Мервин Пик - Титус Гроун

– Отлично! – от восторга она зааплодировала и бросилась с размаху на кровать. – Во даешь! Ну, форменный клоун!

В душе Стирпайка все пело – клюнула! Только бы не переиграть… Продолжая кривляться, юноша тем не менее внимательно наблюдал за Фуксией – она явно ждала от него продолжения спектакля. Вообще-то беглецу еще никогда в жизни не приходилось бывать в роли клоуна, но страх быть выгнанным в коридор – возможно, даже на милость Флея – заставлял его импровизировать на ходу. О клоунах он твердо знал одно – они, веселя публику, проделывают самые необычные вещи, чем и привлекают к себе всеобщий интерес. И теперь паренек старался вовсю – корчил рожи, приплясывал на одной ноге, изображал на своем лице то испуг, то, наоборот, безумную радость, ходил на руках и делал «мост», как делали это приезжие гимнасты в прошлом месяце. Фуксия наблюдала за доморощенным клоуном с полуоткрытым ртом.

Некоторое время Стирпайк еще прыгал, скакал, крутился волчком, показал несколько фокусов с шелковым носовым платком хозяйки, а в заключение растянулся в шпагате, покорно ожидая решения своей судьбы.

Фуксия пошевелилась и раскрыла рот, чтобы что-то сказать, как вдруг послышался осторожный стук в дверь, а потом голос нянюшки Слэгг просительно поинтересовался: «Мое сокровище, ты у себя? Спишь, Фуксия?»

– Нет, нянюшка, меня нет дома, то есть я хотела сказать, что я тут, но я не могу открыть, то есть я… – испуганно забормотала девочка, а потом, опомнившись, приникла губами к замочной скважине. – Нянюшка, чего ты хочешь?

– Но, дорогая, я, право, не понимаю? Что там у тебя случилось?

– Ничего, ровным счетом ничего! Чего ты пришла-то? – упорствовала Фуксия.

Вообще-то нянюшка не удивилась необычному поведению подопечной: подобные причуды находили время от времени на Фуксию как следствие дурного расположения духа. И потому нянька невозмутимо сообщила:

– Деточка, доктор говорит, что приготовил для тебя подарок. Только попросил привести тебя к нему. Вот я и пришла.

До слуха девочки тут же донеслось предостерегающее «Ш-ш-ш». Обернувшись, Фуксия увидела, как ее гость беспрерывно кивает и тычет пальцем в дверь – видимо, прося ее принять приглашение няньки.

– Ладно! – закричала Фуксия в замочную скважину. – Я сейчас приду, только ты иди к себе. Подожди немного, я причешусь и умоюсь.

– Только прошу, поторопись, ягодка моя, – закудахтала старуха, – а то доктор обидится, что мы заставили его ждать.

Как только шаги нянюшки затихли, Фуксия изумленно спросила:

– Что же такое он собирается мне подарить? Вот уж никогда не думала!

Но ответ на этот вопрос могла дать только нянюшка, которая теперь дожидалась воспитанницу в своей комнате.

Между тем Стирпайк уже деловито чистил куртку найденной на комоде щеткой из конского волоса. За время беседы Фуксии с госпожой Слэгг он успел аккуратно расчесать свои жидкие волосы.

Девочка недоуменно смотрела на него – что он теперь собирается делать? Поймав на себе взгляд хозяйки комнаты, Стирпайк спросил:

– Может, и мне пойти с вами?

– Что? – опешила Фуксия.

– Это было бы разумно, – затараторил юноша. – Ведь не собираетесь же вы держать меня здесь всю ночь?

Это был железный аргумент. «Конечно, конечно, – забормотала Фуксия, натянуто улыбаясь. – В самом деле, почему бы тебе не пойти? Но погоди – а как тогда быть с нянюшкой? Что она скажет?»

– Подумаешь, это уже я возьму на себя! – пообещал Стирпайк великодушно.

Внезапно Фуксия испытала сильный прилив злости – вломился на ее чердак, как последний вор, а теперь еще распоряжается, как у себя дома – просто нахал.

– Ну ладно, – встрепенулась Фуксия, – ты как, готов? Ишь, расселся! – девочка отодвинула засов и раскрыла дверь. Испуганно озираясь по сторонам, они вышли в коридор. Стукнула дверь, потом заскрежетал поворачиваемый в замке ключ.

Господа Слэгг впала в настоящую прострацию, увидев воспитанницу в компании какого-то оборванца. Старуху приводили в чувство никак не меньше пяти минут. Когда нянюшка наконец более-менее пришла в себя, Фуксия и Стирпайк, то и дело перебивая друг друга, принялась излагать ей суть происшедшего. Однако нянюшка только растерянно хлопала глазами и переводила взор с Фуксии на поваренка и обратно – возможно, еще и потому, что каждый из них излагал ей свою версию недавних событий, так что вычленить из них золотую середину было очень сложно. Наконец Фуксия, смекнув, в чем дело, предоставила право рассказывать своему гостю.

– Сударыня, – почтительно заговорил юноша, – меня зовут Стирпайком, я сразу приношу тысячу извинений за то замешательство, в которое привело вас мое появление. Ваши чувства вполне естественны и даже уместны. – Он низко поклонился, но тем не менее ловил каждое движение пожилой женщины, чтобы предугадать ее возможную реакцию на свое вторжение.

Госпожа Слэгг, пошатываясь, подошла к Фуксии и требовательно взяла ее за руку:

– Что он такое плетет? Дитя мое, расскажи уж все сразу – как он проник сюда, что с тобой сотворил? Расскажи, не стесняйся, а то мое бедное сердце разорвется на тысячу кусочков. Ах, я этого не переживу!

– Да ничего он не сделал, просто пришел! – воскликнула Фуксия. – И тоже хочет повидать доктора Прунскваллера. Ну хватит, хватит об этом – ты что-то говорила насчет подарка. Что он там мне приготовил? И с чего бы, а? Ну ладно, пошли скорее к нему, а то я уже спать собиралась. Так устала за день!

Как только Фуксия упомянула об усталости, старуха окончательно пришла в себя: по-видимому, она вспомнила, что пока что не сложила с себя обязанности няньки.

– Конечно, конечно, ягодка, – залебезила нянюшка, – ты скоро ляжешь в свою кроватку, как всегда. Я сама уложу тебя, погашу лампу и подоткну тебе одеяло. А утром я приготовлю тебе вкусный завтрак. Скоро ляжешь – только побудь несколько минуточек у доктора, моя ласточка…

Все трое быстро направились по коридору, причем госпожа Слэгг то и дело бросала на Стирпайка подозрительные взгляды. Однако сказать что-нибудь она не решилась – чтобы не раздражать воспитанницу. Так, ни слова не говоря, все трое поднялись на три пролета лестницы вверх и вошли в просторный зал, стены которого были увешаны рыцарскими доспехами всех времен и народов. Здесь же находилась большая коллекция оружия – все это в разное время собирали хозяева Горменгаста. Нянюшка и ее спутники постарались поскорее пройти громадное помещение – тут было неуютно, на стенах серебрились капельки влаги и вдобавок ко всему сквозил ветер.

Стирпайк то и дело вертел головой, созерцая развешенное по стенам богатство – как и всякого мужчину, его инстинктивно тянуло к оружию. Все эти алебарды, ятаганы, сабли, секиры и булавы подспудно внушали мысль о далеких странах и головокружительных приключениях. Назначение некоторых предметов и вовсе не было понятно пареньку, и это обстоятельство еще больше подзадоривало Стирпайка. Ему хотелось когда-нибудь в жизни стать, например, владельцем вон той булавы с золотой насечкой. На мгновение юноша даже остановился, но, услышав недовольное сопение госпожи Слэгг, заторопился дальше.