Мария Захарова - Вой лишенного или Сорвать покровы с богов

Покидая Антэлу, Лураса даже предположить не могла, что ей придется стать законодательницей мод и предметом для подражания. Укорачивая волосы, она не задумывалась над тем, что ее примеру последуют юные кокетки и молодящиеся дамы. Подбирая себе добротные, незамысловатые одежды простолюдинки, не мыслила устроить модный переворот в рядах знати, и уж точно не ожидала, что подпадет под изучающие взгляды холостых и вдовых мужчин, которые станут воспевать ее божественную красоту и душевность, попутно расспрашивая о возлюбленной племяннице и претендентах на ее руку. Свора голодных хищников, не иначе!

За дни вынужденного бездействия в Анистеле, как напускное раболепие, так и приторное восхваление успели Лурасу порядком утомить, тем более что она догадывалась - нельзя было не догадаться - о чем шушукаются сплетники по уголкам, исподтишка кидая на нее заинтересованные взгляды. С ее возвращением в свет после бегства Матерна вновь вспомнились все слухи и домыслы, которые изначально сопровождали заточение младшей из вейнгарских сестер в столичном дворце, а представление Лутарга народу еще больше подогрело интерес к их персонам. Ни мало не задумываясь, Раса могла озвучить самый наболевший вопрос, гуляющий как в среде знати, так и по самым темным улочкам городов. Те, кто знали ответ на него, в силу различных причин помалкивали, а остальные довольствовались тем, что выдумывали небылицы, одна замысловатей другой. Припомнив случайно услышанный разговор про аргердова демона и проклятье пустынного тигра, Раса впервые за вечер искренне улыбнулась. На ее беду сказитель отнес улыбку на свой счет и заголосил еще вдохновеннее, чем ранее.

От необходимости с восхищенным видом вслушиваться в слова баллады, Лурасу спас комендант Анистелы.

- Земляничного? - поинтересовался мужчина, забирая из рук Расы пустой бокал и протягивая ей полный.

- С удовольствием, - отозвалась Лураса, принимая вино.

Комендант ей нравился. Воспитанный человек, с прекрасными манерами, а самое главное умеющий обходить стороной неприятные собеседнику темы и не позволяющий себе наводящих вопросов и фраз с завуалированным подтекстом. Последнее радовало вейнгарскую дочь больше всего.

- Вам не нравится у нас, не так ли? - сказал мужчина, когда Раса пригубила вина и, поставив бокал на широкий подлокотник кушетки, принялась поглаживать тонкую резную ножку.

- Что вы? Нет! У вас… - запротестовала она, но увидев во взгляде коменданта искреннее сопереживание, решила не отпираться. - У вас правда замечательно, но я предпочла бы сейчас находиться в другом месте.

Легкий румянец разлился по бледным щекам, и мужчина понимающе склонил голову:

- Я так и думал.

- Отменное вино, - Раса подняла бокал и, полюбовавшись на розовато-красный оттенок, отпила глоток. Углубляться в тему ее желаний не хотелось, и женщина поспешила перевести разговор на другое. - Давно не пробовала земляничного. В Антэле все больше виноградное предпочитают.

- Оправданное решение. Хранится дольше, и вкусовых оттенков больше. Я и сам любитель крепкого, - признался комендант.

- Что вы? Так и крепкого?

- Истинно верно, - поддержав ее игривый том, мужчина деланно вздохнул. - Но Аилия предпочитает напитки послабее.

В его голосе появились обиженные нотки, и Раса вновь искренне улыбнулась. Если план коменданта сводился к поднятию ей настроения, то мужчине это почти удалось. Лураса даже перестала раздумывать над тем, чтобы нарушить данное сыну обещание и уговорить Сарина отправиться в Шисгарскую крепость не дожидаясь обоза.

- Ваша дочь замечательная девушка. Рада, что представилась возможность познакомиться с ней.

- Не ошибусь, если скажу, взаимно. Аилия давно мечтала побывать в столице. Она в восторге от того, что увидела своими глазами воспетое в балладах серебро.

- А вы льстец, господин Пратерн, - рассмеялась Раса, заправив за ухо выбившуюся из прически прядку.

- Ни в коей мере. Подлинная правда, - с улыбкой отозвался комендант и говорящим взглядом обозрел отливающие серебром локоны.

- И все же…

- Нет, не говорите. Я еще помню…

Мужчина продекламировал несколько строк из оды, написанной в годы ее юности одним из претендентов на руку вейнгарской дочери. В них ее глаза сравнивались с глубокими горными озерами, а волосы с лунными нитями, сплетенными самой Траисарой. Раса зарделась. Это было настолько давно, будто в другой жизни.

- Полно вам, - смущенно прошептала Лураса, растерявшись и не зная, как реагировать. Ее взгляд заметался по залу в поисках предлога закончить разговор, но ничего подходящего не находил, а просто встать и уйти, Раса считала невежливым.

- Простите. Я не хотел вас встревожить, - извинился мужчина, заметив ее неловкость, на что Лураса ответила благодарным взглядом, искренне желая, чтобы вернулась былая непринужденность. Общение подобного рода тяготило ее.

Пока дочь вейнгара делала вид, что вслушивается в слова баллады и прятала стеснение за бокалом вина, к коменданту подошел слуга с бегающим в испуге взглядом и что-то обеспокоенно зашептал тому на ухо. Раса заметила, как кровь отхлынула от мужского лица, как плотно сжались губы, а в глазах зажглось тревожное волнение. Резким кивком комендант отпустил докладчика, а сам внимательно осмотрел зал, наполненный гостями. В итоге взгляд его остановился на дочери, ведущей беседу с женой начальника комендантской канцелярии, и уже не отрывался от нее.

В попытке сообразить, что же так расстроило коменданта, Лураса также оглядела зал. Ничего интересного или неожиданного ее взгляду не открылось. Разбившиеся на кучки гости, жеманные и льстивые улыбки, косые взгляды и тихий шепот - обыденность высокородного собрания, и только напряженная поза, в которой застыл комендант, недвусмысленно заявляет об обратном. В тот момент, когда женщина практически убедила себя в необходимости открыто поинтересоваться о случившемся, в нее проник знакомый, до боли родной и, несмотря на собственный отказ, безумно ожидаемый, немой призыв.

Сердце остановилось. Лураса вскочила на ноги. Звон упавшего бокала привлек к ней заинтересованные взоры гостей, но женщина не видела их. Не замечала. В безрассудной надежде ее взгляд метался по залу, выискивая знакомые призрачные силуэты. Антаргин - бурлило в крови.

Капля за каплей… одна за одной… Размеренный стук по крыше… как жизнь, как биение сердца, как резкое, сиплое дыхание.

Отображение сути ее бытия, воспроизведенное непогодой, такое же верное и правильное, как горестное стенание ветра за окном, рвущие небеса вспышки и раскаты, стонущие деревья и дождь - долгий, унылый дождь, изливающийся с небесных высей.