Прыткая ящерка - Не в себе

— Не зарывайся, – Рон начал закипать, – он целый год был в Хогвартсе и никого не тронул. Да и вообще он не такой. Во время полнолуния Люпин принимает волчье противоядие и совсем не опасен.

— Ты можешь говорить что угодно, но после Нового года я с ним в одной комнате находиться бы не рискнул, – Драко пришел к выводу, что дальнейшее обсуждение их бывшего преподавателя может привести к никому не нужной ссоре, а учитывая взрывной характер Рона, и к драке. – Не важно, все равно вести задушевные беседы с кем бы то ни было я не намерен.

— Не думаю, чтобы тебе удалось избежать разговора с ним. Люпин всегда беспокоился о том, как идут дела у Гарри, да и сам Гарри был рад любой возможности, чтобы как можно больше узнать от него о своих родителях.

— И что, мне придется выслушивать сентиментальные истории из серии «Когда нам было столько же лет, как тебе…»?

— Ну, если не хочешь, можешь, конечно, признаться ему, что, поскольку ты не Гарри, все это тебя не интересует, – ухмыльнулся Рон и вышел, оставив Драко в одиночестве.

— Значит, слушать все‑таки придется, – сказал Драко своему отражению в зеркале.

На следующее утро Драко проснулся рано, было еще темно. Он всегда плохо засыпал на новом месте, а когда это все‑таки удавалось, сон был недолгим и тревожным. Вот и сегодня ему снились когтистые волчьи лапы, смеющиеся лица всех Уизли и свое собственное, но почему‑то в очках и с дурацким шрамом на лбу. Придя в себя, он понял, что сон был навеян вчерашней дорогой и разговором о Люпине. Лежать дальше было невмоготу, и Драко спустился вниз в кухню.

Накануне за ужином он не успел рассмотреть это помещение и теперь с интересом оглядывался. Комната была небольшая, битком набитая кухонной утварью и разномастной посудой. Из‑под потолка свисали пучки сушеных трав, распространяя в воздухе чуть ощутимый запах лета. В центре стоял большой деревянный стол, вокруг которого были расставлены стулья и табуреты.

Драко, стараясь не шуметь, отодвинул один из стульев. Ткань обивки когда‑то была темно–синей, но давно выцвела и местами обветшала. Кое–где красовались аккуратные заплаты.

Он присел на краешек сиденья и сложил перед собой руки, уставившись в окно. Небо постепенно серело, знаменуя скорое наступление зимнего утра. Старый дом поскрипывал и покряхтывал, наслаждаясь тишиной и спокойствием.

Внезапно распахнулась дверь, ведущая на улицу, и внутрь вошла Молли в какой‑то накидке, которую и мантией‑то назвать было нельзя. В руках она держала корзину яиц.

— Гарри, ты уже проснулся? Так рано? Наверное, в Хогвартсе привык вставать затемно, чтобы успеть на уроки. Я вот тоже на каникулах всегда подскакивала, когда еще не рассвело, зато в школе просыпалась с трудом, – не переставая говорить, она скинула свою хламиду, бережно повесила ее на крючок возле двери и начала суетиться, разжигая огонь, доставая сковороды, тарелки, чашки.

Драко хотел уйти, но непонятная истома разлилась по телу, не давая сдвинуться с места. Он наблюдал за движениями низенькой женщины, вихрем носившейся по кухне, с удивительной грацией обходившей все углы. Посуда сама летела ей в руки, словно она пользовалась беспалочковой магией.

— Ты, надо думать, проголодался, – в ее руке оказался огромный чайник, который она, наполнив водой, поставила на печь, – сейчас я тебя накормлю. Смотреть на тебя больно, такой худой и бледный.

Драко чуть не рассмеялся в голос, уж если Поттер для нее худой и бледный, что бы она сказала, увидь цвет кожи его самого. Наверняка решила бы, что он в шаге от могилы.

Миссис Уизли не смолкая, тараторила все время, пока готовился завтрак. Она с увлечением рассказывала, как идут дела у близнецов, радовалась успехам Билла, переживала, что Чарли выбрал опасную работу.

— Надеюсь вы с Роном после школы подыщете себе что‑нибудь более подходящее, – сказала она, ставя перед Драко тарелку с аппетитно скворчащей яичницей и сосисками и большую чашку горячего какао. Драко хотел было сказать, что не голоден и мог бы подождать остальных, но дразнящий запах действовал как Imperio, заставляя руки сами тянуться за вилкой и ножом.

Пока Драко завтракал, миссис Уизли продолжала хлопотать у плиты, не переставая о чем‑то говорить. Она спрашивала, как идут дела в школе, какие у него оценки, все ли он успевает. Драко отвечал односложно, боялся проговориться. Но, как ни странно, ему хотелось рассказать всю правду. Было видно, что ее действительно интересуют его ответы. Она укоризненно покачала головой, когда Драко сказал, что оценки у него «в пределах нормы».

Все закончилось, когда на кухню спустился мистер Уизли. Он был уже одет в служебную мантию, а в руке держал поношенный портфель, распухший от огромного количества бумаг.

— А я все гадал, с кем ты тут с утра беседуешь, – сказал он, склонившись к жене и целуя ее в щеку, – даже испугался немного – ты в последнее время так устала, занимаясь подготовкой к Рождеству, – он хитро подмигнул Драко, усаживаясь за стол.

— Артур Уизли, на что это ты намекаешь? – грозно спросила Молли, уперев руки в бока.

— Ни на что милая, просто тебе надо больше отдыхать. Гарри, как спалось? – мистер Уизли решил увести разговор подальше от опасной темы.

— Спасибо, хорошо, – Драко начал подниматься, намереваясь выскользнуть из кухни до начала семейного скандала, присутствовать при котором не хотелось. Но Молли уже нависла над столом и сурово произнесла:

— Я бы так не уставала, если бы кое‑кто хоть иногда помогал мне!

— Но дорогая, я же работаю, – начал оправдываться мистер Уизли, – и потом, у тебя есть помощница – Флер, а теперь и Джини приехала.

Молли при упоминании имени будущей невестки с презрением фыркнула в лучших традициях семьи Малфоев и, взмахнув палочкой, подала завтрак на стол.

— Постарайся вернуться сегодня пораньше. Должен приехать Ремус, вместе поужинаем, – сказала она уже совершенно спокойно и добавила, вздохнув: – Ты совсем не щадишь себя, постоянно в Министерстве.

Мистер Уизли согласно кивнул и принялся за еду. Проходя мимо, Молли ласково коснулась его плеча:

— Пойду разбужу детей, пора завтракать.

Драко только сейчас понял, что так и простоял все это время в позе человека, готовящегося прыгнуть в воду. От напряжения заныли ноги, и он тяжело опустился обратно на стул. Он не ожидал, что миссис Уизли так скоро сменит гнев на милость. Только что она строго выговаривала мужу, что он ей не помогает, а в следующую минуту уже беспокоилась о его собственном отдыхе.

Дождавшись, пока шаги жены стихнут на лестнице, мистер Уизли заговорил:

— Гарри, я тут по случаю приобрел одну забавную маггловскую вещицу… эээ… как же она называется, – но потянулся к своему портфелю и достал лист пергамента, – плеер. Он работает от э–лек–три–чест–ва, но человек, который мне его продал, сказал, что есть такие маленькие штучки, которые надо поместить внутрь и он тоже будет работать! Его можно носить с собой и слушать музыку. Представляешь, как здорово! Когда у меня выдастся свободный вечерок, я покажу тебе его.