Олег Угрюмов - Все демоны: Пандемониум

— Чем дальше, тем занятнее, — хмыкнул Мадарьяга. — Ну что, где-то нужно брать армию. Без нее никак.

— У меня есть одна идея, — признался голем. — Нам нужен вербовщик. Такой, чтобы добровольцами к нему записывался не всякий сброд, а отборные воины.

Некоторое время вампир сидел неподвижно, что в его случае было равносильно настоящему подвигу.

— Ты думаешь о том же, о чем и я? — спросил он несколько секунд спустя.

— Больше некому, — отвечал Думгар.

— Господа, простите, что встреваю в ваш диалог с дурацкими расспросами, но о чем вы говорите? — уточнил оборотень.

— Думгар, ты гений! Гуго — ты сидишь за одним столом с подлинным гением. Выпьем же за здравие Думгара — величайшего из мыслителей и големов. Выпьем за нашу победу, потому что демонам ее не видать! Выпьем за единственного и неповторимого сержанта, который предоставит нам победоносное войско! Как же я мог о нем забыть?

— О ком? — переспросил Гампакорта.

— Я думаю, вы слышали о такой удивительной личности, как Агапий Лилипупс, — предположил Думгар. — Если нет, я удивлюсь. О нем, по-моему, слышал весь Ниакрох.

— Тот самый Лилипупс?

— Да.

— Он же слегка мертв?

— Не без того.

— И вы полагаете, что, если Зелг поднимет его, Лилипупс согласится работать на него?

— Я полагаю, что он истосковался по своей работе, лёжа в могиле. Сейчас он будет работать на кого угодно — лишь бы работа нашлась. Вот кто по-настоящему любил свое дело. У него все пацифисты записывались добровольцами.

— Это что, — мечтательно сказал вампир, улыбнувшись во весь рот, будто вспомнил о чем-то крайне приятном. — Даже я чуть было не вступил в его отряд. Не сержант — поэт! Скажу так: у него даже мухи пешком ходили. А курицы мчались в атаку.

В большинстве случаев не так уж трудно найти толкового офицера, но иногда очень трудно найти толкового сержанта.

Агапий Лилипупс вошел в историю строевым шагом.

Выходец из Желвацинии, тролль по национальности, он сделал блестящую карьеру в одной из лучших армий Ниакроха, пройдя длинный путь от безвестного зеленокожего новобранца до грозного бригадного сержанта, которого до дрожи в коленях боялся весь генералитет.

Если спросить генерала да Галармона, что он думает об Агапии и его безвременной кончине, бравый вояка мог бы и прослезиться. Не то от скорби по усопшему, не то от невероятного облегчения.

Наши недостатки являются прямым продолжением наших достоинств, — твердят мудрецы. Вероятно, они правы. Талант Лилипупса стал причиной его смерти. Но не станем утаивать факты, а честно поделимся ими с читателем.

Тролль Агапий Лилипупс от природы был наделен выдающейся мускулатурой, удивительной физической силой и оригинальной со всех точек зрения внешностью.

От троллей он выгодно отличался умом и сообразительностью. От всех прочих — упорством и отвагой. Приплюсуйте сюда дар убеждения, взлелеянный безымянным турагентством, и вы поймете, что лучшего сержанта не сыскать.

Кто всегда болел душой за армию? Кто вызывался добровольцем, когда нужно было идти в разведку? Кто неизменно удерживал превосходящие силы противника в стратегически важных пунктах? Кто первым поднимался в атаку и увлекал за собою солдат?

Но ярче всего Агапий Лилипупс проявил себя в качестве агитатора и наставника молодежи.

Он умудрялся набрать в армию тех, кто не считал себя пригодным к военной службе; тех, кто спал и видел себя в роли варварского вождя, победителя Всениакрохских спортивных игрищ или выдающегося патологоанатома. Он убеждал глухих упрямцев — горных змеев и мог доказать свою правоту циклопам и аздакским великанам, выступающим в другой весовой категории. Ему не перечили сфинксы и химеры и уступали дорогу свирепые василиски.

Легенда гласит, что во время кампании в Пальпах, за час до знаменитого двойного охвата под Кокревкой, в войсках Тиронги, на левом фланге, случилась паника. Положение действительно казалось безвыходным, и даже матерые ветераны, прошедшие с Галармоном не одну войну, утратили веру в себя.

Агапий Лилипупс появился среди солдат за несколько минут до массированного наступления и дружелюбно предложил им выбирать между противником и собой. Для большей ясности он присовокупил, что сильно разочарован и не посчитается с потерями.

Солдат должен бояться своего начальника больше, чем своих врагов.

Воодушевленные до невозможности воины Тиронги в считаные мгновения прорвали оборону растерянного противника, стремясь оставить между собой и добрым наставником как можно больше преград. Они громили и крушили врага, пробиваясь к линии крепостных укреплений, где собирались держать оборону вплоть до подхода основных сил и прибытия генерала да Галармона, который имел достаточно влияния и веса, чтобы уговорить Лилипупса отступиться.

Агапий воспитал целую плеяду талантливых военачальников. Многие из них, уже будучи офицерами высшего ранга, не раз с теплой улыбкой вспоминали, как невменяемые жизнелюбы мчались сквозь вражеские порядки, спасаясь от дорогого Лилипупса, преследовавшего их по пятам.

Даже спустя десятилетия ни один из них так и не изобрел лучшего способа прорвать несокрушимую оборону Тут-и-Маргора. И хотя в этой истории они выступали скорее жертвами, нежели героями, никто не пытался исказить истинный ход событий. Знаменитая атака Лилипупса вошла во все военные учебники, и ее без купюр изучали добросовестные курсанты следующих поколений.

Более того, среди старших офицеров тиронгийской армии существовала добрая традиция — раз в год отправляться в Пальпы и там, на развалинах вражеских бастионов, с подобающей торжественностью отмечать юбилей своего чудесного избавления от разгневанного бригадного сержанта.

Жертва часто возвращается на место преступления, чтобы повздыхать о старом добром времени.

Поскольку множество бывших подчиненных Лилипупса уже достигли высших воинских званий, ему нередко предлагали пойти на повышение. С ног до головы покрытый славой и наградами тролль мог рассчитывать на приятное жалованье и солидную должность при генеральном штабе. Но он неизменно отвечал категорическим отказом, отчего в штабе вздыхали с неимоверным облегчением.

День отказа Лилипупса от повышения всегда отмечали с размахом. Вино лилось рекой, играл столичный оркестр, вокруг накрытых столиков миловидными бабочками сновали расфуфыренные служанки. Яства для праздника поставлялись из лучших ресторанов столицы.

Тролль в парадном мундире восседал на почетном месте, и все его бывшие солдаты поднимали за него тосты. Они были обязаны ему жизнью, он вытаскивал их невредимыми из тех переделок, в которых сложили голову их менее удачливые приятели. Те, кому не повезло с сержантом. Они знали, что он пробьется сквозь камень, лед и кипящую лаву, чтобы выручить своих ребят из беды.