Наталия Курсанина - Игра не на жизнь. Проходная пешка

— Байлиэн?

Жрец испуганно вскинул на сказавшего глаза и снова уткнулся взглядом в носки своих сапог.

— Я… я… мог бы… попробовать… я не хочу быть жрецом.

— Хорошо, — кивнул Тауэр и присел возле Изначального, заговорив с ним.

Мальчик сначала показал пальцем на троих вызвавшихся, а потом начертил круг.

— Подойдите друг к другу и положите руки на плечи, — перевел Тауэр.

Мужчины повиновались. Изначальный, по-прежнему держась за руку Тауэра, подошел к троице и поочередно коснулся их.

— Вы должны держать друг друга, что бы ни случилось, — продолжал Высший. — Если ваше решение отдать свои силы истинно, то вы не должны бояться.

Все трое кивнули.

Изначальный сложил ладони и на секунду закрыл глаза. Воздух стал потрескивать, как перед грозой. И вдруг все будто взорвалось. Из троицы вырвался слепящий белый столб света и устремился в низкие серые тучи. Пробив их, он на мгновение обнажил кусок голубого неба и исчез в нем. Жрец охнул и стал оседать, но Исилинэн схватил его за шкирку обрядового одеяния и, прикусив до крови губу, удержал на ногах и жреца, и мага. Маг качался, но кончики его длинных пальцев намертво сжались на предплечье жреца. Сразу за слепящим столбом по туловищам альдаров заструился мягкий зеленый свет. Я не знаю, что с ними там происходило, но визуальные эффекты были у Изначального на высоте. Под конец представления мужики не выдержали и все-таки упали на колени, не размыкая рук. Удержались.

Ожидание чуда иногда важнее, чем само чудо. Но в этот раз даже связанные жрецы замерли, во все глаза глядя на то, как поднимаются с колен трое совсем других альдаров. Обновленных. Внешне они не сильно отличались от первоначальных, разве что маг выпрямился, перестав сутулиться, и жрец распрямил плечи, а вот глаза… они были другими. Живыми, что ли? Они сияли тем недоступным светом звезд, который так хотели удержать в сомкнутых ладонях жрецы и маги. Альдары изменились, и это нельзя было не увидеть, не почувствовать — они улыбались.

— Я чувствую магию, — Исилинэн не пытался скрыть своего восторга, — я… могу любить!

На его глазах появились слезы. Неудобно смотреть, когда мужики плачут, но это были слезы радости, и мне захотелось самой глупо улыбаться во все тридцать два зуба, глядя на ошарашенно-восторженные физиономии троицы. Они еще не поняли, что они приобрели, но уже ощущали себя совсем иначе. От них разило молодостью, радостью и свободой.

— Я бы тоже попробовал, — с белой завистью глядя на обновленных, вперед вышел рослый воин.

Изначальный дернул Тауэра и что-то проговорил ему на ухо.

— Сегодня Изначальный может принять еще два Обновления.

Альдары зашушукались между собой, обмениваясь впечатлениями и решая, стоит ли рисковать.

Лэйдэрин очнулся от шока первым и сразу же начал задавать вопросы:

— Сколько Обновлений может принять Изначальный в день? Будет ли это по очереди или всех сразу? Как будем поступать с теми, кто не захочет его? Что делать со старыми жрецами?

Тауэр прищурился:

— Ты хочешь, чтобы эти вопросы решал я? Или Изначальный? Не забывай, что Изначальный только родился, и не он, а вы должны обеспечить ему безопасность. Пока он и так начал Обновление раньше, чем стабилизировалась его Сила. После сегодняшнего ему надо будет хотя бы пять дней отдыхать. За это время и подумай над своими вопросами — и реши их. Я тоже скоро вас покину. У меня свои дела. Я сделал все, что должен был… и даже лишнее. Но вытаскивать вас из того болота, в которое вы сами себя вогнали, я не обязывался.

Лэйдэрин хмуро, но согласно кивнул:

— Я понял, Высший. Хватит уже нам выезжать за счет других. Пора бы и самим научиться разгребать свое дерьмо. Ты прав. Но я прошу тебя, останься еще хотя бы на десятидневье! Ведь мы не знаем, как говорить с Изначальным!

— Общаться с ним теперь могут и Обновленные. Пусть только придут в себя. Я помогу. Но не вешай на меня Власть, Лэйдэрин. Я отказался от нее, как и от магии. Попробуй хоть раз в жизни что-то сделать Сам!

~~~

Мальчишка спал, подложив под голову ладошку. Такой спокойный, такой беззащитный — ребенок, он и в Африке ребенок. Но тут от него уже потребовали решать взрослые вопросы, и боюсь, что в это рождение у Изначального будет намного больше работы, чем раньше. Дали бы ему хотя бы год или два, чтобы освоиться, понять, что да как — нет, надо было прямо с ходу и прямо мордой в дерьмо! Вот она, жизнь! Даже боги не могут этого избежать.

— Тауэр, — я тихо, чтобы не разбудить ребенка, подсела к альдару, — ты как?

— Нормально, — хрипота не прошла, а еще больше стала заметна оттого, что Высший говорил шепотом.

— А голос твой?

Тауэр немного помолчал, наверно, обдумывая, стоит ли мне говорить, но, решив, что мне можно довериться, заговорил:

— Моя магия в голосе. Очень чувствительные связки. Мне нельзя было кричать…

И замолк.

— И что, ты теперь не можешь пользоваться своей магией?

— Магией могу… но я сорвал обычный голос.

— Может, это и лучше, — попыталась я успокоить Тауэра, — теперь ты можешь говорить со всеми и не бояться, что заворожишь их своим голосом.

— Может… — согласился он, — ты и права. Но теперь уже все равно.

Я поняла, что потеря своего уникального и прекрасного голоса для Тауэра, как бы он ни крепился и ни соглашался со мной, является настоящей трагедией. Даже когда он был среди людей, он молчал не из-за того, что боялся их очаровать, а из-за того, что на всякое быдло алмазы не тратят. И только Рандиру и иногда, впоследствии, мне дозволялось слышать редкий по красоте и тембру голос альдара.

Можно ли найти слова утешения для соловья, внезапно ставшего вороной? Я поняла, что нельзя — нет таких слов. Все, что я могла — это просто обнять Тауэра и прижать его голову к своей груди. Сначала он сидел, закаменев, но потом расслабился и даже прижался посильнее. Я гладила его пушистые светло-каштановые волосы, в которых взблескивали золотистые пряди.

Так мы сидели недолго. Тауэр встал, поцеловал мне руку и, ничего не говоря, ушел в лес. Одиноко и молча. Как всегда. А я-то думала, что сумела хоть чуть-чуть облегчить его страдание…

~~~

Он пришел под утро. Сказать, что я выспалась — так, прикорнула на пару часиков, а Тауэр, похоже, вообще не спал. Но он умудрялся выглядеть бодрее, чем я.

— Как ты себя чувствуешь? — Это уже камень в мой огород.

— Будем считать, что я отдохнула. Выкупалась я еще вчера, мази помогли, так что готова прямо в бой и прямо сейчас!

Тауэр дернул уголками губ, то ли не поверив, то ли усмехнувшись над моими жалкими потугами выглядеть жизнерадостно.

— Ты уйдешь сегодня… — Тауэр не просил, а приказывал, и я не решилась его перебить, — обратно в замок. Скоро тут будет много крови, и ты тут будешь в опасности. Я не смогу разорваться между тобой и Изначальным…