Сергей Алексеев - Волчья хватка

Засадники, принявшие постриг к иной, иноческой жизни, брали на себя все грехи мира…

Вместе с утратой ярого сердца араке переставал быть араксом — защитником, и выходил из лона Сер-гиева воинства. Ражный ещё не вышел, однако теперь явственно осознал, что связан с ним не особым состоянием духа, а формально, по принадлежности к древнему роду засадников. Поджаров заметил это, когда просматривал видеозапись поединка с Колеватым, где Ражный и на самом деле снял рубаху лишь потому, что не хватало в сердце воинской ярости…

Оглушённый этими мыслями, он до самого вечера ходил мрачный, пока братья Трапезниковы не привели Кудеяра. Невзирая на то, что находится под наблюдением видеокамер, Ражный совершенно адекватно коротким и сильным тычком выставил ему все передние зубы вместе с клыками. Давний главный и профессиональный информатор Поджарова в первый миг потерял дар речи, после чего стал неразборчиво шамкать и пускать кровавые пузыри.

А привели его, как водят настоящих разбойников ли беглых рабов — в поводу, на длинной верёвке, конец которой был привязан к седлу. Он уже не упирался, вероятно, привык, прошёл большое расстояние, наоборот, иногда прибавлял ходу, чтобы успеть перепрыгнуть препятствие и не упасть. И падал уже много раз, тащился волоком, поскольку одежда была в грязи и изодрана в клочья, особенно на плечах и груди.

При этом бандит ещё минуту назад кричал братьям бодро, злорадно и внятно:

— Все, пацаны, вы уже не живёте! Вы покойники! Все! И хутор ваш сгорел! Папашу бы своего чокнутого пожалели!..

Братья остановились возле беседки, спешились, не сговариваясь, подошли к Кудеяру и рывком поставили его на колени. Тот не унывал, выразил радость при виде Ражного.

— Какая встреча! Давно не виделись, президент, Отлично выглядите. Скажите пацанам, чтобы развязали! Пока я добрый.

— Поймали возле мельницы! — доложил старший Макс. — Отстреливался, восемь раз жахнул по нам. Из нашего же ружья!

Тут хозяин беглого раба и приложил руку…

— Мы его землянку завалили, — сообщил младший. — Сначала хотели зажечь, да пожара побоялись…

— Жилище охраняется законом! — внятно огрызнулся бандит.

— Сейчас приготовлю жилище, — вдруг довольно пообещал Раж-ный и пошёл к «шайбе». — Ведите его сюда!

Он отворил дверь, пригляделся к темноте — волчонка не было. Позвал негромко:

— Молчун? Ты где?

Полчаса назад, когда он обследовал территорию базы и заходил сюда, зверёныш был на месте, лежал на шкуре как раз напротив видеоглаза, установленного над дверью среди высоковольтных изоляторов. Сейчас не имело смысла освещать склад или искать волчонка впотьмах — в «шайбе» было пусто. Ражный лишь чиркнул зажигалкой возле ямы — груда свежевзрытой и притоптанной лапами земли…

Расторопные братья тем временем втолкнули Кудеяра.

— Как раз тебе будет! Тут тоже запахи… Руки ему никому ни развязать?

— Развяжите. О том, что поймали звука.

— Само собой, — сняли верёвку, швырнули пленника на бетонный пол. — Ну мы поедем, уже поздно…

— Спасибо за службу, мужики…

— Да ладно! — отмахнулся старший Макс, а младший насмелился и спросил:

— Что там с армией, дядя Слава?.. Скоро осень.

— Нынче обязательно призовут. Я все устроил. Братья никак не выразили чувств, разве что заспешили, слегка засуетились, норовя скорее уехать и где-нибудь в лесу выплеснуть свой восторг.

— Увидите в лесу волчонка, прибылого, но крупного, как переярок, — не трогайте! — почти вслед крикнул Ражный.

Их смутила просьба о волчонке, однако они не привыкли задавать лишних вопросов, потоптались, потолкали друг друга плечами, вскочили на коней. Старший вытащил из самодельного приседельного чехла одностволку, подал Ражному.

— У Героя отняли. Забери, дядя Слава!

— Сговаривал нас с ним идти, — добавил младший. — Партизанить. Говорит, в России войну объявили, против своего народа. А президент — предатель и изменник. Нет, не ты, дядя Слава, а тот, главный. Говорит, надо совершить… Как это?.. В общем, убить его надо.

— Мы что-то ничего не поняли, — объяснил старший. — Наверное, с ума сошёл. Ружьё отобрали на всякий случай.

— А он правда Герой труда?

— Правда. — Ражный взял одностволку. — Его именем улица названа в одном нефтяном городке…

— Вот это да! — изумился младший. — Чего же он сейчас-то?..

— Ничего не пойму, — рассердился старший. — Если Герой, чего он в партизаны собрался?

— Потому и собрался, — буркнул он. — Ладно, езжайте! Как-нибудь потом поговорим на эту тему.

Братья тронули коней, однако Ражный засвистел, замахал рукой.

— Погоди, хлопцы! Тут девушка убежала. Где-то за мостом бродит, это по старой дороге…

— Девушка? — в голос переспросили они и переглянулись.

— Неудобно вас просить…

— Да мы и девушку найдём! — обрадовались они новой и простой задаче, тем более связанной с девушкой. — Как её зовут?

— Миля…

— Миля? — загорелись глаза у младшего. — А как, если полное имя?

— Не знаю, — пожал плечами Ражный. — Наверное, Эмилия…

Они тут же подняли коней на дыбы и с места бросили их в галоп.

Заперев «шайбу», Ражный обошёл её с другой стороны, продрался сквозь чертополох к куче старого деревянного хламья и тут обнаружил выход: зверёныша не держали запоры, да и следовало бы раньше, когда увидел кучу перетасканных мешков и разбитую лампочку, подумать, надо ли садить под замок?

Кудеяр за каменной стеной чуял смерть, скулил, тряс дверь. Ражного подмывало сейчас же, немедленно восстановить ярость сердца, войти и убить его, однако не хотелось пачкать поганой кровью склад, да и на улице было светло, чтобы вытащить труп и зарыть где-нибудь в лесу. Он мысленно уговорил себя дождаться ночи, вывести Кудеяра подальше за пределы базы и там сделать то, что он обязан был сделать с врагом.

Ражный порыскал по траве вокруг «шайбы», тихо позвал Молчуна, хотя это было совершенно напрасно, и чуть не наступил на бандершу, лежащую в траве.

И тут же вспомнил, что Поджаров дал ей наркотик, двойную норму — могла и умереть от передозировки… Он склонился, смахнул с лица густо насевших и сосущих кровь комаров, почувствовал живое тепло и будто маску снял; не похожая на себя Надежда Львовна безмятежно спала, несмотря на рой гнуса.

Наркоманов Ражный повидал за службу в Таджикистане и, что такое ломка после усиленной дозы, знал. Эта спала, как дитя, и щёчки розовые, и на лице полное умиротворение… Он с трудом растряс, растолкал её, нахлопал по щекам. Бандерша открыла глаза, огляделась.

— Где я? Почему здесь?..

— Это я хотел спросить!

— Да, вспомнила… Миля нашлась?

— Ищут… А ваши все уехали! Так что давай и ты…

— Странно, так не бывает…. Жуткие боли, до потери сознания. Должна быть ломка! Но так легко! — она вскочила на ноги. — Как после дозы… Нет, даже лучше!