Array Array - Дьявол начинает и...

"Они убрались, не вернуться больше, - как молитву про себя повторяла девочка слова матери о карателях. - Мы спасены!.."

Софе недавно минуло шесть лет. Девочка не знала, как много в мире лжи, не умела лгать сама. А вот ее мать лгать умела. И глядя из окна дома на зарево пожара, чувствовала, как огонь лижет ее собственные пятки, как пестрая юбка съеживается, по телу градом стекает пот, а с глаз капают кровавые слезы. Марта слишком хорошо знала:

- Они вернутся. Они обязательно вернутся...

Вот уже неделю стояла ужасающая жара. Сорина плавилась и сходила с ума. Постоянно возникали истории о страшных пожарах, что уносили тысячи жизней. Будто бы слуг у Дьявола стало слишком много, а с ними и сил у властелина преисподней прибавилось. Вот он и напустил бедствий на род людской, с коими даже сам епископ не справится. Но церковники слухи о бессилии своего Светоча старались подавлять, отправляли на костер за малейшее слово.

А костры этим летом горели часто. Не только по воскресным вечерам, как ранее. И трех дней не проходило, как новую "прислужницу Дьявола" отправляли в небытие. Невыносимые крики доносились из пыточных камер жрецов, епископ лично мучил самых непокорных. Да и каратели старались не отстать от старших братьев. Они купались, кто в крови, кто в простых молитвах, что денно и нощно читали священники над ведьмами. Да и к самим ведьмочкам не брезговали захаживать. Да только тогда-то их интересовала не кровь да чужие мученья...

- Марта, что-то подурнела ты в последнее время. То красавицей была, всем тутошним бабам на зависть. Они ведь все, как одна, после родов обвисшими брюзгами становятся. А у тебя и фигура загляденье осталась, и кожа - персик - и губы, словно черешни - алые. А сейчас не пойми что. Поседела, живот, откуда не возьмись, появился, молодой крови в тебе и не осталось. Теперь и покрасивей тебя девки есть.

Женщина ничего не ответила. Начала медленно подниматься с кровати, бросив пустой безжизненный взгляд на Карима. Но встать мужчина ей не позволил. Каратель резко схватил женщину за волосы.

- Ты не думаешь что-то менять, Марта? Зачем ты мне будешь нужна старухой? Мне и сейчас уже противно!

- Тогда убирайся! - на мгновение в ее осанке, в лице проявилось былое величие. Глаза вспыхнули злобой, губы упрямо сжались.

Карим резко ударил ее по лицу. Затем больно укусил за оголенную грудь.

- Знай свое место! Я уйду, но когда сам этого захочу!

С каждым днем солнце жарило все сильнее. Поговаривали, еще с месячишек такой погоды и жизни в мире не останется. Скотина медленно подыхала. Ни коровы, ни козы не доились. Первые только жалобно мычали, а последние так и норовили боднуть кого-то, не то рогами, не то копытом. А бывало, что и тем и другим сразу.

Мужики даже самогон перестали варить. Не один случай уже был, что до смерти по такой жарище упивались. И без того медленное течение жизни и вовсе приостановилось. Казалось, птицы не летают. Да что там птицы - насекомые, даже кровопийцы комары, и те исчезли!

Одни ребятишки, как и прежде, резвились. Кто в пятак играл, кто рогатку мастерил (ну, и не важно, что птицы исчезли, зато перед ребятами будет чем похвалиться!). Но большинство, конечно, в речке сидело. Совсем маленькие возле бережка лежали, брызгались друг на друга, а то и песочные замки строили. Постарше заплывали глубже. Кое-кто из парней даже речку переплывал, чтобы силушкой молодецкой перед девками прихвастнуть. Может, чего и обломится им.

Софа уже давно научилась плавать. Не особо мудрствуя с руками да ногами, что (как говорили мальчишки) должны двигаться, словно жабьи лапки, плавала, как собачонка. Руками воду перебирала, да чуток ногами себе помогала.

Плавала она в одиночестве. Соседские дети ее не больно жаловали с того дня, как их с матерью отец Кривого стал навещать. Боялись, думали, она, как Пет, прокаженной стала. А то, что сама Софа Карима этого ненавидела, даже в расчет не брали.

Как мать из окошка карателя увидит, так Софью прочь из дома гнала. И не в погреб, как тогда, а на улицу. Дескать, иди с ребятишками поиграй. Софа не хотела ее бросать, все переживала, что случится что-то не то. Так в саду и пряталась. Заросшим он был. Как на сажень*отойдешь, так и не видно тебя уже.

А только-только каратель за ворота выезжал, она снова в дом возвращалась. Бывало, мать догадывалась, что Софа никуда не уходила. Покрикивала на дочь. Но руку не поднимала. Будто сила какая ее от этого удерживала. Бывало, уже руку для удара занесет, и тотчас опустит.

Софа вздохнула, припомнив, что и сегодня к ним Карим наведался. Софа опять-таки в саду хотела пересидеть. Но каратель все не выходил из дома. А солнце припекало во всю. Вот Софа и решила минут на пять на речку сбегать. Раз окунуться и обратно бежать.

Ну, понятно, за пять минут она не управилась. За это время даже до речки добежать не успела. А уж там... Прохладная водичка не только манила, но и отпускать из своих объятий не желала. Девочка легла на спину, развела ноги да руки в стороны и блаженно закрыла глаза. Красота-то, какая!

Солнце жарило и без того черную от загара мордашку, и руки, что нет-нет, и снова вынырнут из воды.

Софа не знала, сколько она так пролежала. Девочке казалось, что время замедлило бег. Но это невозможно, ведь, правда?

Солнце, а вмести с ним и день, медленно шло на убыль. Оно все еще нестерпимо жарило, но теперь хоть не светило прямо в глаза. Софе даже казаться начало, пока солнышко совсем не исчезнет, она из воды не выберется. К чему спешить?

Очнулась Софа, только когда ей на лицо вода полилась.

- Так ее, так! - мальчишка одних с Софой лет командовал еще троими совсем маленькими ребятишками. Тем на троих и пятнадцати годков не было. - Будет знать, как с Кривыми дружбу водить, как на всех нас напраслину наводить!

- Прекратите! Да хватит вам! - пыталась не захлебнуться Софа. Выныривала, чтобы вдохнуть воздуха, а в рот снова лилась вода. Девочка закашлялась, бросила пытаться договорится с мальчишками. Закрыла глаза и медленно пошла ко дну.

- Гляди, получилось! За нами победа! - заорал один из мальчишек, видя, что Софина голова не спешит показываться на поверхности воды.

Другой - Аким - младший сынок мельника Тура, шмыгнул носом.

- Так может и маменька наша вернется. Забрали ее каратели. Брат говорит, с того дня уже почти год минул. Я-то еще считать не умею. Не то, что Рем, братишка. Так ведь не ведьма мамочка, вот она-то, - мальчишка показал на воду в том месте, где исчезла Софа. - Истинно, ведьма. Да и мамка ее. Отец мой так говорит. Из-за них: Софки этой, да ее родительницы, - ребенок снова всхлипнул. - Мамочку и забрали.