Мария Захарова - Вой лишенного или Сорвать покровы с богов

- Я жду объяснений, Сарин! Приемлемых объяснений!

А вот с этим у старца намечались серьезные проблемы. Он был уверен, что ни одна из его отговорок молодого человека не устроит.

Литаурэль сбилась со счета. Она уже не могла точно сказать, насколько давно покинула Антэлу или как долго находится в пути. Один день плавно перетекал в другой, такой же однообразный, похожий на предыдущий наподобие зеленых иголок, что усыпают еловую ветку. Только пейзаж изменялся вокруг путников, постепенно становясь все более гористым и труднопроходимым.

За все время они не встретили ни единого человека, не проехали рядом с поселением, не увидели, даже мельком - издалека, городских стен. Если бы девушка не знала, сколькими городами изобилует Тэла и какое количество жителей населяет их, то решила бы, что они едут по неосвоенной людьми земле.

Литаурэль не переставала удивляться этому обстоятельству. Откуда Окаэнтар мог знать такие безлюдные тропы, оставалось для девушки загадкой. Она даже позволила себе единожды поинтересоваться у тресаира о логике их путешествия, но мужчина не счел нужным просветить ее, предпочтя, чтобы Лита и дальше задавалась подобным вопрос.

Ощутив прикосновение мужской руки к своему колену, Лита поежилась и мысленно застонала. Она уже с десяток раз пожалела, что затеяла игру с Хомилиаром. Его внимание становилось все более навязчивым и успело основательно - до дрожи - опротиветь. Все эти касания невзначай, которыми тресаир награждал Истинную, рождали непреодолимое желание заорать, чтобы ее оставили в покое, но Лита не решалась, в тайне продолжая надеяться, что возможность сбежать, в конце концов, подвернется. Правда, чем дальше он отъезжали от Антэлы, тем призрачнее становилась эта самая надежда.

- Спешиваемся! - оповещающий крик Окаэнтара заставил ее пульс ускориться в предвкушении долгожданного отдыха и возможности избавиться от тяжелого мужского дыхания над ухом. Оно раздражало ее намного больше, чем гадкая морось, срывающаяся с небес и грозящая в скором времени перерасти в унылый обложной дождь.

Не дожидаясь пока тресаир предложит ей помощь, Литаурэль соскользнула на землю и поспешила отойти в сторону, ведомая стремлением избежать докучливой заботы Хомилиара. Девушка огляделась, ища место предполагаемого ночлега, но ничего кроме устремляющейся вверх тропы и цепляющихся за каменистую почву деревьев не увидела.

- Мы что, мокнуть будем? - спросила она у Аниратога, который поравнялся с ней, придерживая под уздцы коня.

- Нет, сегодня нас ждут крыша и приличная постель, - отозвался мужчина.

- Крыша и постель? - неверяще повторила Литаурэль, вновь оглядев окрестности.

- Да, выше аванпост. Нас там примут на ночь.

Тресаир двинулся дальше, и Лита торопливо последовала за ним, размышляя над тем, чем может обернуться для нее этот ночлег. На душе отчего-то стало тревожно.

- Что за аванпост?

- Рианитов. Здесь тэланские земли заканчиваются. Мы достигли границы.

Окончания фразы Литаурэль не услышала. Ее поглотил шум в ушах и бешеный бой сердца в груди. Она попятилась, не желая идти вперед. Тропа вдруг стала казаться полуразрушенным мостом, который непременно обвалится, стоит лишь ступить на него. А внизу - под ним - глубокая пропасть, тянущая жадные руки к тому, кто решился совершить переход. Бездна, ждущая ее и призывно нашептывающая: "Литаурэль".

Девушка в отчаянии замотала головой. Губы ее приоткрылись в безмолвно крике, в глазах плескался бездонный, всепоглощающий ужас. Шаг за шагом она продолжала отступать от незримой границы, которая должна была разделить ее жизнь на две части.

Покинуть Тэлу означало разорвать тончайшую нить, что еще связывала ее с Лутаргом и остальными Рожденными с духом. Оказаться на территории рианитов равнозначно отречению от всех чаяний и надежд, безвозвратной потере всего того, что дорого и любимо ею. Переступить невидимую черту, разделяющую тэланские земли и земли рианитов, следовательно потерять саму себя так же, как она уже потеряла тагьери.

Изначально зная, куда они ведут ее, Рожденная с духом не думала, что этот момент наступит на самом деле. Девушка искренне верила, что сможет избежать его. Что удача будет сопутствовать ей, и она вырвется из-под конвоя предателей, сумеет скрыться от тресаиров и найти Лутарга. Сейчас же, когда осознание, что время упущено, со всей силы обрушилось на нее. Лита захлебнулась в волнах панического страха. Одна за другой, хвалясь пенистыми гребнями, они налетали на нее, все дальше унося от берега спокойствия и глубже утягивая к вязкому дну.

Лита отступала, не видя ничего перед собой, кроме полного подчинения Нерожденному, что ожидает ее за аванпостом. Девушка пятилась, не глядя, куда ступает, не обращая внимания на то, что находится за спиной, пока не уперлась в ствол дерева.

Это прикосновение разнесло ее в щепки. Тело дернулось, словно в него ударила молния, и Истинная сорвалась в места, думая лишь об одном, оказаться как можно дальше от пленивших ее тресаиров и земель ненавистных рианитов. Она неслась, не разбирая дороги, закрыв уши ладонями, чтобы не слышать мужских криков, летящих ей вслед.

Она не желала слышать их! Не хотела видеть их лиц! Только одна мысль билась в ней - исчезнуть, раствориться среди скал и ущелий, чтобы никто не смог найти ее! Никогда не смог найти!

Спотыкаясь и чуть не падая, Литаурэль мчалась под гору, оставив тропу с предателями позади себя. Она цеплялась за ветки и стволы деревьев, когда подошвы скользили на влажных камнях, продиралась через кустарник, царапая лицо и руки, но не чувствовала боли. Не замечала ее. Вкус крови на языке и собственное шумное дыхание, лишь подстегивали ее сумасшедший бег, заставляя еще сильнее стремиться вперед.

Мешающий продвижению плащ девушка скинула, когда перед ней возникла невысокая, но практически отвесная преграда. Стиснув зубы, она принялась карабкаться вверх, хватаясь израненными пальцами за скользкие выступы. Ее ноги, обутые в громоздкие ботинки, купленные в Антэле Окаэнтаром, то и дело срывались с ненадежных уступов, и Лите приходилось подтягиваться, превозмогая боль в разодранных в кровь руках.

Добравшись до узенькой бровки, Литаурэль прижалась спиной к камню, с трудом сдерживая рвущиеся из груди хрипы. Взгляд ее лихорадочно метался по ущелью, ища преследователей, а сама беглянка маленькими шажками продвигалась вдоль скалы. Морось все же сменилась несильным дождем, и с каждым мгновением положение ее становилось все более отчаянным. Откуда-то сверху на нее обрушивался грязный поток с мелкими камушками, промокшая одежда сковывала движения, а поднявшийся ветер пробирал до костей.