Джордж Мартин - Танец с драконами. Грёзы и пыль

Когда мертвого пса уже вынесли и старуха смывала кровь с пола, двери в чертог распахнулись. Двенадцать человек в кольчугах и полушлемах оттеснили в стороны молодых часовых лорда Стаута, одетых в кожаные бригандины [4] Доспехи из кожи или ткани, укрепленные изнутри стальными пластинами. — Примеч. пер. и красно-золотые плащи. Пирующие примолкли — все, кроме Рамси. Лорд бросил кость, которую грыз, вытер рот рукавом, улыбнулся сальными губами и промолвил:

— Отец.

Лорд Дредфорта окинул взглядом столы, кровь на полу, прикованного Вонючку и скомандовал кратко:

— Все вон.

Люди Рамси кинулись прочь, бросив чаши и миски. Бен Бонс созвал своих девочек — эти прихватили кости с собой. Харвуд Стаут поклонился и тоже вышел.

— Уведи Вонючку, — велел Рамси Алину, но лорд-отец сказал:

— Пусть останется.

Люди лорда Русе, удалившись последними, закрыли за собой двери. Вонючка остался наедине с двумя Болтонами, отцом и сыном.

— Пропавших Фреев ты не нашел. — Это было утверждение, не вопрос.

— Мы проехали до места, где они, как говорит лорд-угорь, будто бы разделились, но девочки след не взяли.

— Но в деревнях и острогах ты о них спрашивал.

— Да что толку, все точно ослепли разом. К чему так волноваться? Мир не рухнет, если в нем поубавится Фреев, — в Близнецах еще целая куча осталась.

Лорд Русе отломил кусочек хлеба, положил в рот.

— Хостин и Эйенис в большом горе.

— Ну, пусть сами поищут.

— Лорд Виман тоже сокрушается. Говорит, что полюбил Рейегара как родного.

Лорд Рамси гневался. Вонючка видел это по складке его толстых губ, по вздувшимся жилам на шее.

— Вот и оставались бы при Мандерли, дураки.

— Носилки лорда Вимана ползут как улитка, — пожал плечами лорд Русе. — Его милость при своем нездоровье и своей тучности способен путешествовать лишь по нескольку часов в день и постоянно останавливается перекусить. Фреям не терпелось встретиться со своими родичами в Барроутоне, вот они и выехали вперед.

— Если так было на самом деле. Вы верите лорду Мандерли?

— С чего ты взял? — Белесые глаза лорда Русе блеснули, как лед на солнце. — Однако он очень расстроен, очень.

— Не настолько, чтобы перестать жрать. Лорд-кабан, никак, половину запасов Белой Гавани с собой прихватил.

— Сорок повозок. Бочки с вином, наливками, свежими угрями, стадо коз, сто свиней, крабы, устрицы, громаднейшая треска. Лорд Виман, как ты заметил, любит покушать.

— Я заметил также, что заложников он не взял.

— Я тоже.

— И что вы намерены делать?

— Трудный вопрос. — Лорд Русе отыскал пустую чашу, вытер скатертью, наполнил вином. — Мандерли, похоже, не единственный, кто задает пиры.

— Это вам бы следовало дать пир, когда я вернулся, — притом в Барроухолле, а не в этой хибаре.

— Я не распоряжаюсь Барроухоллом и его кухнями — я там всего лишь гость. Замок и город принадлежат леди Дастин, а она больше не желает тебя терпеть.

— А если я ей сиськи отрежу и скормлю своим девочкам? — потемнел Рамси. — Или шкуру с нее спущу и сошью себе башмаки?

— Такие башмаки дорого бы нам обошлись — мы потеряли бы и Барроутон, и Дастинов с Рисвеллами. — Лорд Русе уселся напротив сына. — Барбри Дастин — младшая сестра моей второй жены, дочь Родрика Рисвелла. Роджер и Рикард — ее братья, мой тезка Русе — кузен. Она любила моего покойного сына и подозревает, что к его кончине приложил руку ты. Леди Барбри злопамятна, и нам это на руку: Болтонов она держится в основном потому, что все еще винит Неда Старка в смерти своего мужа.

— Держится? — вскипел Рамси. — Да она плюет на меня. Вот подожгу ее городишко, пусть тогда и плюется — авось потушит.

Русе скривился так, точно его эль внезапно прокис.

— Порой я спрашиваю себя, от моего ли семени ты родился. Мои предки были кем угодно, только не дураками. Нет уж, помолчи — довольно я тебя слушал. На первый взгляд может показаться, что мы сильны. Мы имеем могущественных друзей в лице Ланнистеров и Фреев. Большинство домов Севера нас пусть неохотно, но поддерживает… но что будет, если вдруг объявится кто-то из сыновей Неда Старка?

«Все сыновья Неда Старка мертвы, — подумал Вонючка. — Робб убит в Близнецах, а Бран с Риконом… головы мы обмакнули в смолу…» В собственной его голове стучало как молотом. Он не любил вспоминать, что было до того, как он узнал свое имя. Воспоминания могут причинять такую же боль, как свежевальный нож Рамси.

— Волчата Старка передохли и останутся дохлыми, — заявил Рамси. — Пусть только покажутся, мои девочки мигом порвут их в клочья. Охотно убью их еще разок.

— Ну что ты такое говоришь? — вздохнул лорд-отец. — Ты и не думал убивать этих милых, столь дорогих нам мальчиков. Это сделал Теон Переметчивый — помнишь? Сколько наших неверных друзей, по-твоему, остались бы с нами, будь им известна правда? Разве что леди Барбри… а ты хочешь сшить из нее башмаки, хотя бычья кожа для этого подошла бы куда лучше, чем человечья. Королевский указ тебя сделал Болтоном, так будь достоин этого имени. О тебе ходит много рассказов, Рамси. Люди боятся тебя.

— И хорошо, что боятся.

— Ошибаешься, ничего хорошего в этом нет. Обо мне вот ничего не рассказывают — будь по-другому, я бы здесь не сидел. Развлекайся себе на здоровье, но будь осторожен. Я всегда соблюдал на своих землях мир и спокойствие, возьми это за правило и себе.

— Вы расстались с леди Дастин и своей толстухой-женой, чтобы посоветовать мне пришипиться?

— Нет. Мне нужно сообщить тебе кое-какие новости. Лорд Станнис наконец ушел от Стены.

Рамси привстал, на толстых губах заиграла улыбка.

— На Дредфорт идет?

— Увы, нет — хотя Арнольф клянется, что устроил западню по всем правилам.

— Не знаю, не знаю. Поскреби Карстарка, получишь Старка.

— Эта поговорка стала менее правдивой с тех пор, как Молодой Волк поскреб лорда Рикарда. Как бы там ни было, лорд Станнис отбил у Железных Людей Темнолесье и вернул его дому Гловеров. Еще хуже то, что к нему примкнули горные кланы: Вуллы, Норри, Лидали и прочие. Его сила растет.

— Мы сильнее.

— Пока что — да.

— Значит, теперь самое время его раздавить. Позвольте мне выступить на Темнолесье.

— Выступишь, когда женишься.

Рамси со стуком поставил чашу, плеснув элем на скатерть.

— Сколько мне еще ждать? Невеста есть, дерево есть, лордов-свидетелей — пруд пруди. Я женюсь на ней завтра, сделаю ей сына и отправлюсь в поход, не успеет простыня просохнуть от ее девственной крови.

«Вот уж кто не станет молиться о твоем возвращении, так это она», — подумал Вонючка.

— Сына ты ей сделаешь, но не здесь. Вы поженитесь в Винтерфелле.

Рамси от этого в восторг не пришел.

— Я сжег Винтерфелл, не забыли?