Даррен Шэн - Цирк уродов

Я уже готов был окончательно сдаться, когда заметил лестницу в подвал. Я остановился и стал размышлять, кусая губы, стоит ли спускаться вниз. Судя по тому, что показывают в ужастиках, это самое подходящее место для вампиров, но, с другой стороны, во многих фильмах героя, который отважился спуститься в подвал, зверски убивают, а потом режут на мелкие кусочки!

Глубоко вздохнув, я все-таки стал спускаться по лестнице. Ботинки слишком громко застучали по ступеням, поэтому я снял их и пошел дальше в одних носках. Я посадил кучу заноз, но так волновался, что даже не чувствовал боли.

У подножия лестницы стояла огромная клетка. Я наклонился и заглянул внутрь через прутья. В ней был Человек-Волк. Он спал, лежа на спине и громко храпя. Вдруг он дернулся и застонал. Я отпрыгнул от клетки. Если Человек-Волк проснется, то его вой перебудит всех уродов, и они тут же прибегут сюда!

Отпрянув от него, я задел ногой что-то мягкое и скользкое. Медленно повернув голову, я увидел, что это Мальчик-Змея! Он лежал на полу, змея обвилась вокруг его тела, а глаза мальчика были открыты!

Не знаю, как я удержался, чтобы не закричать или не упасть в обморок. Каким-то образом я все-таки устоял на ногах и не издал ни звука. Это спасло меня. Потому что, хотя глаза у Мальчика-Змеи были открыты, он крепко спал. Дыхание у него было глубоким и равномерным, как это бывает только во сне.

Я постарался не думать о том, что могло бы произойти, если бы я упал и разбудил и мальчика, и змею.

Ну все, хватит! Я в последний раз огляделся по сторонам, пообещав себе, что уйду из подвала, если не найду вампира. Сначала я ничего не увидел и хотел уже смотаться отсюда, но потом вдруг заметил у стены нечто похожее на огромный ящик.

Нечто похожее на огромный ящик. Но не ящик. Я прекрасно знал, что это было. Гроб!

Затаив дыхание, я осторожно приблизился к нему. Гроб был метра два в длину и сантиметров восемьдесят в ширину. Дерево потемнело от времени и кое-где покрылось мхом. В одном из углов я заметил целое семейство тараканов.

Я бы с удовольствием рассказал, что у меня хватило смелости поднять крышку и заглянуть внутрь, но, само собой, это было бы неправдой. Меня бросало в дрожь при одной мысли о том, чтобы прикоснуться к гробу!

Я огляделся в поисках клетки с мадам Октой. Я был уверен, что паучиха где-то недалеко от своего хозяина. И действительно, вот эта клетка, на полу у изголовья гроба, накрытая красной тряпкой.

Заглянув в клетку, чтобы убедиться, я увидел мадам Окту. Брюхо у нее пульсировало, а восемь лап мерно подрагивали. С такого расстояния она казалась страшной и очень опасной. Я даже подумывал уже оставить ее здесь. Моя затея вдруг показалась мне ужасно глупой, меня даже передернуло, когда я представил, как она прикасается ко мне своими мохнатыми лапами или того хуже — ползет по моему лицу.

Но теперь только трус не взял бы паучиху. Поэтому я поднял клетку и отнес ее ближе к лестнице. В замке торчал ключ, а к прутьям была привязана флейта.

Я вынул из кармана записку, которую написал накануне. Она была недлинной, но я сочинял ее целый час. Прицепив записку к крышке гроба жвачкой, я еще раз перечитал ее:

Мистер Джутинг,

Я знаю, кто Вы. Я забрал у вас мадам Окту, теперь она моя. Не ищите ее. И не возвращайтесь в этот город. Если вернетесь, я всем расскажу, что Вы вампир, Вас выследят и убьют. Я не Стив. Стив об этом ничего не знает. Я буду хорошо заботиться о паучихе.

Само собой, я не подписался!

Наверное, лучше было не упоминать Стива, но я был уверен, что вампир сразу же подумает на него. Зачем же так подставлять друга?

Теперь, когда я прикрепил записку, можно было уходить. Взяв клетку и стараясь не шуметь, я быстро поднялся по лестнице. В коридоре я надел ботинки и пошел к выходу. Найти его оказалось проще, чем я думал: в коридорах было гораздо светлее, чем в подвале. Я выбрался наружу, медленно обошел кинотеатр и помчался домой, оставив позади заброшенный кинотеатр, вампира и свои страхи. Оставив позади все, кроме мадам Окты!

До дома я добрался минут за двадцать до того, как проснулись мама и папа. Клетку спрятал у себя в шкафу, под ворохом одежды, оставив дырочки, чтобы мадам Окта не задохнулась. Здесь она в безопасности: мама говорит, что я сам должен убираться у себя в комнате, и почти никогда не роется в моих вещах.

Потом лег в постель и притворился, что сплю. Без четверти восемь папа крикнул, что пора вставать. Я оделся и спустился на кухню, зевая и потягиваясь, как будто только что проснулся. Проглотив завтрак, я забежал наверх — проверить, как там мадам Окта. Она сидела, не двигаясь с тех пор, как я ее украл. Я потряс клетку, но паучиха даже не пошевелилась.

Как бы я хотел остаться дома и понаблюдать за ней! Но это было невозможно. Мама всегда знает, правда я болею или только притворяюсь. Она умная, ее не проведешь.

Тот день показался мне долгим-предолгим. Секунды превратились в часы, а большая перемена тянулась целую вечность! Я пытался играть в футбол, но думал совсем о другом. В классе я никак не мог собраться с мыслями и невпопад отвечал на самые простые вопросы.

Наконец уроки закончились, и я помчался домой, в свою комнату.

Мадам Окта сидела на том же месте в своей клетке. Я даже испугался, как бы она не подохла, но заметил, что паучиха еще дышит. Тут я догадался — она, должно быть, ждет, когда ее покормят! Я уже видел, как пауки могут часами, не двигаясь, выжидать, когда к ним в паутину попадется что-нибудь на обед.

Я не знал, чем именно ее кормить, но предполагал, что мадам Окта в этом смысле вряд ли сильно отличается от обычных пауков. Я бросился в сад, по пути захватив на кухне пустую банку из-под варенья.

Быстро собрав в нее пару дохлых мух, несколько жуков и длинного червяка, я понесся назад, спрятав банку под майку, чтобы мама не заметила и не стала меня расспрашивать.

Я закрыл за собой дверь, подпер ее стулом, чтоб никто не зашел, поставил клетку на кровать и снял тряпку.

От яркого света мадам Окта поджала под себя лапы и съежилась еще сильнее. Я собирался было открыть дверцу и закинуть в клетку еду, но тут вспомнил, что передо мной ядовитый паук, от укуса которого можно умереть.

Тогда я поднял банку над клеткой, достал одного жука и бросил паучихе. Жук упал на спину. Подрыгав лапками, он умудрился перевернуться на живот и пополз на свободу, но выбраться из клетей не успел.

Почуяв какое-то движение, мадам Окта прыгнула на жука. Это произошло внезапно; только что она неподвижно сидела в центре клетки — и вот уже пригвоздила жука, обнажает жвала.

Паучиха расправилась с жертвой в мгновение ока. Обычному пауку этого хватило бы на целый день, а то и на два дня, однако для мадам Окты жук был лишь легкой закуской. Она вернулась на свое излюбленное место и посмотрела, на меня, как бы говоря: «Ладно, было очень вкусно. А что у нас на первое?»