Кира Измайлова - Случай из практики. Возвращение

– Выедем с утра? – только и спросил Лауринь.

Я встала, выглянула в окно. Час еще не самый поздний, но уже темнеет. Зима, что тут поделаешь…

– Сейчас, – решила я. – В крайнем случае, переночуем в деревне, Озерная тут недалече. Не знаю, как вам, а мне в этом доме не нравится.

– Мне, признаться, тоже, – усмехнулся Лауринь. – Будто в храме каком-то…

– Скорее, в усыпальнице, – скривилась я. Вот любопытно: нейра Ильзор теперь прервет свое затворничество? Она еще далеко не стара, может составить неплохую партию с каким-нибудь вдовым арнаем… Впрочем, это неважно. – Кстати, Лауринь, брать с собой весь отряд необязательно, мы так местных перепугаем, а против Гончих ваши люди все равно не годятся. Так что захватите, пожалуй, этого Трейса и второго… как его?.. ах да, Агера. И хватит, думаю… Если что, пошлем за остальными хотя бы птицу.

– Я распоряжусь, – Лауринь встал и вышел.

Я мирно курила: собираться мне не нужно, надеть куртку, набросить плащ, вот и всё.

– Господин капитан! – раздался за дверью жалобный голос. Я насторожилась.

Что-то неразборчиво ответил Лауринь.

– Господин капитан, позвольте мне отправиться с вами! – Я узнала ординарца Лауриня и ухмыльнулась. Должно быть, парень понял, что мы намерены уехать без него, и теперь клещом вцепился в командира. Лауринь в юные годы вел себя примерно так же, только не ныл настолько противным голосом, а либо увязывался за мною тайком, либо ставил перед фактом – он будет меня сопровождать, и всё тут! – Господин капитан, это же опасно! Темень такая, а с вами всего двое! И деревня какая-то, откуда вам знать, вдруг убийца там и прячется, а местные его покрывают?..

Все верно, о Слепых Гончих мы с Лауринем никому не обмолвились ни словом, а я тщательно закрывалась от прослушки, так что случайно подслушать наши беседы не мог даже этот вездесущий ординарец. Он, бедняга, думает о каком-то зловредном убийце с топором (а чем еще может быть вооружен сиволапый крестьянин?) или там с арбалетом (а это уж привилегия наемных убийц). Вряд ли он рассматривал тело покойного, – кто бы ему дал! – а значит, и не знает, что на теле нейра Ильзора нет никаких ран, кроме разве что царапин на лице – на ветки натыкался, когда бежал сломя голову через лес.

– Зибо! – возвысил голос Лауринь. – Приказы не обсуждаются, вы не забыли, часом? Нет? В таком случае – марш к остальным! Ждать меня здесь, без распоряжения никуда не отлучаться. Вам все ясно?

– Так точно, господин капитан… – уныло ответил парнишка, а Лауринь распахнул дверь.

– Госпожа Нарен, – обратился он ко мне, как обычно на глазах подчиненных, вполне официально. – Можем выезжать.

– Прекрасно, – я поднялась на ноги, вышла в коридор. Зибо проводил меня откровенно завистливым взглядом: мало того, что я отправлялась на какое-то, вне всякого сомнения, опасное и сложное задание, я еще и ехала вместе с его капитаном! – Остальные?..

– Ждут за воротами.

…Ехали довольно быстро: «воздушная дорожка» сбоев не давала, а кони уже притерпелись к раздражающей, но, вне всякого сомнения, полезной магии. Гвардейцам это тоже нравилось. Агер попытался пошутить на тему того, что неплохо бы в каждый отряд поставить по магу, чтобы не приходилось лошадей калечить и самим мучиться, но поддержки не нашел и умолк. Впрочем, я-то как раз была с ним солидарна: даже слабенький маг в боевом отряде может избавить спутников от массы неприятностей. Я не говорю о стычках с врагами (хотя и там маг незаменим – может прикрыть от стрел, может залечить рану), но даже в том, что касается бытовых мелочей вроде такой вот «дорожки» над опасным местом, обеззараживания воды, если не в чем ее вскипятить или нельзя разжечь костер… Увы, тут все же нужен маг широкого профиля, а их слишком мало, чтобы так распылять их умения. Коллегия придерживается мнения, что каждый должен заниматься своим делом: маг-медик – лечить, боевой маг – воевать и так далее. Совершенно не в ее интересах выпускать в мир таких вот… способных решать много разных задач. Это мне было хорошо знакомо, о том же говорил Наор, чтобы ему на том свете (или куда он угодил после смерти) икалось… Сложившийся порядок вещей изменить сложно. Да и нужно ли?

Я отвлеклась на размышления, а когда вернулась к реальности, мы уже подъезжали к деревне – она оказалась совсем близко, не больше полутора весс. Пришлось развеять «дорожку»: не хватало еще, чтобы кто-нибудь увидел нашу парящую над землей кавалькаду и переполошил всю деревню… Пусть деревенские ложатся рано, но непременно найдется кто-нибудь, страдающий бессонницей!

Мы высматривали хоть какой-нибудь дом, где теплился бы огонек за закрытыми ставнями, когда я вдруг резко осадила кобылу.

– В чем дело? – Лауринь завернул жеребца, тревожно всматриваясь в мое лицо, но я жестом велела ему замолчать.

Подтолкнула каблуками кобылу, поравнялась с ним, сказала сквозь зубы:

– Он рядом, Лауринь…

– Кто? Бакко? – не понял он.

– Тот, кто вызвал Гончих, – я передернула плечами. Отвратительное все же ощущение! – Или в этой деревне, или где-то совсем недалеко…

– Так может…

– Сперва найдем вдову, – перебила я. – След яркий, я его не потеряю. Лауринь…

– Да?

– Он не должен быть таким ясным, – сказала я медленно. – Времени с момента гибели нейра Ильзора прошло достаточно, след бы уже потускнел. Вы понимаете, что я хочу сказать?

– Он призывал свору снова? – негромко сказал Лауринь.

– Похоже на то… – Я повыше подняла воротник. – Ладно, разберемся. Знаете, мне надоело кружить по улицам. Стучите в любые ворота, дворов тут немного, наверняка все друг друга знают!

Увы, имени вдовы, у которой жил во время отсутствия хозяина Бакко, в имении нам никто не смог сообщить. То ли не знали, то ли просто не хотели говорить. Скорее, первое. Вряд ли ушлый Бакко был очень уж откровенен со слугами из поместья, а те наверняка воротили нос от деревенщины: как же, они давным-давно допущены в господский дом, а этот откуда взялся?

Оставалось только искать…

На громкий стук в ворота (дом был добротный, двор большой, забор высокий, крепкий, за ним брехали сторожевые псы, по ночному времени спущенные с цепей; не иначе, тут жил сам староста), высунулся заспанный малец, услышал приказ отворить, увидел аж троих гвардейцев верхами, да вдобавок непонятную женщину с огоньком у левого плеча, ойкнул и пропал из виду. В доме зашумели, в окнах затеплился свет, кто-то, похоже, побежал сажать собак на цепь. Наконец, залязгали засовы, ворота приотворились. Нам предстал, видно, сам хозяин дома – высокий могучий бородач в медвежьей шубе, накинутой на исподнее, с фонарем в руке. За его спиной маячило несколько крепко сбитых парней с топорами, наверно, сыновья или работники.