Олег Яковлев - Мартлет и Змей

– А что, по рукам! – наконец прервал общее молчание Прищуренный.

– Но Танкред предмет не получит, – на всякий случай уточнил Хмурый.

– Само собой, – уверил его Сердитый. – Значит, вся честная компания в деле?

– В нем самом, не приведи Бансрот, – подтвердил Ворчливый.

– Как и всегда, впрочем, – подытожил Сварливый. – Век бы вас всех не видеть…

– Постойте! – вдруг воскликнул Ворчливый, вытянув шею и закрыв глаза. Нос его причудливо сморщился, принюхиваясь. – Ветер доносит до меня запах очага и жареного мяса. Наверное, это твоя знакомая, Сердитый… Кому еще жечь огонь в такое время в лесу?..

– Направление?!

– Восток… или… нет, северо-восток…

– В седла, дорогие коллеги! – воскликнул Сварливый и первым начал стаскивать со своего коня попону…

…Старые дубы и вязы, будто ритуальные камни друидов, выстроились идеальным кругом и производили впечатление скорее рукотворного строения, нежели чего-то созданного природой. Гнилая, покрывшаяся плесенью хижина располагалась в самом центре этого странного круга. Единственное окошко на крыше насмехалось над гостями темнотой, а труба – отсутствием хотя бы каких-нибудь признаков того, что в доме готовят ужин. Картину дополняли заброшенного вида колодец с покосившимся воротом и усаженные по краям поляны колья с чьими-то истлевшими останками на них, связками птичьих перьев, пожелтевшими черепами и соломенными чучелами в виде изломанных человеческих фигур. У раскачивавшихся на ветру чучел в сгущавшейся темноте недобро горели красные угольки-глаза – соломенные куклы шпионили для своей хозяйки.

– И все равно, Сердитый, я никак не возьму в толк, – привычно затянул свое бурчание Ветровик Ворчливый. – Если, как ты говоришь, ты с этой ведьмой уже давненько знаком, какого боуги она просто не расскажет нам все как есть?

– Все бы тебе попрепираться, Ворчливый, больше ничего и не умеешь, видать, – огрызнулся Природник. – Лучше бы какой ветерок быстренько соткал, а то запахи тут почище, чем у мясника в лавке.

– Вот еще. Стану я еще потеть ради ваших крючковатых носов, пылинки с них сдувать! – возмущенно фыркнул в ответ обладатель голубой шляпы с тульей в виде сходящихся конусом оперенных крыльев. – Чай, не изнеженные дамы на королевском балу – принюхаетесь.

– Со злокозненными призраками давно обнимался? – язвительно поинтересовался Прищуренный. – Могу устроить теплую… прости, могильно ледяную встречу – мои иллюзии, они такие… профессиональные, знаешь ли! Смотри, как бы наши носы тебе боком не вышли…

Ворчливый с опаской оглянулся – с иллюзиониста станется…

– Да чтобы вас всех сдуло, мерзавцы неблагодарные. Verbera ventorum! [35] «Как дышит ветер…». Перевод с тайного магического наречия . – волшебник прошептал себе под нос слова заклинания.

Тут же налетел порыв ветра, обдав свежестью затхлую и жутко смердящую от многочисленных человеческих (и не только) останков поляну.

– Уймитесь уже наконец! Как же вы мне надоели, – прикрикнул на товарищей Водник Хмурый. Пока те спорили, он прошаркал своими непромокаемыми туфлями до избы и в сомнениях остановился перед входом, разглядывая замысловатую колотушку в виде высохшей орочьей кисти, прибитой гвоздями к дверному косяку. Рядышком в небольшой нише лежал глаз, мертвый и неподвижный.

– Что-то мне говорит, что хозяюшки нашей сегодня дома-то нет, – предположил Сварливый. – Что бы это значить могло?

– И на искуснейшего шулера найдется ведьма с заговоренными картами, – торжествующе продекламировал Прищуренный. – Смею заверить, ее мороки любого могли бы одурачить. Цените, дорогие коллеги, что с вами путешествует такой мастер, как я. – Казалось, хвастовству тщеславного иллюзиониста не будет конца, но тут он решил сжалиться над спутниками: – Verem et uni esse non potest! [36] «Больше одной истины быть не может!» Перевод с тайного магического наречия.

Стоило словам заклинания слететь с губ сморщенного мага в желтом залатанном камзоле, проглядывающем из-под серого плаща, как все вокруг преобразилось: дом больше не казался заброшенным – в мутном окошке зловеще горел свет очага, из покосившейся трубы валил подозрительный сизый дымок, «мертвый» глаз вдруг ожил, вращая по сторонам зрачком, а высохшая орочья рука… она тут же схватила Сварливого за запястье.

– Как негостеприимно… – проворчал маг и скрестил пальцы на захваченной руке в сложном магическом жесте.

«Дверной молоток», дрогнув, разжал пальцы и безвольно повис.

– Может, дорогие коллеги, пока не поздно, дадим шпоры подобру-поздорову? – взволнованно пробормотал Ворчливый. – Что-то не нравится мне это место.

– Прошу тебя… Мы ведь уже пришли. Глупо уходить, даже не заглянув в гости.

«Тук-тук» – постучал Сварливый, и дверь тут же распахнулась.

На пороге стояла такая ужасная старуха, что в первый миг Прищуренный даже… прищурился и зевнул, Хмурый нахмурил брови, Сердитый недобро усмехнулся, Сварливый сплюнул в лужу, а Ворчливый проворчал: «Да уж…» – магам было не привыкать к отталкивающим лицам и гротескным фигурам. Можно сказать, что подобные лица и фигуры были частью их профессии.

– Постойте-ка! – вдруг схватился за голову Сварливый. – Эй, Сердитый! Кажется, мы только что отыскали твою пропавшую женушку!

Маги расхохотались – все, кроме жертвы насмешки.

– Приютите путников, хозяюшка? – Сердитый подошел ближе. – И прошу простить бестактность и грубость моих спутников – они только из леса…

– Конечно-конечно, славные мои. За порог не зацепитесь, румяные мои.

Старухе, казалось, было плевать как на чужой такт, так и на чужую бестактность. Было видно: она еле сдерживалась, чтобы не облизнуть губы от одного вида сочных странников, которых непогода и лес швырнули ей прямо в руки.

– Доча-раскрасавица как раз ужин готовит. Входите, будьте, как дома…

Тут уж гостям стало не до смеха.

«Будьте, как дома…»

Ведьма, как и обещала, усадила гостей за стол, всю грубую поверхность которого сплошь покрывали капли засохшего воска, царапины от ножа и подозрительные бурые пятна.

Пятеро чародеев, ворча и пихаясь локтями, кое-как уместились на единственной деревянной скамье. Сама старуха принялась суетиться, доставая с расположенных вдоль стен полок не слишком-то чистые глиняные миски, а ее дочка осталась корпеть у кипящего чернобокого котла, что-то помешивая в нем огромной ложкой размером с порядочное весло. По всей комнате начал распространяться тошнотворный и гнилостный запах ведьминого «угощения».

– Вы как хотите, господа, а я ни к единой крошке здесь не притронусь! – скривился от отвращения Ворчливый, неудачливый маг Ветра, которому по спине и ногам волглым помелом прохаживался сквозняк – сквозняк, которого никто, кроме него, не ощущал. – Меня, не дадут соврать ветра, уже от одного только здешнего запаха подташнивает.