Наследие

Затем Эрагон и Сапфира в последний раз попрощались со всеми, что для Эрагона оказалось куда тяжелей, чем для Сапфиры. Не только у него на глазах были слезы. Плакали и Насуада, и Джоад. Они плакали и обнимали его, и жела­ли им с Сапфирой всего самого хорошего, а потом Насуада попрощалась с Рораном и в очередной раз поблагодарила его за помощь в войне.

Наконец, когда Эрагон, Арья, Роран и Катрина уже го­товы были сесть в седла, какая-то женщина закричала:

— Задержитесь-ка!

Эрагон, уже поставив ногу на правую переднюю лапу Сапфиры, оглянулся и увидел Биргит. Она бежала к ним от городских ворот, и серая юбка так и билась вокруг ее ног. Юный сын Биргит, Нолфаврель, тащился за нею следом с беспомощным выражением лица. В одной руке у Биргит был обнаженный меч, в другой — круглый дере­вянный щит.

У Эрагона похолодело под ложечкой.

Стражники Насуады уже двинулись Биргит наперерез, но Роран крикнул:

— Пропустите их!

Насуада сделала стражникам знак, и те отступили в сторону.

Не замедлив хода, Биргит подлетела к Рорану.

— Биргит, пожалуйста, не надо! — тихо сказала Катри­на, но та даже внимания на нее не обратила. Арья, не ми­гая, смотрела на них, положив руку на рукоять меча.

— Молотобоец, помнишь, я всегда говорила, что по­требую платы за смерть моего мужа? Теперь я пришла по­требовать ее, ибо она полагается мне по праву. Ну что, сра­зишься со мной или выплатишь свой должок?

Эрагон подошел и встал рядом с Рораном.

— Биргит, зачем ты это делаешь? Почему сей час-то? Не­ужели ты не можешь простить его и оставить старые горе­сти в прошлом?

«Может, ты хочешь, чтоб я ее съела?» — спросила у него Сапфира.

«Пока нет».

Но Биргит даже внимания на слова Эрагона не обрати­ла; она не сводила глаз с Рорана.

— Мам. — Нолфаврель потянул ее за юбку, но она не обернулась.

Насуада тоже подошла ближе.

— Я тебя знаю, — сказала она. — Во время войны ты сра­жалась наравне с мужчинами.

— Да, ваше величество.

— Что же между тобой и Рораном за ссора такая про­изошла? Он доказал — и не один раз, — что является пре­красным и очень ценным воином, и мне бы очень не хоте­лось его потерять.

— Он и его семья в ответе за то, что раззаки убили мо­его мужа. — Биргит ненадолго задержала свой взгляд на Насуаде. — Они его съели ! Съели и даже мозг из косточек высосали! Этого я простить не могу! И намерена получить полагающуюся за это компенсацию.

— Но ведь Роран в этом не виноват! — возмутилась На­суада. — Это совершенно неразумно! И я запрещаю…

— Не так уж это и неразумно, — прервал ее Эрагон, хотя ему страшно хотелось, чтобы Насуада действительно все это остановила. — Согласно нашим обычаям, у Биргит есть право требовать кровавую цену с того, кто виновен в смер­ти Квимби.

— Но ведь Роран-то в этом не виноват! — вскричала Катрина.

— Нет, все-таки отчасти виноват и я, — тихо сказал Роран. — Я мог бы сам броситься на этих солдат. Мог бы увести их из деревни, но я этого не сделал. Я предпочел спрятаться, а в итоге погиб Квимби. — Он быстро глянул на Насуаду. — Этот вопрос мы должны решить сами, ваше величество. Это вопрос чести — ведь было же для вас во­просом чести Испытание Длинных Ножей.

Насуада нахмурилась и вопросительно посмотрела на Эрагона. Тот кивнул, и Насуада нехотя отошла в сторону.

— Итак, что выбираешь, Молотобоец? — спросила Биргит.

— Мы с Эрагоном убили раззаков в Хелгринде, — сказал Роран. — Разве этого не достаточно?

Биргит покачала головой:

— Нет. Этого мало.

Роран помолчал, было видно, как напряжены мускулы у него на шее.

— Ты действительно этого хочешь, Биргит?

— Да.

— Хорошо. Я выплачу тебе свой кровавый долг.

При этих словах Катрина с громким воплем бросилась к мужу, отгораживая его от Биргит и держа на руках ма­ленькую дочку.

— Я не позволю! Ты его не получишь! Только не теперь! Только не после того, что нам пришлось пережить!

Лицо Биргит словно окаменело. Она ни на шаг не от­ступила. А Роран, обхватив Катрину за талию, без види­мых усилий приподнял ее и отставил в сторону.

— Подержи ее, пожалуйста, — ледяным тоном попро­сил он Эрагона.

— Роран…

Но Роран лишь смерил его равнодушным взглядом и снова повернулся к Биргит.

Эрагон обнял Катрину за плечи, не давая ей снова броситься к Рорану, и беспомощно посмотрел на Арью. Та взглядом указала ему на свой меч, но он только головой покачал.

— Отпусти меня! Отпусти! — кричала Катрина. Девочка у нее на руках начала плакать.

Не сводя глаз с Биргит, Роран расстегнул свой ремень и бросил его на землю вместе с кинжалом и молотом. Кстати, молот удалось найти одному из варденов на улице Илирии после гибели Гальбаторикса.

Роран расстегнул ворот рубахи, обнажив волосатую грудь, и крикнул Эрагону:

— Сними с меня защиту.

— Я…

— Убери магических стражей!

— Роран, нет! — кричала Катрина. — Защищайся!

«Он сошел с ума!» — думал Эрагон, но вмешиваться не стал. Если бы он остановил Биргит, то опозорил бы Ро­рана, и жители долины Паланкар навсегда утратили бы к нему всякое уважение. А Роран, и Эрагон это знал, скорее умер бы, чем позволил такому случиться.

И все же у Эрагон не было ни малейшего желания позво­лить Биргит просто так убить Рорана. Он готов был позво­лить ей получить свою цену за смерть мужа, но не больше. Очень тихо Эрагон произнес несколько фраз на древнем зыке — пожалуй, никто и не услышал тех слов, которыми он воспользовался, — сделав то, о чем просил Роран. А по­том он приставил к своему двоюродному брату еще троих магических стражей: один должен был защитить ему по­звоночник и шею, второй — череп, а третий — внутренние органы. Разумеется, только от серьезных повреждений, ибо все прочие Эрагон сумел бы и сам быстро исцелить по­сле поединка. Главное, чтобы Биргит не вздумала отрубать Рорану руки и ноги.

— Готово, — сказал он. Роран кивнул и сказал Биргит:

— Возьми с меня свою цену, и пусть это положит конец на­шей ссоре.

— Так ты не станешь со мной сражаться?

— Нет.

Биргит некоторое время просто смотрела на него. За­тем она швырнула щит на землю, шагнула вперед и при­ставила острие меча к груди Рорана. Очень тихо, чтобы ее мог слышать только Роран — хотя Эрагон и Арья со своим кошачьим слухом тоже ее слышали, — она сказала:

— Я любила Квимби. В нем была вся моя жизнь, а из-за тебя он погиб.

— Прости, — прошептал Роран.

— Биргит, я умоляю тебя! — крикнула Катрина.

Никто не двинулся с места, даже драконы. Эрагон обна­ружил, что затаил дыхание и боится выдохнуть. В полной тишине слышался только плач младенца.

Затем Биргит отняла меч от груди Рорана, взяла его правую руку и провела лезвием меча ему по ладони. Роран поморщился, когда лезвие с противным хрустом рассекло плоть, но руку не отдернул.