Гай Юлий Орловский - Ричард Длинные Руки – рейхсфюрст

Будакер поспешно поклонился и застыл.

— Сэр Будакер, — сказал я, как и Паланту, — мы в походе, оставьте церемонии. Как вижу, Палант успел передать мой приказ вовремя, я весьма доволен.

Он вздохнул с явным облегчением, даже согнутая спина распрямилась, а глаза заблестели живее.

— Ваше высочество, — проговорил он, как всегда сдержанно и скупо, — честно говоря, я был…

— Обеспокоены?

— Сказать обеспокоен, — пояснил он, — это ничего не сказать.

— Что случилось? — поинтересовался я дружески.

— Я вел эту армию, — пояснил он, — намереваясь разместить ее в Турнедо, как вы и велели, даже наметил места для гарнизонов… а тут вдруг на взмыленном коне появляется запыхавшийся гонец от Паланта и кричит, чтобы немедленно поворачивали в сторону Шателлена!..

Я спросил с любопытством:

— И как вы среагировали?

Он вздохнул:

— Озадачило и встревожило. У меня же ваш приказ идти в Турнедо и разместить гарнизоны в ключевых местах… С другой стороны, Палант ваш доверенный рыцарь из Армландии! Я повернул войска, но под ложечкой сосало, пока вы не появились вот лично… Ваше высочество, надо бы договориться о каком–то тайном знаке или слове, чтобы я точно знал, от кого приказ.

— Вы осторожны, — сказал я медленно, — вы очень осторожны, сэр Будакер. И хотя сейчас мне соратники верны, но на будущее… вы правы, нужно предусмотреть всякие варианты, как вы и сказали. Спасибо за идею!

— Ваше высочество…

— На будущее, — закончил я, — будем сопровождать такое необходимыми, так сказать, предосторожностями.

Его лицо светлело на глазах, наконец поинтересовался осторожно:

— Сейчас… какая у нас цель?

— Освободить мою жену, — ответил я, — королеву Ротильду из тюрьмы, куда ее бросил герцог Ламбертии. Это оскорбление, и если бы я такое оставил без последствий, мое имя было бы замарано, со мной бы перестали считаться правители. Даже рыцари вправе отвернуться от такого трусливого и неблагородного сюзерена.

Он посерьезнел, спросил еще осторожнее:

— Война?

Я покачал головой:

— Нет–нет, сэр Будакер. Хотя я и рыцарь, однако… крайне мирный человек. Я ненавижу войны, хотя люблю их плоды.

— Но мы идем с армией…

— Большой армией, — подчеркнул я. — Даже тремя!.. Еще две вторгнутся по другим дорогам. Мы сразу должны показать местным, что сопротивляться нам просто глупо и бесполезно. А вот кто сразу сдастся, тому будут оставлены все владения и земли.

Он взглянул остро, но промолчал. Я не сказал прямо, такое говорить опасно и преждевременно, однако дал понять, что у нас не короткая карательная операция, когда пришли, пограбили, побили посуду и ушли.

— Все сделаем, ваше высочество, — сказал он сдержанно.

— Вон за той рекой, — сказал я, — уже королевство Шателлен. Быстрым маршем, как и сейчас, двигайтесь по означенным маршрутам, в стороны ни–ни.

— А… местные лорды?

Я сказал уверенно:

— Мы договорились с королем Найтингейлом, что проход будет свободным.

— То король, — заметил он осторожно, — а то местные…

— Они хорошо заработают, — объяснил я, — когда к дорогам, где идут наши армии, свезут продовольствие. Лорды, как и гномы, на золото падки.

Он добавил так же скупо, но довольно:

— Хорошо, что с королем Найтингейлом у вас такие прекрасные отношения.

Я отмахнулся.

— Он деловой король, ничего бесплатно не делает. Пришлось частично жениться на его дочери.

Он посмотрел с вопросом в серьезных глазах.

— Частично жениться?

— Вступить в частичный брак, — уточнил я. — Будь у Найтингейла несколько дочерей, одну бы отдал мне, а так вот у нас одна на двоих. С неким знатным лордом из местных.

Он покрутил головой:

— Гм…

— Вам это не грозит, — успокоил я. — Скорее всего, не грозит. А моей частичной жене повезло, вышла по любви, что редко удается королевским дочерям. Так что у нее один муж по любви, второй — по долгу Родине.

Навстречу мчались, вздымая пыль и подбрасывая в небо комья земли, двое на быстрых нервных конях. Один притормозил своего, второй домчался к нам, растерялся при виде самого грозного сэра Ричарда, прокричал быстро:

— Ваше высочество! Разрешите доложить лорду Будакеру?

Я кивнул:

— Докладай.

Он повернулся к Будакеру:

— Как вы и велели, мы отыскали удобное место для привала. Это всего в двух милях отсюда. Там река, хороший лес, рядом хорошая дорога!

Будакер ответил степенно:

— Река глубокая?

— Пока да, — доложил разведчик, — летом почти пересыхает. Но мы отыскали брод, он на четверть мили ниже по течению.

— Идем прямо, — распорядился Будакер. — После отдыха начнем переправу. Ваше высочество?

— Все правильно, — успокоил я. — Продолжайте, дорогой друг. Вы командуете войсками, я — королевствами. Никто друг другу не мешает, а делаем одно общее дело.

При всей сдержанности он не мог удержаться от довольной улыбки.

Я выехал вперед, там высланные разведчики уже ставят шатры для командования, я поинтересовался, какой из них будакеровский, оставил Зайчика на попечение осчастливленных воинов, а Бобика бросил на произвол судьбы, что его устраивает как нельзя больше, сам ввалился в шатер. Там только наскоро сколоченный стол, лавка и ворох звериных шкур, брошенных прямо на землю, что должны послужить ложем.

Я, сбросив сапоги, с наслаждением вытянулся на этом импровизированном ложе, что якобы лучше роскошных королевских, во всяком случае так уверяют баллады.

Лучше всего у меня получается мыслить почему–то в горизонтальном положении, а сейчас подумать нужно очень о многом, а то что–то весьма тревожное и даже опасное в том, что…

В двух шагах прямо из полотна снизу пошла струйка тумана. Я напрягся, готовый отпрыгнуть, а туман начал принимать очертания человеческого лица, появилось подобие плеч, но едва различимые, а дальше идут почти незаметные струйки сгущенного воздуха.

Я всмотрелся в крупное лицо, удлиненное, как у лошади, в тяжелую нижнюю челюсть с крупными мясистыми губами и широким жабьим ртом.

— Логирд, — спросил я неуверенно, — ты?

Призрак приблизился, его покачнуло, как на воздушных пригорках и воздушных ямах, на плечах та же мантия, что я видел в первый раз, только не черная, а такая же болезненно–бледная.

— Сэр Ричард, — прошелестел его бесцветный голос, — я все еще здесь…

— Глазам своим не верю, — выдохнул я. — Как… тебе удалось?

— Это не я, — возразил он. — Это… как–то само. Возможно, меня ожидает ад за мое увлечение некромантией, и потому церковь, памятуя о том моем поступке, удерживает здесь.

Я сказал радостно:

— Хорошо, хотя, возможно, это и не церковь.

— Сэр Ричард?

— Высшие силы, — пояснил я, — тоже могут… посодействовать. От ада тебя никто не освобождает, но отправят, скажем, за сутки до Страшного Суда. А может и вовсе за полчаса. Чтобы все по закону… Но что–то ты снова бледный.