Надежда Кузьмина - Магиня для эмиссара

Интересно, сколько сотен лет этим законам? Больно чудн ы е… Отложив книгу, взяла на руки Соль. Как она выросла! И светленькие волосики уже до плеч! А глаза по-прежнему голубые, как небо. Красавица моя…

Соль расплылась в беззубой улыбке, булькнула и попыталась ухватить меня за нос.

После обеда я, почувствовав, что магия восстановилась, в сопровождении хлопавшей глазами Винты и ничему не удивлявшейся Катарины прошла по периметру дома и сада, развешивая заклинания. Напоследок укрепила магией входную и заднюю двери. Закончив, присела на диван — передохнуть.

— Ньера Сита, вы — профессиональный маг? — поинтересовалась Катарина.

— Я закончила магическую семинарию в Виэнии, в своём выпуске была лучшей. — Причин прибедняться я не видела. — Если возникнут проблемы со здоровьем, обращайтесь, постараюсь помочь. Но то, что я маг, — мы держим в строгой тайне.

Женщина кивнула.

Вошедший в гостиную Рейн оглядел нашу группку:

— А где Кирван? Нужно доставить письмо Брайту, пусть отнесёт сам.

— Я могу, — встряла Винта. — Вы только скажите, куда.

— Можешь проводить ньера Кирвана, — согласилась я. Вдруг когда-нибудь пригодится? — Но когда вернёшься, сядешь за чистописание.

Мышка вздохнула. С чистописанием она не очень ладила. Хотя кто ж его любит?

Рейн строго посмотрел на меня:

— Отдохнула?

— Да.

— Вот и хорошо. Соль спит. А нам пора к портному.

Вечером на тумбочке у кровати я обнаружила синий футляр из шагреневой кожи. Внутри, на белом муаре, лежали серьги. Те самые, которые обещал Рейн, — в старинном стиле, с длинными изящными серебряными подвесками и ясными камнями в цвет моих глаз…

А под утро мне приснился знакомый топор, всаженный в уже до боли знакомое красное кресло. Но я всё никак не могла рассмотреть — чьё же обезглавленное тело лежит в нём, свесив руку через подлокотник?

Только кровь…

Прошло несколько дней. Жизнь входила в колею.

По утрам, после наших ночей, ужасно не хотелось вылезать из тёплой кровати, пропитанной запахом мужа и нашей любви. Но дни были прекрасны не менее, чем ночи, хотя и по-другому.

Я снова могла магичить, причём как! Мне удалось подлечить локоть Кирвану, я повесила на всякий случай маяк на Винту, нашла хитрое заклинание и вывела все одуванчики в саду за домом, что сразу сделало меня любимицей Катарины. Магии было больше, чем я могла потратить, — я бродила по особняку и прикидывала — что бы ещё этакое сотворить?

Синева на спине Рейна планомерно сходила на нет, и — совершенно неожиданно — обнаружился новый скачок его способностей. Разбирая книги в кабинете, муж уронил с полки гримуар своей матери, ньеры Иоланды, тот раскрылся…

— Сита!!!

— Да, Рейн? — оторвала я голову от бумаг.

— Смотри! Это — гримуар моей матери. Прежде для меня он был пуст. Но теперь я вижу записи на страницах!

Ух ты! Подскочив со стула, подбежала к Рейну, заглянула через его плечо — увы, для меня листы выглядели чистыми. Но если он видит, то сможет читать мне вслух, а вместе мы скопируем всё новое и интересное. Кстати, у магинь был шанс приобщиться к семейной мудрости своих мужей, магов. Только для этого нужен был ребёнок в животе, причём на позднем сроке беременности. Дитя общей крови служило как бы пропуском.

— Рейн, ты прочтёшь мне его?

Муж чуть иронично взглянул на меня:

— Пока разобрать и правильно выговорить эти кракозямблы мне не по зубам. Но… — прищурился, — я вижу, что перед каждым заклинанием есть небольшая, написанная человеческим языком преамбула, что оно делает и зачем, вообще, нужно. Давай я полистаю на ночь, почитаю тебе, а ты скажешь, чего хочешь? Не смогу разобрать ваш магический, так тупо перерисую, как дикарь.

Я кивнула и вернулась к бумагам.

Коробки с грузовыми декларациями столичного порта приволок нам Брайт. Он и Сания приехали в Лорецию раньше нас, и я ужасно обрадовалась их визиту. Пожениться они ещё не успели, но было видно, что до брака там остался маленький шажок — Брай и Сани косились друг на дружку также, как мы с Рейном, и всё время по-дурацки улыбались. Сани обещала показать мне столицу — самые интересные, по её мнению, места. А Брая Рейн немедленно припахал к работе. Первым плодом сотрудничества стали те самые коробки с бумагами, которые, замаскировав моим «отводом глаз», прикрытые этим же заклинанием мужчины перетаскали в дом. А если кто и видел, что перед нашим особняком целый час стояла пустая карета, — так что с того?

Сания тоже считала, что Соль очень выросла, и вообще, красивее и смышлёнее ребёнка на свете не найти. И пока Брай сидел с нами за бумагами, старательно баловала мою дочку. Я не возражала — с маленькими надо как можно больше возиться и говорить, а меня не хватало на всё…

Сания уже побывала в королевском дворце на балу и была представлена ко Двору. Ей понравилось. Но, рассказывая, она неожиданно прыснула, причём объяснять, в чём дело, не захотела:

— Ты удивишься! Это забавно…

Ну ладно. Буду морально готова позабавиться. Рейн сказал, что два заказанных платья обещали закончить к концу недели — вот тогда он поведёт меня на встречу с сюзереном и главой рода. Сначала я замандражировала — всё же король! — а потом подумала, что лично мне ничего от этого Риналдо не нужно, всё потребное у меня уже есть, — и успокоилась.

Я отписала с нового адреса Вильке, ньеру Расселу и Бетани. И долго раздумывала, писать ли, и если писать — то что? — моей тёте Леонелле. Наконец, посоветовавшись с Рейном, округло сформулировала, что у меня всё в порядке, малышка растёт, муж меня любит, но где именно мы будем жить — пока не совсем понятно. И вложила послание в конверт, адресованный учителю, с просьбой отправить тёте из Виэнии. Лучше так, чем поутру увидеть на пороге прекрасного Андреаса, который решит, что можно что-нибудь стрясти с хорошо пристроившейся бывшей супруги.

Рейн, кстати, навёл по своим каналам справки об экс-гаде. Тот действительно перебрался в Лорецию, остановился в небогатом квартале, но потратил кучу денег на новые наряды и взятки. Плакали огрызки наследства моей мамы… Денег у меня сейчас хватало, но всё равно было жутко обидно. Интересно, а что с Орсеттой?

— А это важно? — пожал плечами Рейн.

Я подумала-подумала — и согласилась с точкой зрения мужа — совершенно неважно.

Пришло известие из Сафрины — там неожиданно объявился пропавший ньер Бернали. Выяснилось, что всё произошло примерно так, как предполагал Рейн. Бернали, защищая какую-то девушку на улице, убил одного из ловцов. После чего вынужден был бежать — иначе сам бы стал трупом, ведь именно страх и сознание того, что сопротивление бесполезно, были сильнейшим оружием работорговцев Сафрины. Но я была рада услышать, что хороший человек остался жив. Вспомнив, что ньер Бернали вроде неженат, заинтересовалась девушкой. Муж ответа на мой вопрос не знал. Но, хмыкнув, пообещал разузнать, раз мне любопытно.