Джули Кагава - Железный король

Один раз Ясень упал, и его поволокли по рельсам силком. Кожа фейри от соприкосновения с металлом покрылась жуткими красными ожогами. Мне на глаза набежали слезы.

В небе клубились тучи, цвет за несколько секунд сменился с серо-желтого на зловещую багровую черноту. Железный конь остановился и принюхался, раздувая ноздри.

— Проклятье! — Он ударил копытом, — Будет дождь.

При мысли о кислотном дожде у меня внутри все перевернулось. Сверкнула молния, в воздухе запахло остро и кисло.

— Скорей, пока не полило! — прогремел конь, перешагнул через рельсы и припустил галопом; в небе громыхало.

Ноги у меня ныли, но пришлось бежать за ним, не обращая внимания на боль в каждой клеточке тела. Отставать нельзя, а то силком потащит. Ясень споткнулся, упал и больше уже не поднялся.

Капля дождя упала мне на ногу, ожгла пронизывающей болью. Я вскрикнула. С неба закапало чаще, дождь шипел, соприкасаясь с землей. В воздухе запахло химикатами, гремлины заверещали от падающих на них капель.

Серебристая пелена дождя надвигалась все ближе, настигла пару зазевавшихся гремлинов. Они вопили и корчились, тела их искрили, потом в последний раз дернулись и застыли в грязи. Дождь приближался.

Мне стало страшно, но Железный конь уже привел нас к угольной шахте. Мы нырнули под крышу как раз в тот момент, когда разразилась буря и дождь накрыл еще несколько гремлинов, прожигая им кожу насквозь. Мерзкие создания завизжали и забились в судорогах. Остальные гремлины улюлюкали и хохотали над пострадавшими. Меня замутило, и я отвернулась.

Ясень, весь в грязи и крови, неподвижно лежал там, куда его притащили и бросили железные рыцари. Влажные следы на его коже до сих пор дымились. Принц застонал и попытался встать, но не сумел даже перевернуться на бок. Несколько гремлинов ухмыльнулись и принялись тыкать его под ребра, потом вскарабкались на грудь и стали бить по лицу. Он поморщился и отвернулся, но это их только раззадорило.

— Перестаньте! — Я изо всех сил наподдала ближайшему гремлину, и тот отлетел от Ясеня, как футбольный мяч.

Остальные бросились ко мне, а я отбивалась от них, пинаясь и топая ногами. Противные создания зашипели, полезли на меня по штанинам, вцепились когтями в волосы, один вонзился острыми как бритва зубками мне в плечо. Я взвизгнула.

— Хватит! — От голоса Железного коня задрожал потолок.

Сверху посыпалась пыль, гремлины бросились врассыпную. Меня покрывали десятки крошечных, сочащихся кровью царапин, плечо болело от укуса.

Железный конь хмуро взглянул на меня, помахивая хвостом, потом подозвал своих рыцарей.

— В туннели их, — сердито приказал он, — Следите, чтоб не сбежали. Если буря не утихнет, мы здесь долго просидим.

Рыцари разомкнули цепи, приковывавшие нас к Железному коню, вздернули Ясеня на ноги и поволокли в шахту. Третий рыцарь — тот, что походил на Ясеня, — вцепился мне в руку и потащил следом.

Мы дошли до перекрестка, где соединялись несколько туннелей.

Деревянные рельсы вели в темноту; с обеих сторон стояли шаткие повозки, наполовину заполненные рудой. Свод туннеля подпирали толстые деревянные балки, к которым крепились фонари, по большей части разбитые. Прожилки железа поблескивали в мерцающем свете факелов.

Мы пошли по одному из ответвлений, которое уперлось в тесную каморку с двумя деревянными шестами по центру. В углу валялись позабытая кирка и несколько ящиков. Рыцари приволокли Ясеня к одному из шестов, расстегнули наручники и снова застегнули вокруг столба, приковав узника к балке. Кожа фейри воспалилась от прикосновения металлического обруча. Когда наручники опять сомкнулись, принц дернулся. Я сочувственно прикусила губу.

Рыцарь, который первым схватил меня, выпрямился и похлопал Ясеня по щеке, насмехаясь над попытками принца уклониться от прикосновения стальной перчатки.

— Понравилось, червяк? Какие вы, старичье, слабые. Вам давно пора на свалку. Вы же устарели, древние. Ваше время истекло.

Ясень поднял голову и взглянул в глаза нашему тюремщику.

— Какой ты смелый! Видимо, не зря стоял в сторонке и дрался с девчонкой, пока твои братья сражались.

Рыцарь влепил ему пощечину. Я с бешеным воплем рванулась вперед, но другой рыцарь удержал меня за руку.

— Оставь его, Квинтус, — спокойно потребовал он.

Квинтус глумливо осклабился.

— Тебе его жаль, Терциус? Может, это братское сочувствие к своему близнецу?

— Нельзя разговаривать со старьем, — холодно ответил Терциус, — Тебе это известно. Или доложить об этом Железному коню?

Квинтус сплюнул.

— Ты всегда был слабаком, Терциус, — бросил он, — Слишком мягкосердечный, как будто не из железа. Ты позоришь наше братство.

Он крутанулся на каблуке и, чеканя шаг, вышел вон. Второй рыцарь последовал за ним. Их шаги прогремели по каменному полу и стихли вдалеке.

— Придурок, — буркнула я.

Оставшийся рыцарь подтолкнул меня к столбу.

— Тебя зовут Терциус?

Он расстегнул замок и закрепил цепь на балке, не глядя на меня.

— Да.

— Помоги нам! — попросила я, — Ты не похож на них, я это чувствую! Мне нужно освободить своего брата и забрать его отсюда. Хочешь, я заключу с тобой сделку? Пожалуйста, помоги нам!

Наши взгляды на секунду встретились. Я снова поразилась невероятному сходству тюремщика с Ясенем: такой же благородный облик, хотя глаза цвета вороненой стали, а не серебряные, и лицо из-за шрама казалось старше. Железный рыцарь помедлил, и я посмела на секунду поверить… Однако наручники у меня на запястье защелкнулись, и наш страж отодвинулся; глаза потемнели до черноты.

— Я рыцарь Железной короны, — со сталью в голосе отчеканил он, — Я не предам ни братьев, ни короля.

Он отвернулся от меня и, не оглядываясь, пошел прочь.

В неверном полумраке туннеля слышалось только прерывистое дыхание Ясеня и шуршание гравия. Принц с трудом принял сидячее положение.

— Ясень? — тихо окликнула я. Шахта вторила эхом, — Ты как?

Тишина.

— Прости, принцесса, — раздался еле слышный голос принца, — Кажется, я так и не сумею выполнить наш договор.

— Не сдавайся! — с отчаянием воскликнула я, чувствуя себя лицемеркой, — Мы как-нибудь отсюда выберемся. Нельзя опускать руки, — Я понизила голос, — А ты не можешь заморозить цепи, чтоб они рассыпались от холода, как тогда, на фабрике?

Невеселый смешок.

— Сейчас все мои силы уходят на то, чтобы не потерять сознание, — просипел Ясень, — Если у тебя действительно есть могущество, о котором говорила Старейшая дриада, самое время им воспользоваться.

Я кивнула — а что нам терять? — зажмурилась и сосредоточилась, стараясь ощутить вокруг нас чары, вспоминая наставления Грималкина. Я уловила искры отчаянной решимости, которую источал принц Ясень, а больше ничего не существовало: ни надежды, ни снов, — все мертвое, лишенное жизни и страсти. Железные фейри слишком походили на холодные, логичные и расчетливые автоматы, что отражалось в мире вокруг них.