, подобные кристаллам глаза чуть сузились, пристально взирая на меня.

— Я устал от одиночества, Катриона… — глухим, столь незнакомым мне голосом произнес кесарь.

Некоторое время напряженно ждала продолжения, но Араэден молчал, опять глядя куда-то сквозь стены, хотя и продолжал удерживать меня. О чем размышлял мой венценосный супруг в это время? Я не знаю. Я просто старалась не думать. Не думать, не думать, не думать… Не допускать ни единой мысли!

— У тебя это хорошо получается, — отозвался кесарь.

— Мне бы хотелось узнать еще кое-что…

Скептическая усмешка императора Араэдена была плохим утешением, зато явным намеком.

— Не здесь и не сейчас? — догадалась я.

— Именно, нежная моя.

А мне вдруг вспомнился разговор с Динаром и его возмущение по поводу того, что наш бессмертный делал мне подарки, причем каждый раз это были весьма полезные дары.

— Каждый раз это была еще и проверка, — кесарь вернулся к поигрыванию моим локоном. — И ты разочаровала меня лишь раз.

— С собакой?

— Именно.

— Но она же была магическая, — возмутилась я. — Поэтому я и обратилась к магам.

— Следовало думать головой, а ты поддалась страху наказания, страшась моего гнева.

Не думать, не думать, не думать… Делать выводы я буду потом, позже… значительно позже… В тишине и одиночестве.

— Наивная моя, — кесарь потянулся и легко поцеловал локон, с которым поигрывали его длинные пальцы, — я скажу лишь раз, Кари Онеиро, и постарайся запомнить…

— Кто? — невольно перебила я.

— Ты, — раздраженно пояснил кесарь. — Кари Онеиро.

— В каком смысле?

Он усмехнулся в ответ, и стало ясно — смысл останется максимально скрытым в тумане.

— Хорошо, но что означает это ваше «Кариэонеириэ»?

— Кари Онеиро, — поправил император. — Черная Звезда.

— Это значение?

— Дословный перевод.

Невольно задумалась над именем Катриона… Других Катрион во всей Прайде не имелось, что наталкивало на размышления. Вспомнила, что лучше не думать… компания неподходящая.

— Так что я должна запомнить? — вежливо интересуюсь у кесаря.

Араэден как-то недобро глядел на меня и все же ответил предельно лаконично:

— В Рассветном мире для меня нет тайн.

— Это похвально!

Мне хотелось уйти, и вообще имелась объективная необходимость пойти все обдумать. И срочно. Попыталась встать повторно, но мне этого вновь не позволили.

— Ты не поняла, да, наивная моя? — вопросил кесарь.

— Да! — решительно согласилась я. — И мне требуется время на обдумывание, посему отпустите меня, пожалуйста!

— Не поняла-а-а… — протянул кесарь.

— Я все поняла! — угрюмо сообщаю супругу. — Но мне следовало бы осознать раньше, почему все вокруг убеждены в том, что император мне благоволит. Или почему я получаю бесценные по своему значению дары, в то время как о днях рождения остальных подданных вы и не вспоминаете. Мне следовало бы о многом задуматься ранее, но… — Я нервно прикусила губу, пытаясь успокоиться. — Но понимание происходящего ничего не изменило бы, так?