Уильям Кинг - Истребитель драконов

— Где мы находимся, опытнейший из навигаторов? — спросил Ларк.

Танкуоль недоумевал: «Неужели в голосе Ларка послышался намёк на иронию?» Он сразу же отмёл подобную мысль. Ларк слишком туп, чтобы издеваться над своим хозяином.

— Мы приближаемся к пункту назначения, — весьма туманно ответил Танкуоль.

— И где конкретно находится это место, проницательнейший из провидцев?

— Прекращай своё постоянное нытьё, Ларк. Я сообщил бы тебе наше местонахождение, если бы это было в твоих интересах. Позволь мне самому позаботиться о подобных вещах. А сам продолжай есть!

«Вон там», — подумал Танкуоль, показав затем Ларку. И это дало ему какое–то время на раздумья, что оказалось весьма кстати. Потому как, по правде говоря, Танкуоль понятия не имел, где они находятся. Они брели наугад сквозь бурю. Проливной дождь закрывал видимость далее нескольких длин хвоста. Танкуоль предположил, что с курса они не сбились, потому как горы по–прежнему находились перед ними. По достижении гор им нужно просто следовать в южном направлении, пока не дойдут до входа в Подземные Пути. Танкуоль понимал, что в самом худшем случае всегда сможет воспользоваться частью своей силы для заклинания прорицания. Раз уж он подумал об этом, имело смысл рассказать и Ларку. Это может удержать здоровенного болвана от того, чтобы размозжить Танкуолю голову, пока тот спит.

Танкуоль обдумал вариант ускользнуть, пока Ларк отдыхает, и добираться назад в одиночестве. Его удерживали две вещи. Он подозревал, что по равнинам будет безопаснее передвигаться с мутантом. Вне всяких сомнений, кислевиты первым делом нападут на более крупного из них, ошибочно предположив, что тот наиболее опасен. Второй причиной были опасения Танкуоля, что Ларк сумеет его выследить. Чувства Ларка были острее, чем у любого их тех скавенов, которых серый провидец когда–либо знал. И в этом случае, скрывшись, Танкуоль окажется перед непростой задачей объяснить свой поступок. Для нахального Ларка, ввиду его необычного состояния, следовало сделать исключение в подобном поведении по отношению к серому провидцу. Разумная осторожность скавенов подсказывала оставаться с Ларком, по крайней мере, на какое–то время.

«Как только всё закончится, — поклялся Танкуоль, — ситуация станет иной». Он так отомстит Ларку, что будущие поколения станут с ужасом рассказывать об этом шёпотом. Это научит Ларка не бросать серому провидцу подобных оскорблений.

Оставив на „ Духе Грунгни “ минимально необходимую команду, все отправились во дворец короля Истребителей. Почётный воинский караул бил своими топорами о щиты. Харгрим и прочие уцелевшие из Караг–Дума выглядели оглушёнными размахом, с которым их встречали. Когда–то они были убеждены, что остались последними гномами на свете. Сейчас они думали иначе. Феликс был горд тем, что находится здесь. Приветственные крики толпы по–прежнему звенели в его ушах. Он вспоминал, как гномы–ребятишки бежали по улице и дотрагивались до подола плаща Феликса, чтобы когда–нибудь потом рассказывать об этом своим потомкам. До тех пор, пока они не начали протискиваться через плотную ликующую толпу, Феликс не представлял себе размах их деяния, и что оно в действительности значило для народа гномов.

Его общение с Готреком, характеризующееся, по большей части, пренебрежением к властям и нарушением порядка, никоим образом не подготовило его к происходящему. Это было подобно тому, как стать королём. «Возможно, именно так чувствует себя император Карл Франц всякий раз, когда проезжает через Альтдорф», — подумал Феликс, поворачиваясь и радостно улыбаясь Ульрике. Та с гордостью ответила ему улыбкой. Похоже, до сего момента она тоже не имела понятия о том, что совершил „ Дух Грунгни “.

Глядя на своих товарищей, Феликс ощущал себя таким счастливым, как давно не случалось. Шумные приветствия, казалось, даже подняли дух Борека и Макайссона, которые с момента гибели Варека выглядели самыми несчастными гномами из когда–либо встречавшихся Феликсу, что говорило само за себя.

Лишь Готрек выглядел угрюмым. Выражение его лица было кислым, как у человека, высасывающего лимон. Единственным здоровым глазом из под сдвинутых бровей он сердито разглядывал толпу, лишь изредка останавливаясь, чтобы плюнуть в зевак, которые подходили слишком близко и дотрагивались до его топора.

— Почему столь мрачен? — спросил Феликс.

Готрек бросил на него взгляд, который устрашил бы любого другого.

— Я хочу знать, чтобы рассказать в твоей истории, — добавил Феликс.

— Это не имеет значения, — произнёс Готрек. — И не нужно упоминать об этом в поэме на мою смерть.

— Всё равно, расскажи мне.

Готрек облизал немногие оставшиеся зубы, сплюнул на землю и стал почёсывать кулаком пустую глазницу под повязкой. Феликс думал, что тот не собирается отвечать, но затем выражение досады пробежало по лицу Истребителя.

— Полагаю, погибни я после уничтожения демона, это стало бы величайшей смертью, когда–либо выпадавшей на долю Истребителя. Курьёзное, пустое тщеславие, человечий отпрыск, но оно тревожит мой разум.

Феликс не знал, что ответить, и потому промолчал. Ульрика изумлённо уставилась на Готрека, словно никогда не рассчитывала, что гном способен на подобное признание.

— Понятно, но я рада, что ты остался в живых и доставил Феликса обратно.

К удивлению Феликса, Истребитель рассмеялся. Он выглядел так, словно собирался похлопать Ульрику по спине, но удержался и заставил себя снова принять мрачный вид. Словно смутившись, Готрек уставился в землю. И в этот момент Феликс уловил некоторые намёки на то, сколь много восхваление в действительности значит для Истребителя, сколь много для него значат одобрительные возгласы его соплеменников, и как хорошо тот это скрывает.

«Я рад за него, — думал Феликс, — в его жизни так мало поводов для радости».

Король Истребителей оказался угрюмо выглядящим гномом, коренастым и мощным, как и вся их раса, с волосами, обрезанными в характерной манере и с хохлом, предпочитаемым культом Гримнира. Крупные черты лица, длинный и загнутый нос. В глазах отражался одержимый манией разум.

Когда король заговорил, голос его был мощным и раскатистым.

— Приветствую, Борек Вилобородый. Приветствую, Готрек, сын Гурни. Приветствую, Снорри Носокус. Приветствую, Малакай, сын Макая…

Феликс опасался, что король Истребителей начнёт всех их приветствовать поимённо, и страхи оказались обоснованными. Тот так и поступил.

— Вы совершили великое и славное дело, вы все. За все долгие годы, что я занимал трон своего отца, мне не доводилось слышать о подобном героизме. Возвращение молота Огнебородого — это неизмеримое благословение для царства гномов, и все дети Грунгни благодарят вас за этот день. Если у вас есть какая–либо просьба, которую я могу удовлетворить, лишь назовите её и…