Чтец - Аннстис. Прекрасный новый мир

— Думаю нам стоит присутствовать при допросе, может, сможешь узнать чьи-то имена или еще что…

Аннстис

Ага, блин, имена, узнал один такой, сказал бы прямо, мол, будешь ерепениться, на его месте окажешься. Как же ты задолбал уже, мне страх как доспех забрать хочется, а ты меня в подземельях мариновать вздумал, и не сделаешь ему предъяву о правах человека, он здесь сам и права и обязанности, хотя человек хороший, вроде, но… дознаватель. Вообще противно тут, запах паленой плоти, крови, немытого тела, испражнений, фу…, тут находиться уже пытка, а они еще и каленым железом тут размахивают, отморозки!

— Защиту разума обойти не смогли, тут работал не один маг, защиту ставил целый клан. Под пыткой пока молчит, господин дознаватель. Сильный попался, за сегодня не разговорим, дня три нужно, не меньше, — когда прут остыл, сказал один из палачей. Что же, вы притащили меня сюда, чтобы напугать мучениями моего врага? Да хрена вам, я буду наслаждаться его пытками и радоваться хотя бы тому факту, что остался жить в этом теле и не огреб еще больших проблем. Кто мне этот клыкастый, сват, брат? Да никто, и звать его никак, после того как он попытался меня убить мне безразлична его судьба, от того чтобы его добить меня останавливает только желание получить нужные сведения о виновнике смерти близких мне людей, да присутствие посторонних. Эту жертву генетики вообще можно убивать за один только факт, что он из ночной гильдии. Хм, с волками жить, значит по-волчьи выть, а ведь здесь собрались одни звери, на чьих руках кровь не одного десятка человек, мой профиль отлично вписывается, зверь среди зверей, но я еще более опасный хищник!

— Молчит значит… Выйдите парни, я хочу сам расколоть этот орешек, — попросил я, никто даже не шелохнулся. — Я сказал ВОН! — в голосе уже металл и злость. Это мой пленный, а на эти жалкие подобия пыток мне противно даже смотреть. Жалкие дилетанты, вышли только после благосклонного начальственного кивка, жополизы хреновы, засунули в долбанное подземелье смотреть как мучается какой-то наемный убийца, МОЙ УБИЙЦА, и думаете что это сделает из меня плаксивую барышню? Ха! Сначала научитесь причинять настоящую боль! Я уже просто закипал от злости и негодования, Достали, капитально ДОСТАЛИ!

— Нусс, приступимс. Значит ты один из тех, кто замешан в этих грязных делишках, кто виновен в смерти моих друзей? Про попытку убрать меня самого пока забудем, для этого у меня припасен для тебя отдельный сюрприз… ты не пожалеешь! — недобро усмехнувшись сказал я.

А теперь за дело, пожалуй, не буду скатываться до местных умельцем углей, ножей и щипцов, их методы давно устарели, маги…, да что они могут? Копаться в мозгах не дадут поставленные блоки, и все скатится к банальным прижиганиям, растворению плоти, сжатию сердечной мышцы, мелко, мы пойдем дальше и будем куда изобретательнее, я завяжу тебе глаза, и ты сам придумаешь себе пытку! Для пробы вскрою срединный нерв и буду посылать импульсы, имитирующие боль, для начала слабые, почти незаметные, вроде зудящей после комариного укуса кожи, магу, знающему все тонкости работы нервной системы, это не трудно, вот, уже дернулся, значит работает. Резкий скачок и ему уже кажется, что всю руку пронзают раскаленные иглы, то вонзаясь, то исчезая, слышится первый стон боли, обнадеживающий для меня знак. А давай доведем до предела этот твой нервный узел, заглянем на порог возможностей всей нервной системы.

— Чувствуешь, как медленно растворяется твоя кожа, как на оголенную плоть сыпется соль, кричишь? Но еще рано, я слышал, у местных алхимиков есть отличный мгновенно вспыхивающий порошок, может, попробуем? — Скачком увеличиваю воздействие, крики сменяются сипом и всхлипами, аура начала постепенно тускнеть, сигнализируя о скором беспамятстве, — Кажется, пора сделать маленький перерыв, не беспокойся, мы скоро продолжим…

— Остановись, пощади…, я скажу все, только остановись…, - еле прохрипел этот падонок.

— И кто же тебе сказал такую глупость, что мне интересно слушать твои гнусные речи? Для моего слуха куда приятнее твой крик и стоны, рассказывать ты будешь другим, и пока им будет интересно слушать, я подожду в сторонке, дам минуты без боли. Очень надеюсь, ты начнешь врать и изворачиваться, умалчивать самые интересные сведения, тогда у нас будет повод продолжить наши развлечения. О, похоже, ты уже отдохнул и успел заскучать без моего внимания, ничего у меня есть чем тебя удивить.

Я попробую сыграть на тебе музыку боли, симфонию из хрипов и всхлипов, подойду к кульминации, к пику восприятия ощущений, к порогу безумия. Посылаю разные по силе воздействия на различные узлы, будто наигрываю на невидимом инструменте одному мне известную мелодию, регулирую натяжение струн, нажатие на клавиши, подбирая лучшее по тону звучание. Наблюдаю за яркими всполохами в ауре, за возникающими в ней, то тут, то там дырами, за тем как напрягаются в конвульсиях мышцы, рвутся сухожилия, начинают выворачиваться суставы, сломанные от мышечных спазмов трещат кости, пробивают кожу, еще минута и на кресле будет привязано пускающее слюни тело.

Довольно, хватит, что же я, в конце концов, тварю? В растерянности от собственной жестокости кидаю на несчастного частичный параличь с малым исцелением и практически полностью отключаю нервную систему, теперь он не чувствует почти ничего. Боже мой, в кого я превращаюсь? В жаждущего мести монстра? Или алчущего очередную душу чудовище? Смотрю на этот кусок мяса, который был десять минут назад человеком, и словно сорвали с глаз пелену, теперь вижу, что не прохожу испытания кровью… Пора остановиться, дать себе отдых…, лучше остаться зверем, чем стать кровавым маньяком, им, по крайней мере, ведомо сострадание.

— Теперь он ваш…, - говорю я дознавателю и караулящим за дверью стражам. — Теперь он не посмеет лгать или молчать, он помнит мое обещание. — Ухожу из пыточной от застывших от представшего зрелища бывалых бойцов, сотворенного за недолгих десять минут, теперь и для них я стал безжалостной тварью, пускай, уж на их мнение мне точно плевать.

— Что ты покажешь мне дальше? Гниющих заживо в этом богами забытом подземелье? Сошедших с ума от боли и безнадежности несчастных? — Я улыбнулся бледному дознавателю, — муки плоти уже давно меня не пугают…, боюсь, твои старания прошли в пустую, — сам удивляюсь, как же безжизненно и отстраненно звучит мой голос, эмоции просто сгорели от того что я сам же и творил, надо просто забыть, он заслужил…, однако они собирались убить меня быстро…

— Я отведу тебя на казнь высшей, — охрипшим от пересохшего горла голосом сказал дознаватель, — больше мне нечего показать.

Я смотрел на измотанную пытками женщину в грязных, пропитанных потом и кровью лохмотьях, возможно когда-то приятной наружности, а теперь всю покрытую безобразными рубцами на лице, руках…, и это высший вампир? Одна из самых опасных разумных не мертвых тварей этого мира? Теперь примотанное серебряными цепями к прочному металлическому креслу тело, теперь уже тело, вызывало скорее жалость, чем страх. Ведь зверям присуще сострадание? Стая всегда выкормят волчонка погибшей на охоте волчицы, сострадание или инстинкт сохранить численность? Мать пытается выходить болеющего малыша, слоны кормят, потерявшего хобот товарища, обезьяны вычищают паразитов друг другу — помощь своим, тоже не маловажно. Еще немного и я стану считать, что звери куда лучше людей, по крайней мере, они не устраивают странные многоходовые интриги, не убивают исключительно ради удовольствия, их мотивы и действия мне полностью понятны. Опасно — убегай, голоден — найди добычу, напали — защищайся, все кристально ясно, а от кого защищаться мне? На кого нападать? Но если задуматься, в общем-то люди тоже звери, только куда сложнее понять их мысли и желания и совсем трудно предугадать средства их достижения.