Елена Звездная - Принцесса особого назначения

– Дальше что? Вот Готмир. Предположим даже, что полог будет убран…

– И это лишь вопрос времени, – перебил меня медноволосый, – полог будет уничтожен в ближайшее время.

Возможно, его заявление имело под собой реальную основу… Открыл же он портал к лагерю орков.

– Хорошо, Динар, допустим, и полог будет уничтожен, ты получаешь весь Готмир, что дальше?

Он на мгновение смутился, тряхнул головой, и я впервые обратила внимание на то, как блестят его волосы в свете огня. Завораживающее зрелище, должна признать.

– Я получаю сталь, заключаю договоры с Альянсом Прайды и…

– И даришь им руду! – завершила я за него. – То есть практически даришь, ведь тебе придется отдавать необработанную руду фактически по бросовым ценам!

– Вы же продаете! – вновь взбесился даллариец.

– Мы – нет! – Я невольно улыбнулась его наивности. – Мы продаем именно сталь, избавленную от примесей и шлака, по цене, в двадцать раз превышающей стоимость необработанной руды, и только десять процентов идет на экспорт в страны Прайды.

– А остальное? – надо же, полюбопытствовал.

– Остальное по сниженной стоимости закупают оитлонские ремесленники! Да, мы продаем НАШУ сталь только НАШИМ гильдиям оружейников!

– Это бессмысленно, – Динар презрительно усмехнулся. – Вы продаете в свою страну… глупо!

– Правда? Вы действительно так считаете, многоуважаемый правитель Далларии? Ну, в таком случае вы солдафон и болван, как мною было уже заявлено выше, но никак не политик!

Проникся! Даже кулаки сжались.

– Видишь ли, Динар, – я, коварно усмехаясь, решила все же донести до него основы экономики, – продавая сталь нашим оружейникам, мы достигаем следующих целей: они платят нам налоги, они продают оружие торговцам, и те тоже платят нам налоги. Далее торговцы вывозят оружие на продажу в другие страны, уплатив нам таможенные пошлины, и при этом не мы несем транспортные расходы. И я не говорю о том, что таким образом и ремесленники, и торговцы имеют возможность покупать товары в Оитлоне, то есть делятся заработанными деньгами с представителями иных гильдий, и те тоже платят нам налоги! Вот такая маленькая уступка, названная тобой глупостью, позволяет развиваться экономике Оитлона. Страна не может быть богатой, если у нее бедный народ, Динар. А теперь рассмотрим, что получит Даллария, вернув себе Готмир. Это ты, Динар, будешь получать деньги, а твой народ? Ничего!

Он молча смотрел на меня, видимо все же осознавая сказанное, но… не мог же он даже не попытаться возразить:

– Эти деньги позволят… Я буду раздавать их крестьянам…

Мой хохот был более чем издевательским, но Динар выдержал и это. Видимо, узнать мое мнение было важнее, чем откровенное желание придушить на месте.

– Нельзя давать деньги людям, Динар. Нельзя! А знаешь, почему? Им всегда мало! Сколько бы ты ни дал!

– Понял, сказал глупость, – даллариец хмуро смотрел на меня. – Не думал об этом, но… Деньги позволят мне построить мастерские, со временем в Далларии будут собственные гильдии ремесленников.

– Со вре-е-еменем, – издеваясь, протянула я. – Тебе не дадут это время, Динар! Альянс Прайды с огромным удовольствием присвоил бы Готмир своему кесарю, если бы не военная мощь Оитлона. Но Даллария… аграрная Даллария не сможет оказать сопротивления захватчикам, и ты это должен понимать, Динар.

Осознал, судя по сжатым губам, осознал целиком и полностью… Что же ты раньше не желал это слышать, идиот?!

– Ты, как и все молодые мужчины, видишь цель и идешь к ней напролом, не осознавая последствий, – я невольно улыбнулась, глядя на его разочарованное выражение лица. – Этим грешит даже мой отец. Вероятно, поэтому мне всегда нравилось общаться с теми политиками, которым за шестьдесят, вот они не допускали принятия необдуманных решений.

Он промолчал, я решила продолжить.

– Ты прекрасный управленец, Динар, даже в Хорнассе ты навел идеальный порядок за считаные дни, но тебе не хватает образования, рассудительности и знаний! Ну и еще немного реализма.

– Утырка… – он усмехнулся, – не могу понять… За что тебя так ненавидят?

– А кто любит умных женщин? – Я рассмеялась. – Да и я… не особо добрые чувства питаю к человечеству, и особенно к тем… кто рискует встать на моем пути. Ты, Динар, так и не понял, почему тогда в Оитлоне на твое требование отдать Готмир отец ответил издевательским хохотом, а теперь понимаешь?

– Немного… – И я видела, что это признание далось ему с трудом.

– Мы не можем позволить себе потерять Готмир, – я грустно улыбнулась. – На этом держится вся экономика Оитлона… Мы просто не можем позволить себе потерять готмирскую сталь!

Его взгляд передал весь спектр его чувств по данному вопросу.

– Но в то же время мы не можем допустить и намека на факт незаконного владения данной территорией, иначе… Альянс воспользуется этим, Прайда не прощает ошибок. Поэтому мы пошли на предложение договора о долгосрочной аренде, но ты не пожелал и слушать, не осознавая, что твой отказ может стать приговором для обеих наших стран. Поэтому… я отдала приказ об убийстве твоего брата… Мерзко, но что такое одна смерть в сравнении с сотнями тысяч, которые могли погибнуть в неизбежной войне, в случае передачи Готмира Далларии.

– Мерзко… – Сильные пальцы вновь сжались.

– Ты должен был понимать, в какую игру вступил, – жестко ответила я. – Ты жаждал справедливости и верил в нее, но справедливость – понятие относительное, и… в политике ее нет! Потому что правда у каждого своя! Если ты спросишь, сожалею ли я, мой ответ будет отрицательным. Я сделала то, что считала нужным, но… мне жаль, что пришлось на это пойти.

– Что ты предлагаешь?

Умеет даллариец принимать поражения.

– Нужно думать, – честно ответила я. – Многое изменилось, мне неизвестна внешнеполитическая обстановка сейчас, но тот факт, что отец прислал тебе это, – я указала кивком головы на стол, где под конвертом лежал отрезанный палец, – уже говорит о многом. Вероятнее всего, Альянс знает о… произошедшем. В Далларии наследников нет, у Оитлона осталась лишь Лориана… хм, представляю, сколько там сейчас претендующих на руку принцессы. Ситуация складывается пренеприятнейшая, и сейчас отцу необходимо, чтобы в Готмире правил тот, кто будет беспрекословно подчиняться. Ксархар, тот самый, который главенствует среди преступного сообщества, именно такой человек. Знаешь почему?

– Нет!

– Его семья… скажем так… живет под пристальным вниманием моего отца… Выводы делай сам.

Я задумчиво глядела на огонь, думая о… шенге, Рхарге, Оливере… Аршхане… Там, в лагере, должен гореть костер, подрумяниваться на вертелах кабаны, лежать приготовленные для меня ягоды и зелень… жаль, что я не увидела их морд, когда шенге и мой нянь нашли свои жилетки, столь старательно украшенные… И внезапно меня осенило – там я счастлива! Там!!! Не в Оитлоне, где приходится следить за каждым своим словом и чувствовать ненависть, словно волнами исходившую отовсюду… Хочу к оркам! Хочу жить с орками! Хочу быть доброй и не хочу причинять окружающим боль! Хочу, чтобы меня любили… просто так, за то, что я есть!