Надежда Кузьмина - Магиня для эмиссара

Я тупо пялилась на страницу. «К» или «Н», потом палка, палка, ещё палки, всего дюжина, потом пробел, две короткие палки, одна подлиннее, хотя это могло быть случайностью, и ещё восемь или девять переходящих в волнистое нечто палок. Над последней — галка. И как такое понимать?

— Чего неясного, — усмехнулся заглянувший мне через плечо Рейн. — Кишмиш сушёный. Пятьдесят мешков. Или тридцать?

— Аа-а, ну да, конечно, и как я сразу не догадалась? — нервно хихикнула я в ответ. — Но мне кажется, их семьдесят.

— Хватит. Покорми Соль, и пойдём погуляем. А по бумагам так: кроме грузовых деклараций есть налоговые, им соответствующие. Потом попробуем сопоставить.

Гулять я не рвалась. Последний наш с Холтом променад закончился незапланированными родами в чужом винном подвале. И хоть сейчас мне такое уже не грозило, всё равно выходить из дома было страшновато. Тут я в безопасности. А там?

— Ну, ты же не можешь сидеть, не высовывая носу наружу, весь месяц?

Могу.

— Рейн, давай я доделаю сегодня вечером наши амулеты. А как приду в себя, поставлю на нас два-три охранных заклинания, и тогда пойдём. Ладно?

— Рядом есть кафе с мороженым и видом на город. И мы обещали зайти в гости в магазинчик редкостей, — укоризненно покачал черноволосой головой муж.

— Завтра, — упёрлась я.

— Ну, как хочешь. Тогда иди передохни, а я тут немного потренируюсь.

Оказалось, Рейн практикует какой-то неизвестный мне доселе вид заморских единоборств — с плавными, перетекающими друг в друга стойками, резкими рубящими ударами, махами ногами выше ушей. Один раз я попросила разрешения посмотреть на разминку — и пожалела. Потому что, глядя на разворот плеч и вихрь чёрных волос, поймала себя, что думаю непонятно о чём.

Так что сейчас я просто кивнула и пошла к себе в комнату. Повожусь с Соль, поболтаю с ларрой. Серая хитрюга не отходила от корзины. Похоже, ей игры с бубенчиком на хвосте нравились не меньше, чем моей дочке. А ещё Ссэнасс забавляла меня сменой обликов. Вчера, например, она ходила на шести лапах. А после кормления отрастила целых восемь, начала гулять восьмёрками между ножками стула — и запуталась.

— Весссело, — охотно согласилась ларра, когда я, глядя на ее фокусы, повалилась от хохота на кровать.

В доме ньера Ленарта шла своя, довольно своеобразная жизнь. Мне понадобилось два дня, чтобы заметить, что сноровистый темноволосый Винарт, ужинавший вместе с нами, поглядывает в сторону хозяйских дочек. Правда, те сидели рядом, поэтому понять, к какой именно обращено внимание, было непросто. Анарда старалась быть на подхвате у Тирисии… но мне показалось, что в этом есть что-то нарочитое. Вдова следовала за сестрой хвостом, раз за разом повторяя: «Милая, давай я помогу, а то одна ты не справишься». Кроткая Тир согласно кивала. Элина и Сания без конца шушукались, хихикали, а иногда вздыхали, глядя в потолок, — похоже, в головах у обеих, невзирая на подступающую осень, гулял весенний ветер. Я со своим скептически-сумрачным настроением чувствовала себя на их фоне древней старушкой. Но, несомненно, все четверо юных ньер обожали хозяина дома — и ньер Сертано отвечал домашним тем же, находя для каждой приветливое слово и почти каждый день принося домой или какое-нибудь лакомство, или подарок, или забаву, или просто букет цветов.

Хороший дом.

Вечером Рейн постучался в мою комнату.

— Сита, можно?

— Заходи.

Бросила короткий взгляд в зеркало: всё в порядке — домашнее платье под горло и с длинным рукавом, волосы аккуратно собраны в пучок на затылке.

Рейн, войдя, тоже оглядел меня с головы до ног. Потом посмотрел в глаза:

— Сита, что это за заклинание связи? И почему ты так боишься?

Боюсь? Ну, можно назвать и так. Но всё же, почему он спросил?

— Это очевидно. Ты в первый раз надела тут настолько закрытое платье. Застегнула все до единой пуговицы. Да ещё причёску сделала, как у сестры Храма. Нормальный муж решил бы, что жена очень им недовольна. А я вот думаю, что ты боишься. А чего? Позволишь присесть на постель?

Я кивнула.

Он опустился на край и похлопал ладонью рядом с собой:

— Сядь рядом и попробуй рассказать. Что это за магия такая?

— Рейн, ты наверняка знаешь, что различные заклинания требуют самых разных, зачастую странных, условий для срабатывания. И что именно постоянные заклинания — самые сложные и энергоёмкие. Мне легче три десятка человек молниями приложить или вылечить тифозного больного, чем сотворить один компас. И постоянные заклинания часто связаны с дополнительными заморочками. Например, вчера на мне не должно было быть никакого металла, а произносить каждый кусок формулы было надо, повернувшись лицом в нужную сторону света.

— А что нужно сегодня?

— Результатом должен стать лучик в каждом из двух амулетов, который показывал бы, где находится второй из нас, — ушла я от ответа.

— Сита, кончай ёрзать и увиливать.

— Он будет тем ярче и срабатывать на тем более дальнем расстоянии, чем сильнее установленная связь.

— Так, дошло. Ты сказала вчера, что условие — наш максимально тесный контакт в момент наложения заклятия, да? И что тебя смущает? Мы уже больше месяца зовёмся мужем и женой, и, что бы мы ни сделали, всё будет законным и ничто не будет слишком. Супружеская близость обязательна?

— Нет! — отшатнулась я.

Вот на это я не пойду ни при каких условиях. У нас — фиктивный брак. И через несколько месяцев мы расстанемся. И вообще, такое надо делать по любви, а не зачем-то ещё. Так что неважно, как мы там зовёмся.

— Я верно понимаю? Ты мне благодарна, но продолжаешь любить бывшего мужа?

— Нет!

— Сита, если тебе это настолько сложно, давай откажемся от этой затеи. Я просто постараюсь быть осторожнее.

Вот интересно, а ему совсем не сложно? Обниматься с той, на которую, в общем-то, и смотреть не хочется? Или у мужчин это по-другому? Ведь Андреас обнимался со мной, и не только… а любви там изначально не было ни на медяк.

— Рейн, я обещала помогать. И помогу. Мне нужна прядь твоих волос. Отрежешь сам или лучше я?

— Тонзуру только не делай, — фыркнул названный муж.

Достала заранее приготовленные ножницы. Расколола свой пучок. Нашарила над ухом, чуть сзади, где не будет видно, длинную прядь. Отрезала. Вздохнула — таким макаром лысой останешься. Потом отчекрыжила прядь с затылка Рейна. Поделила каждый локон на шесть частей, перемешала его волосы с моими и начала выплетать две тонкие тугие косички. Чем туже, тем лучше. Концы обмотала волосками так, чтобы не распускались.

— Рейн, дай медальоны!

Взяла свой, открыла и уложила змейку косички плотной спиралью внутрь коробочки. Потом повторила то же самое с амулетом Рейна. Завершив, уколола воздушным лезвием безымянный палец левой руки. Левой — потому что от сердца. Накапала по семь капель крови туда и сюда. Когда закончила и заживила порез, Рейн без просьб протянул свою руку. Я коснулась его ладони и чуть вздохнула: кисть узкая, пальцы длинные — это могла бы быть рука мага. Жаль, не дано… Уколола его палец — Рейн не вздрогнул. Отсчитала два раза по семь капель и подула, чтобы заживить ранку.