Олег Бубела - Адепт. Том 2. Каникулы

Когда до спасительных деревьев оставалось всего несколько шагов, глюки изменились и пришли ко мне в виде маленьких желтых существ, очень похожих на людей с короткими кривыми ножками. Они принялись о чем-то спорить друг с другом визгливыми голосами на неизвестном языке, показывая на меня пальцами, но в этот момент силы кончились, и я рухнул на колени, пытаясь хоть как-то прекратить вращение мира. Глюки тем временем что-то решили и начали вертеть какими-то ремнями. Это было так смешно, что я перестал сдерживаться и разразился громким хохотом.

Я смеялся и не мог остановиться, а с каждым новым вдохом мне становилось все смешнее. Мне было начхать на скорую смерть, на друзей, на невесту, послужившую причиной всего этого. Я был абсолютно счастлив, как никогда в жизни. Я обрел свой рай и уже никуда не хотел уходить. А когда мои глюки резко выбросили вперед свои ремешки, я не стал уклоняться от вылетевших из них камней. И даже когда один из них угодил мне в лоб, я не прекратил смеяться, лишь откинулся навзничь от удара и уставился в бездонное небо. А потом сознание покинуло меня.

Момента, когда рядом со мной возникла темная фигура, я так и не осознал, но, увидев свою подругу, обнял ее, стараясь поделиться с ней своим счастьем. Но она начала что-то говорить, громко и требовательно. Это было так неправильно, что мне захотелось сказать ей — не нужно так шуметь! Я люблю тебя, я люблю всех на свете, давай просто нырнем в это безграничное счастье и будем наслаждаться им! Но я не мог произнести ни слова, мой язык не повиновался мне, а мысли не желали собираться в кучу. Все, на что я был способен, это лишь нежно обнимать Темноту и что-то тихо мычать ей, надеясь, что она поймет.

Но она не поняла. Вместо этого подруга стала бить меня по щекам и кричать, а потом я вдруг оказался один на один с гныхом, который начал медленно отрывать мне конечности. Боль была такой мелкой и неощутимой по сравнению с подаренным мне всепоглощающим счастьем, что я не подумал сопротивляться своему расчленению и только смеялся, когда мои руки исчезали в клыкастой пасти чудовища. А потом картинка вдруг резко сменилась, и появились маги. Много магов. Все они желали причинить мне боль, калеча, обжигая, разрывая мое несчастное тело. Но я счастливо улыбался и пытался спросить их — зачем? Зачем так утруждаться, разве нельзя просто насладиться покоем и блаженством?

А потом, после долгих часов пыток, я вдруг очутился в небе. Вскоре пришло ощущение свободного падения, которое лишь усилило мое счастье. Земля была далеко, и я раскинул руки и заорал от небывалого восторга. Я купался в воздушных потоках, ветер свистел в моих ушах и развевал волосы. Я всецело отдался этому полету и желал, чтобы он длился вечно. Но земля неумолимо приближалась, и тогда я захотел затормозить свое падение. Однако попытки создать крылатое тело ни к чему не привели, а формировать плетения мой мозг упрямо отказывался. И тогда я почувствовал главный страх драконов, который сумел преодолеть даже застилавшую мое сознание эйфорию. Не в силах ему сопротивляться, я дико закричал, а когда до удара о стремительно приближавшуюся каменистую почву оставались мгновения, в отчаянии закрыл лицо руками.

Боль была страшной. Вот теперь я прочувствовал ее целиком и полностью. Создалось такое впечатление, что столкновение с поверхностью длилось целую вечность. Я ощущал, как медленно ломаются и крошатся мои кости, как разрывается кожа, как превращаются в кровавую кашицу мои мышцы, но не мог даже закричать. А когда мое сознание забилось раненой птицей в искалеченном теле, моля лишь о том, чтобы эта невыносимая боль прекратилась, картинка снова сменилась, и я оказался в небе. Целый и невредимый.

И только тогда я понял, что Темнота заставляет меня страдать не просто так. Она пытается привести в чувство мое сознание, которое не реагирует ни на какие раздражители. И ей удалось найти к нему ключик — страх падения! Инстинктивный, не подавленный эйфорией и доставшийся мне от Лара, он помог мне начать связно мыслить, отодвинув ощущение счастья в сторону, в результате чего я смог почувствовать боль. Но я чувствовал, что наркотический дурман никуда не делся, он все еще сидел во мне и мешал нормально соображать, постепенно отвоевывая позиции. И поэтому я вновь отдался на волю гравитации, а когда появился страх, не стал сопротивляться, позволив ему целиком затопить сознание и снова вышвырнуть эйфорию прочь…

Лишь на четвертый раз я почувствовал, что в полной мере осознаю себя, и спокойно сказал:

— Достаточно.

В тот же миг я очутился рядом с Темнотой, которая спросила с немалой долей иронии:

— И как, понравился тебе рай?

— Понравился, — честно признался я. — Но спасибо тебе огромное, что сумела меня оттуда вытащить. Кстати, что там с моим телом?

— У тебя еще есть немного времени до начала жертвоприношения, — ответила подруга.

— Начала чего?

— Ты сам все увидишь. Но больше не мешкай и никогда не забывай о том, кем ты являешься.

Ну да, согласен, сглупил я не по-детски. Если бы мне пришло в голову сменить тело, то я смог бы выбраться с полянки без особых проблем. Однако мне слишком поздно удалось заметить неладное, когда разум уже отказывался работать в полную силу. Вот и расплата за вредную привычку — полагаться только на интуицию. Ведь она отключилась первой, даже не пискнув напоследок, а без шестого чувства я не сумел вовремя разглядеть опасность, находившуюся прямо перед моим носом… Вернее, непосредственно в нем, хи-хи… Так, шутки в сторону!

— Прости меня за то, что я устроил, — потупившись, повинился я, вспоминая свое появление у подруги.

Мда… Очень некрасиво вышло. Завалился такой слюнявый идиот без ума от счастья и первым делом стал лапать, стараясь поделиться безмерной любовью к окружающему миру. Тьфу! Урыганный и вумат пьяный алкаш куда более симпатичен, чем был я в тот момент. Какой позор! Какой стыд!

— Не переживай, Алекс, я не буду об этом вспоминать, — успокаивающе сказала подруга.

— А ты и мне заодно память подчистить не можешь? — поинтересовался я.

— Нет.

— И тут облом, — печально вздохнул я. — Ладно, придется мучиться.

Вот только я догадывался, что это чувство стыда, которое сейчас очень меня нервировало, сможет значительно уменьшить смерть виновницы происшедшего. Причем смерть медленная и мучительная. Вот с такими кровожадными мыслями я и вернулся в свое тело.

Навалившиеся на меня ощущения были малоприятными. Во-первых, мерзкий сладковатый привкус на языке никуда не делся и вызывал сильную тошноту. Во-вторых, голова была тяжелой и гудела, как наутро после грандиозной пьянки. В-третьих, все тело жутко болело, словно нога отсиженная, как говаривал известный юморист, а попытки пошевелиться ни к чему не приводили. С трудом открыв глаза, я обнаружил, что крепко привязан какими-то лианами к столбу. Причем не просто привязан, а замотан, словно куколка, до самой шеи и, судя по ощущениям, перед этим старательно раздет догола.