Мария Захарова - Вой лишенного или Сорвать покровы с богов

Мысленные метания Нерожденной прервало ощущение падения. Поток, несший ее, растаял, и Риана поняла, что последнее путешествие завершено. Теперь ей предстояла встреча с братом, которого она так давно не видела. Хотелось верить, что он скучал так же сильно, как она, и надеяться, что от былой любви в нем хоть что-то сохранилось, ибо ее не угасала ни на мгновение. Ради этой любви Риана заставила себя покинуть самого дорогого для нее человека. Ради нее она ушла от брата.

- Моя! - трещал огонь, набрасываясь на него жалящими искрами.

- Моя! - сбивая с ног, оглушительно свистел ветер.

- Наша! - рокотала земля, разверзаясь под ногами наполненными водой трещинами.

Лутарг не понимал, что окружает его. Не осознавал, где находится. Все, что видел молодой человек, это обвитая пламенем Литаурэль, в ураганном вихре парящая над твердью. Не обращая внимания на огненные укусы, сопротивляясь порывам ветра, перескакивая через бурлящие разломы, он медленно продвигался к девушке находящейся в самом центре окружающего безумия. Вокруг мужчины бело-голубой аурой вился рьястор, в попытках уберечь от прикосновения стихий, но силы духа не хватало. То, что бесновалось рядом с ним, во много раз превосходило возможности Повелителя стихий.

- Отдай, отпусти, - взметнулось пламя в его душе.

- Излечим, заберем, - заволновалась вода.

- Унесем, развеем, - запел в сердце ветер.

Видение маленького мальчика прикованного к стене, стояло перед глазами. Внутри клубились страх и желание умереть. Слышался голос хозяина. Начинала свою пронзительную песнь плеть.

Хлопок, и резкое касание фала отозвалось обжигающей болью. Багровая полоса вздулась на худосочной спине. Солоноватая кровь растеклась по языку. На глазах выступили слезы.

Это был первый удар, полученный им от надсмотрщика. Самый болезненный из бесконечной череды ему подобных. Он заявлял, что место твари в углу. Что колодка и цепь, его единственные достояния. Что все, чего он достоин в жизни, жалящие укусы хлыста.

Стиснув зубы, Лутарг заново проходил через все те ужасы, что когда-то испытал. Вновь слышал треск ломающихся костей. Вновь упивался собственной кровью и зализывал раны в крохотной каморке, а голоса вокруг него манили забвением. Обещали исцелить душу и очистить сердце. Сулили вернуть целостность и оправдать пред самим собой. Он всегда считал это невозможным!

- Воскресим, напомним, - соблазнял огонь, ласковым теплом струясь по венам.

- Узнаешь, ощутишь, - шелестел ветер, невесомым касанием ерошатемные волосы.

Сквозь вывернутую наизнанку душу, чрез боль и страх, пришедшие к нему из эргастенских каменоломен, Лутарг увидел себя, держащегося за материнскую руку. Пухлощеким малышом с гордо выпяченным подбородком он снисходительно отвечал на приветствие стражников. Счастливым ребенком спешил на руки к седовласому старику, сидящему в кресле у окна. С широкой улыбкой на губах вертел в руках дедовский подарок.

- Позволим быть вместе, - прохладным ручейком искушала вода.

- Оживим, наполним, - звоном колокольчиков увещевала земля.

Нежный поцелуй матери еще горел на лбу, когда Лутарг увидел ее склонившей над неподвижным телом отца. Боль потери исказила родные черты. По бледным щекам проложили дорожки слезы. Он кричал вместе с ней. Тряс не остывшее тело, и молил… Молил открыть глаза. Посмотреть. Сказать что-то. Молил Антаргина вернуться к ней.

Искушения, показываемые стихиями, разрывали Лутарга на части. Он не понимал, что из увиденного важнее для него. Исправить собственное прошлое, вернуть отобранное судьбой или же изменить настоящее, в котором терзаются дорогие ему люди. Молодому человеку казалось, что суть его разбили на три части, и каждая из них в исступлении стремилась к чему-то одному. Что каждая из них готова биться на смерть, лишь бы получить желаемое.

Метаниям мужчины вторили сомнения рьястора. Его манили сила и безграничная власть. Духу сулили несказанную мощь и возможность вершить судьбы. Ему обещали дар творения и бесконечную жизнь, лишенную потерь. Повелителя стихий ждало место среди первооснов.

Неизменный сражался с духами и, как в былые времена, безоговорочно побеждал. Что бы ни дала тресаирам его сестра, какой бы частью себя не поделилась, чему бы ни научила, противостоять равному их создательнице Истинные не умели. Лишь один из Рожденных с духом обладал подобной способностью, и то, благодаря причастности самого Риана. Остальные являлись лишь блеклым отражением Повелителя стихий. Эхом оглушительного крика затерявшегося среди скал.

Арэку и инари пали почти сразу. Громоздкий ящер и длинноклювый птах не смогли увернуться от прикосновения Нерожденного. Грэу продержался чуть дольше. Шестикрылый дракон благоразумно парил над шиалу, и у Риана не получалось схватить его.

Но в итоге и он ощутил на себе подчиняющую руку Неизменного. Сдался почти мгновенно, сереющей пылью просочившись меж пальцев, побежал искать прибежище в теле хозяина.

Самым вертким и осторожным оказался огнедышащий змий Окаэнтара. Риан узнал его. Вспомнил, стоящим рядом с рьястором и аторекту. Знание - рождающее смех.

Это была впечатляющая троица. Долгое время Риан искал, как сладить с ними. Собственно, так и не сумел. Не хватило сил, навыков или желания. Неважно! Сейчас уже неважно!

Именно их стараниями он упустил сестру, укрывшуюся в Саришэ. Благодаря их прикрытию Нерожденная спасла собственное отступление.

Думала ли Риана, что один из сильнейших и прославленных ее детей окажется в кабале у ненавистного брата? Представляла ли его в неразрывных оковах? С абсолютной уверенностью Нерожденный мог сказать - никогда, и осознание этого грело. Риан гордился собой.

Танцуя вокруг извивающегося духа, Неизменный выискивал слабые места шиалу. Змий плевался огнем, движением крыльев нагонял ветер, чешуйчатым телом поднимал земную пыль. Длинный шипоподобный хвост норовил сбить с ног. Когтистые лапы силились вырвать кусок плоти.

Противостояние возбуждало и пьянило. В любое другое время Риан был бы рад ему, но не сейчас, когда сокрушающей бурей вилась в алтарном кольце долгожданная сила.

Идя на зов беглой тресаирки, Нерожденный не знал, к чему он приведет его. Не ведал, что поджидает его в конце пути. Не мог предположить, что кто-то откроет врата без его участия. Сейчас же, получив ответ, мужчина был готов перегрызть горло кому угодно, чтобы попасть в круг силы.

Он создан для меня, - ревела его кровь, требуя подчинения от взбунтовавшегося духа Окаэнтара.

Неизменный почти дотянулся до раздвоенного когтя, венчающего крыло огнедышащего змия, когда призрачное тело сестры опустилось на землю в полушаге от него. Близнец даже не увидел ее, почувствовал. Чем-то острым кольнуло грудь. Очень острым! Смертельным!