Александр Архиповец - Хроники Сергея Краевского

Не исключено, что истинная суть Сергея навсегда осталась там, а обратно вернулась мнимая, изменив при этом знаки Вселенных. Несмотря на все усилия, создавшуюся ситуацию объяснить или теоретически обосновать не удалось. Эти парадоксы разрушали аксиомы, стабилизировавшие мир. Первичный артефакт личности Сергея Краевского создал новую, ранее не существовавшую и плохо поддающуюся анализу цепь возмущения причинно-следственных связей. Самым важным было выяснить, не возросла ли их амплитуда, имеется ли тенденция к стабилизации, не создается ли новая реальность, в центре которой — личность Сергея Краевского? А все остальное — лишь его мнимый мир.

— Я хочу увидеть тело Ризы! — обратился Сергей к Пастуху.

— Поверь, это тебе особой радости не доставит. Ты знаешь сам, что ее не оживить.

— И все-таки я хочу видеть.

— Ну что ж, это не сложно. Оно сейчас там, куда его поместил еще Горун. Я покажу это место.

И вот Сергей уже стоит, прижавшись лицом к поверхности прозрачного куба, внутри которого находится Риза. По-прежнему молодая и прекрасная. Время более не властно над ней.

— Внутри — специальный состав газа и очень низкая температура, — пояснил L-Dox. — Тело может храниться здесь вечно, и клетки в любой момент готовы к клонированию.

— Нет, только не это! — содрогнулся Сергей, невольно ощутив шрам на спине. — Клонов больше не будет.

— Тогда остается мнимый мир, — угодливо намекнул L-Dox. — Я чувствую, что это путешествие для тебя неизбежно.

— Какой же ты предложишь мир? — спросил Сергей. — Фантастический или реальный?

— Любой мнимый мир имеет обе характеристики, поскольку взят из твоего мозга. Но я создам максимально реальный. В отличие от чужого, он будет совершенно безопасен. Знаю и тот момент, что нужен. Все будет как в сказке, рассказанной добрым волшебником. Но сможешь ли ты ее принять? Вот в чем главный вопрос…

…"Проклятый колдун" лежал на тяжелых тюремных нарах и прокручивал в памяти произошедшее, но никаких положительных моментов не находил. Ситуация была безнадежной. Ни единого просвета. Но и смириться, выплакивать рабскую жизнь он не собирался.

В камере, словно в склепе — холодно и сыро. Пахло гнилым деревом и плесенью.

"Долго тут не протянешь, — подумал Сергей, — не слышно даже возни мышей. Да и есть ли они здесь?"

Вдруг показалось, что по коридору кто-то идет, затем послышался нежный голос. Девушка тихо разговаривала со стражником.

"Неужели Риза?"

Шепот быстро умолк. Снова шаги, на этот раз удаляющиеся. И вновь тишина.

"Зря надеюсь. Наверно, подружка проведала солдата, стоящего на страже. Может, договорились о встрече. Будут ли в моей жизни свидания? Да и вообще, удастся ли мне выжить?"

Невольно вспомнился капитан охраны, стоявший за спиной Властителя, его безжалостный, ненавидящий взгляд садиста, хищный оскал и слова, брошенные напоследок. Да, на благо-приятный исход можно не надеяться.

С такими печальными мыслями Сергей уснул.

Разбудила внезапно скрипнувшая дверь.

На пороге стояла Риза. В сумрачном свете факела, в его мерцающем ореоле, будто ангел или привидение, она казалась продолжением сна, хрупкого и прекрасного. Боясь его спугнуть, развеять неловким движением, Сергей осторожно сел на нарах. Видение не исчезло, а наоборот, вставив факел в подставку на стене, певучим голосом сказало:

— О, Седжи! Любимый, что они с тобой сделали!

— Риза! — Сергей метнулся навстречу, и она очутилась в его объятиях. — Как ты сюда попала? Что у тебя с лицом?

— Дарсис избил меня, он знает о нас. А в тюрьму помогла пробраться сестра — усыпила стражника. Но это неважно. Сейчас нужно решать, что дальше делать? Может, пойти к отцу и все рассказать? Он человек хоть и строгий, но не злой. К тому же, меня любит.

Сергей с сомнением покачал головой:

— Я думаю, это мне не поможет.

— Тогда какой выход? Бежать и попробовать спрятаться в горах? Но пастухи тебя быстро найдут, и будет еще хуже.

— Наверное, лучше оставить все, как есть, а там жизнь покажет, — ответил Сергей. — Я так рад, что смог еще раз тебя увидеть. Ты самая прекрасная страница моей жизни.

Он ласково прижал Ризу к себе, гладил по волосам, целовал губы, щеки, глаза. А из них в ответ капали горячие слезы.

В коридоре раздался топот, и в дверь, задыхаясь, влетели Дарсис и Риджи. В свете факела угрожающе сверкнули мечи. Глаза капитана горели дикой яростью.

— Нет, Дарсис, нет! — крикнула Риза, попытавшись броситься навстречу…

Но на этот раз Сергей ее опередил. Отстранив девушку, схватил тяжелые нары и легко, словно играючи, обрушил их на головы нападавших. Все произошло настолько быстро, что ни Дарсис, ни Риджи не успели понять, откуда к ним пришла смерть. Из-под кучи деревянных обломков струйками текла кровь.

Риза испуганно охнула:

— Ой, Седжи, да как же это ты! Обычному человеку такое не под силу. — Потом, немного помолчав, испуганно спросила: — Что же теперь с нами будет?

— Ничего не бойся, все будет хорошо, — успокоил Сергей. — Уж теперь-то можешь мне довериться. Никому в обиду не дам.

Риза с надеждой взглянула на возлюбленного.

"Сейчас здесь появится Кильрис и его охрана! Но на этот раз Властитель будет значительно более учтив. Как-никак, но он всего лишь фантом, послушный воле хозяина", — подумал Краевский.

В первый, но не в последний раз он назвал жителя мнимого мира фантомом, пока еще не понимая, что этим огласил смертный приговор своей последней надежде обрести счастье. На пороге камеры действительно появился в сопровождении охраны Властитель Ириса.

— Дочь моя! Хвала богам, ты жива! — воскликнул он.

— Отец! Отец! Прости меня! Не гневайся! Я люблю Седжи! Я должна была сказать тебе об этом сразу, но так боялась. Прошу тебя, не суди нас строго!

— Боги решили сами, дитя мое, остается лишь подчиниться их воле, — успокоил девушку Кильрис. — Будь по-твоему, я не стану противиться вашей любви. Пусть Создатель будет милостив к вам. Чужеземец, подойди ко мне.

Сергей чувствовал себя довольно странно, принимая милость из рук созданного им же фантома. Он уже понял, что в мнимом мире счастлив не будет, не сможет любить и ласкать фантом, в то время, как истинная Риза лежит в кубе. Все происходящее — самообман.

Но все же продолжил игру, исполняя роль марионетки в написанной им же трагикомедии. Склонив голову, подошел к Властителю. Краевский боялся поднять на старика глаза — было почему-то стыдно.

— Отныне ты — мой гость! — торжественно произнес Кильрис. — Любовь дочери возвысила тебя над остальными. Будь же достоин ее.

В ответ Сергей еще ниже склонил голову, ожидая мнимые дары. Не выдержав, бросил украдкой взгляд в сторону Ризы. Нет, не Ризы, а ее фантома. Лицо девушки светилось неподдельным счастьем. Глаза пылали истинной любовью и триумфом, и что самое ужасное, как показалось Сергею, — страстью.