Нэнси Холдер - Воскрешение

— Скарборо.

«Почему в Скарборо? Что она там ищет?»

— Не что, а кого, — отозвалась Шептунья.

— И кого же?

Однако кошка, помахивая хвостом, буравила Анну Луизу взглядом.

Ведьма интуитивно выбрала прядь Аманды. Тоже Скарборо.

«Что ж, успею туда к завтрашнему полудню», — подумала Анна Луиза с внезапным облегчением.

Над локоном Николь она в нерешительности замерла. Как говорил Филипп, сестры были вместе, когда он видел их в последний раз. Пожалуй, лучше приберечь волосы Николь на случай, если снова понадобится разыскать ведьм Катере.

Покончив с ритуалом, Анна Луиза закрыла Круг и легла спать, а в голове все крутился вопрос: как двойняшки очутились в Скарборо? И зачем туда отправилась Кари?

Но Шептунья молчала — кошка свернулась рядом на матраце и, почистив шерстку, тихо уснула.

ЖЕРО

Берлин

Жеро, точно слепой, бесцельно кружил по берлинским улицам, не замечая ни магазинов, ни людей, ни автомобилей, — просто чудом он не попал под колеса. В глубоком кармане тренча лежал плю шевыймедвежонок. Колдун заново пересматривал всю свою жизнь, стараясь взглянуть на нее со стороны — глазами Евы. Он шел и думал, думал...

Да, он — Деверо! К чему было убивать уйму времени на бессмысленную борьбу, пытаясь изменить очевидное? Лишь теперь он понял, как ошибался. Его глупое тщеславие погубило друзей: Эдди, Кьялиша, Дэна, Кари... Сколько жизней он мог спасти — стоило только убить отца, когда тот заснет! К чему изображать белого рыцаря, отлично сознавая, что не имеешь с белыми рыцарями ничего общего? Из себялюбия, из-за навязчивой идеи стать тем, кем стать не суждено, он оттолкнул Холли.

Хватит жалости! Хватить оправданий! Пора взять себя в руки.

Достав из кармана игрушку, Жеро долго и пристально ее рассматривал. Да, его детство не назовешь обычным. Рано или поздно ему следовало научиться отвечать за себя, свои поступки и протесты.

Так, блуждая, колдун снова вышел к Берлинской стене. Он медленно окинул задумчивым взглядом памятник. Человеку столько в жизни неподвластно... Деверо, например, считали, что умеют управлять Черным огнем, — и ошиблись. Вызвать сумели, а обуздать волшебное пламя оказалось не по силам. Впрочем, кое-что неизменно в руках человека: можно быть несчастным — а можно не быть.

Жеро глубоко вздохнул... и сделал выбор.

НИКОЛЬ, АМАНДА, ТОММИ, РИЧАРД, ОУЭН, КАРИ И КОШКИ

Скарборо

— Едешь на ярмарку в Скарборо ты? Розмарин, петрушка, шалфей...

Николь со вздохом бросила в кастрюлю травы — сегодня девушка пыталась приготовить суп. Еще раз сверилась с поваренной книгой, принюхалась: а вкусно пахнет!

Прямо колдовское зелье.

— Может, найдешь средь людской суеты...

Мысли ее обратились к Филиппу. Николь вознесла Богине очередную молитву, прося защитить любимого ипривести обратно. Она сильноскучала по нему, мудрому, внимательному... Одно его присутствие действовало успокаивающе. Филипп был для нее якорем — как когда-то Аманда.

Теперь Николь сторонилась сестры, опасаясь, что та вновь заведет разговор о пророчестве. Потребует убить Оуэна... Приезд Кари дал некоторую передышку. Так сказать, отсрочку.

— Тогда станет судьбою моей...

— Песня? — внезапно прервал ее думы голос Кари. Мертвая девушка вошла в кухню и немигающе уставилась на кастрюлю с супом.

— Песня? Которую я пела? Ты о чем? — растерянно спросила Николь.

— Постоянная. Томми, Аманда, ты, — сказала гостья.

Николь покрылась мурашками, но постаралась ответить непринужденным тоном:

— Ну, просто мы живем в Скарборо. Наверное, что-то такое крутится в мыслях — вуаля! Вот тебе и песня.

Кари отрицательно качнула головой и обронила:

— Заклинание.

Николь глубоко вздохнула.

— Ничего подобного! — неуверенно отозвалась она, глянув в мертвые глаза гостьи. — По-твоему, это заклинание? Ты точно знаешь?

Однако Кари не ответила.

Николь похолодела от страха.

— А как на счет рождественского гимна? Какой тебе нравится?

Гостья помотала головой.

«Кстати, у покойников вообще бывают какие-то предпочтения? — задумалась ведьма. — Если душа побывала в аду, интересуют ли ее рождественские гимны?»

— Вот волхвы с востока идут [3] Перевод Д.Яско , — запела она.

— Взяв дары, не глядя на труд... — звонко подхватил Томми, входя в кухню.

— Смотрю, вы оба в отличном настроении, — заметил Ричард, присоединяясь к сидящей в кухне компании.

Пожав плечами, Николь улыбнулась отцу — искусственная улыбка, но Ричарда она неизменно очаровывала уже много лет.

— А Оуэн где? — спросила Николь.

— С Амандой, — ответил Томми.

— Ох... — выдохнула Николь.

— Темница, — сказала Кари.

— Мы проверяли, тут нет темниц, — уверил ее Томми.

Кари снова покачала головой. Николь обняла ее за плечи.

— Кари, ты имеешь в виду, что Аманда...

— Кто тут меня вспоминает? — сказала Аманда, заглядывая в кухню с сонным малышом на руках. — Он больше не желал спать, — объяснила она.

— Отдай! — чуть не закричала Николь.

— В чем дело? — удивился отец.

Дом внезапно задрожал. Содержимое кастрюли плеснуло через край. Аманда быстро выключила плиту. Николь, вскрикнув, крепко прижала к себе сына. Малыш зашелся плачем.

— А ч-черт, неужели снова?! — вырвалось у Томми. Чтобы не упасть, он ухватился за барную стойку.

Ричард кинулся к холодильнику, где среди бутылок молока и головок сыра хранилась пара пистолетов-пулеметов «микроузи». Один достался ведьмаку.

— Надеюсь, не очередной дракон, — пробормотал Томми, перекидывая через шею ремень.

— А я надеюсь, именно эта зверюга. По крайней мере, я знаю, как их убивать, — пророкотал старый солдат. — Так, девочки, уходите!

Николь с силой потянула сестру к дверям. Не успели они сделать и двух шагов, как стена взорвалась, обрушив на них град каменных обломков. Николь мгновенно пригнулась, закрывая собой ребенка, так что основной удар пришелся на голову и плечи.

Из разлома выступило огромное человекоподобное существо больше семи футов в высоту, покрытое темной спутанной шерстью, источающей запах гнили и смерти. Едва Николь рванулась обратно, чудовище запрокинуло голову и пронзительно взвизгнуло.

Тело свела судорога невыносимой боли; закричав, ведьма зажала сыну уши. Наверное, она упала бы, но мышцы вдруг одеревенели. Рядом всхлипывала Аманда.

Оуэн, напротив, рассмеялся и замахал пухлыми ручками.

Первым обрел дар речи Томми:

— Хочу ходить на паре ног и чтобы монстр тот умолк.

Более смешного заклинания Николь еще не слышала. Тварь снова запрокинула голову, но из глотки не исторглось ни звука.

Как только к мышцам вернулась былая подвижность, Нагаи толкнул обеих девушек на пол вместе сребенком, а сам накрыл их своим телом, Ричард выпустил очередь — чудовище, урча, от махнулосьот пуль, как от надоедливых мух.