Сара Дж. Маас - Стеклянный трон

Нехемия ответила ей сдержанной улыбкой. Селена подошла ближе.

— Что привело тебя в библиотеку в первом часу ночи? — на своем родном языке спросила принцесса.

— Не спалось. Чем ворочаться в кровати, решила пойти сюда, — соврала Селена.

Ее взгляд упал на книгу, которую читала принцесса. Книга и близко не напоминала те, по которым они занимались. Это был толстый рукописный фолиант. В отличие от других старинных книг строчки в этом были довольно мелкими и плотными.

— А ты что читаешь? — спросила Селена.

— Да так, ничего особенного, — ответила Нехемия.

Принцесса захлопнула книгу и встала.

Селена удивилась надменности ее тона и насмешливо-брезгливому выражению лица.

— Я думала, ты не настолько знаешь адарланский, чтобы читать такие трудные книги.

Нехемия подхватила книгу со стола, запихнув себе под мышку.

— В таком случае, Лилиана, ты ничем не отличаешься от всех прочих невежественных дураков и дур этого замка, — на безупречном адарланском ответила ей Нехемия.

Раньше чем Селена успела раскрыть рот, принцесса удалилась.

Селена отупело глядела ей вслед. Все это напоминало нелепый, бессмысленный сон. Ну не может Нехемия читать трудные для понимания книги, да еще на старом диалекте адарланского. Она и простые-то читала со множеством ошибок в произношении.

Позади стола, на полу, валялся смятый кусок пергамента. Селена подняла его и развернула. Пергамент был испещрен «знаками судьбы». Селена почти бегом бросилась к выходу из библиотеки. Пергамент она сунула в карман и чувствовала, как «знаки судьбы» обжигают ей тело.

Сбежав по внутренней лестнице, Селена очутилась в темноте большого зала. Здесь было тихо и спокойно, как и должно быть в библиотеке. Особенно ночью.

Неужели все это время Нехемия вела с нею коварную игру? Но зачем? Селена отказывалась в это верить. К чему принцессе изо дня в день прикидываться, будто она плохо знает адарланский? Нехемия не могла оказаться искусной лгуньей… Или могла?

Селена вдруг вспомнила: а ведь не кто иной, как Нехемия, рассказала ей, что странные рисунки на садовых плитах — это «знаки судьбы». Выходит, принцесса все отлично знала. Более того, она без конца предостерегала Селену, чтобы та держалась от них подальше. Так и должен вести себя настоящий друг.

Потом Селене вспомнился вечер, когда Нехемия рыдала у нее на груди, узнав о казни пятисот соотечественников. Принцесса тогда пришла к ней, как к единственной своей подруге: одинокая, раздавленная горем.

Но нельзя забывать, что Нехемия приехала сюда из завоеванного королевства. Адарланский король сорвал корону с головы ее отца, лишив его титула. Нехемия знала обо всех зверствах и ужасах, чинимых адарланцами на ее родине. Селена о них тоже знала, от эйлуэйских каторжников. Там она впервые услышала и о том, как эйлуэйцев продают в рабство, и о принцессе Нехемии, тайно помогающей мятежникам.

Караульные у дверей библиотеки лениво ерзали в креслах, борясь с дремотой. Селена пошла к ним, продолжая обдумывать случившееся.

У Нехемии были все основания ненавидеть Адарлан, адарланского короля и самих адарланцев. Узнав о состязаниях, принцесса стала делать все возможное, чтобы их сорвать и нагнать страху на обитателей замка. И самыми удобными жертвами были, конечно же, претенденты. Ну кто они? Преступники, злодеи. Кто станет горевать об их гибели? Зато по замку расползется страх.

Но неужели Нехемия собиралась погубить и ее?

Шли дни. Селена по-прежнему не виделась с Нехемией. Ни Дорину, ни Шаолу она не решалась рассказать о «знаках судьбы», обнаруженных у себя под кроватью, и о внезапной встрече с принцессой в библиотеке. Она могла подозревать Нехемию, строить всевозможные догадки, однако доказательств у нее не было. Любой упрек в адрес принцессы только бы все испортил.

Свободное время Селена тратила на попытки разобраться в смысле «знаков судьбы», узнать, каким образом они связаны с убийцей и его четвероногим чудовищем. Очередное испытание промелькнуло малозаметным событием. Хуже всех показал себя солдат, чье имя Селена постоянно забывала. Теперь ему предстояло вернуться в тюрьму. Селена по-прежнему упражнялась с Шаолом и Ноксом. Через три дня пятерых оставшихся претендентов ждало последнее испытание, а еще через пару дней — предварительные поединки и потом… завершающий.

Наступил Ильмас. Утром Селена проснулась и лежала, наслаждаясь тишиной.

Она давно не ощущала такого покоя. Даже неясность отношений с Нехемией временно отступила. Мороз разрисовал оконные стекла, за которыми падал и падал снег. Если бы не треск поленьев в камине, наверное, можно было бы услышать звук падающих снежинок. Селене не хотелось нарушать умиротворение праздничного утра мыслями о Нехемии, поединках и вечернем бале, куда ее не пригласили. В это утро, утро Ильмаса, она имела право быть счастливой.

Ильмас считался двойным праздником. Он был кануном, когда из тьмы рождался весенний свет. Он был днем рождения первенца Богини. Но для многих Ильмас служил поводом проявить чуть больше внимания к близким, соседям и незнакомым, встретившимся на улице. В этот день люди очень охотно подавали нищим и вспоминали, что любовь по-прежнему существует.

Селена перевернулась на другой бок… и вдруг ее щека уперлась во что-то жесткое, с вкусным запахом…

— Сласти! — как маленькая, всплеснула руками Селена.

Рядом с нею, возле подушки, стоял большой холщовый мешок, наполненный всевозможными сластями. Однако ни записки, ни каких-либо надписей на самом мешке не было. Пожав плечами, сияющая Селена зачерпнула из мешка горсть конфет. Как она их обожала!

Смеясь от радости, Селена набила себе рот. Одни конфеты нужно было сосать, другие — жевать, а третьи сами таяли во рту. Селена перепробовала все сорта, какие были в мешке. К тому моменту, когда желудок насытился сладким, ее челюсти болели от усердного жевания. Селена перевернула мешок и вывалила остатки его содержимого на одеяло, ничуть не смутившись, что вместе с конфетами оттуда высыпалась горка сахарной пудры.

Здесь было все, что она любила: шоколадные конфеты с желейной начинкой, миндаль в шоколаде, клюква в сахаре, твердый фруктовый сахар, ограненный, словно драгоценные камни. Вафли простые и шоколадные, сахарная вата, конфеты с лакричным корнем и, конечно же, маленькие плиточки чистого шоколада. А как соблазнительно выглядели трюфели с лесными орехами! Не удержавшись, Селена схватила ближайший к ней трюфель.

— Кто-то очень добр ко мне, — жуя орехи, сказала она.

Потом она снова внимательно оглядела мешок. Кто же послал ей такой роскошный подарок? Скорее всего, Дорин. Вряд ли это могли сделать Шаол или Нехемия. И уж конечно, не зимние феи, приносящие подарки хорошим детям. Феи перестали являться к ней после того, когда она пролила первую человеческую кровь. А может, Нокс? Но при всей симпатии к ней откуда у него деньги?