Косенков Виктор - Мигранты - 2011

— И тебе не хворать, — пожелал ему Морозов и двинулся дальше по дороге.

Вскоре прекратился дождь. Но теперь туман укутал все вокруг своим прохладным и зыбким одеялом. Сквозь белесую пелену было видно, как медленно встает солнце. В утренней тишине гулко падали капли с листьев, кусты и редкие деревья выплывали из тумана странными, изломанными фигурами. Иногда страшными, иногда величественными.

Игорь месил ботинками грязь. Шмыгал носом и покашливал, чтобы не першило.

— Не заболеть бы.

В тумане было сложно ориентироваться. Что было вокруг — лес, поля или болота — Морозов не представлял.

Поэтому когда где-то взревел движок, ему показалось, что бронетранспортер совсем рядом. Игорь прыгнул с дороги в сторону. Отбежал на несколько метров, присел в высокой мокрой траве.

Отдышавшись, он понял, что машина работает не рядом, а в стороне. Просто водитель, видимо, желая стартануть, изрядно поддал газу. Скоро рык рассерженного дизеля стих, машина зачихала и заглохла. Послышались голоса. Кто-то с эстонским акцентом звучно послал кого-то по-русски по известному адресу. Затем, словно фоном, Игорь услышал другие голоса. На каком языке они говорили, было не разобрать. Воображение нарисовало группу людей, которые,

просыпаясь, с трудом разгибаются, держась за поясницы, растирают затекшие мышцы...

Игорь терпеливо ждал.

Через четверть часа туман осел, рассеялся настолько, что Игорь смог увидеть всю картину.

Перед ним раскинулось поле. Не в смысле плоской поверхности, заросшей травой, а настоящая пашня. Черная, вывороченная ровными бороздами земля. На дальнем конце стоял давешний транспортер. На броне, положив автомат на колени, сидел солдат. У колес вертелся тот, кого Игорь определил как механика. Видимо, с машинкой что-то не ладилось.

Около бронетранспортера лежала на земле большая ржавая конструкция, явно сельскохозяйственного назначения.

У другого края поля угадывались постройки. То ли большой хутор, то ли остатки колхоза. Возле крайнего строения стояли двое, беседовали. Один в телогрейке и сапогах, другой в военной форме. Говори ли тихо, изредка кивая то на машину, то на поле.

Хозяин хутора и офицер?

Возможно.

От хозяйственных построек выходили на поле мужики. Разноио- зрастная толпа, человек двадцать. Одеты они были кое-как, в рукпх тащили что-то, напоминающее строительные волокуши. Шли явно неохотно. Их сопровождали пятеро солдат с автоматами наперевес. Или конвоировали?

Криками и толчками солдаты построили мужиков в шеренгу. Пересчитали. Один из солдат громко скомандовал, и мужики побрели по полю, изредка нагибаясь, подбирая что-то и кидая в ведра. То один, то другой, относили свои ведра к волокушам. Впрягались в них и тащили к краю поля, вываливали содержимое в большую кучу.

Камни! Круглые гранитные валуны и плоские блины плитняка.

Морозов припомнил расхожее выражение, что в Эстонии земим родит камни. Они вылезают на поверхность каждый год, будто им нарождаясь где-то там, в черной глубине.

Приглядевшись, он увидел еще троих таких же мужиков, которые укладывали камни в аккуратную линию вдоль строгими л слали змпмр

по старой, средневековой технологии — без цемента. Морозов видел множество таких сооружений и в Эстонии, и в Финляндии вдоль монастырей или старых родовых хуторов. Каждый камешек держался за счет других, большие подпирались мелкими, мелкие закладывались таким образом, чтобы не выпадать, опирались на большие.

Каторжная работа.

Хозяин хутора и офицер перешли на повышенные тона. Разговор был явно неприятный и прервался только, когда на дороге появилась еще одна машина.

Морозов услышал ее заранее. Забрался глубже в кусты.

Мимо проехал военный джип. Этот выглядел хуже: краска облупилась, местами виднелись ржавые проплешины. Но она тоже была на ходу!

Джип лихо запрыгал по свежевспаханному полю, с разворотом остановился около офицера, чем окончательно вывел из себя хозяина хутора. Тот замахал руками, но военный резко его осадил. Из джипа выбрались двое солдат. Сгрузили под ноги хозяину мешки и ушли к постройкам. Следом за ними пошел офицер. Хуторянин остался на поле. Развязал мешки, сунул руку внутрь. Вынул горсть чего-то наподобие песка и долго пересыпал из ладони в ладонь. Потом завязал мешки, вздохнул и попер их за сарай.

Вскоре вернулись солдаты, они волокли то ли косулю, то ли козу. Из холщового свертка торчали голенастые ноги с острыми копытцами. Еда.

Картина постепенно прояснялась.

Это была жизнь.

Обмен. Торговля. Порядок.

Было понятно, что у армейцев сохранилась некоторая техника. Наверное, та, что стояла в закрытых военных складах, в режиме консервации. Наверняка у них также были стратегические запасы еды, дизельного топлива, машинного масла, медикаментов! Может быть, запасы посевного зерна. А тяжелая техника способна тянуть за собой плуг...

У армии было все.

Цивилизация не потерялась, не кончилась! Все можно восстановить! Засеять поля, поднять дома из руин, наладить... Наладить все!

Морозову захотелось вскочить, познакомиться с этими людьми, вернуться на хутор, привести детей...

Он, может быть, так и поступил бы. Может быть, поднялся бы на ноги, подошел к этим людям, все объяснил...

У одного мешка, который волокли солдатики, разошелся шов, и на поле вывалились серыми комочками зверьки. Зайцы! Штук пять или шесть. Они кинулись врассыпную, испуганно мельтеша между людьми. Солдаты бросились ловить их, мужики побросали работу, засвистели. Кто-то попытался поймать петляющего косого курткой.

А один из работников, самый молодой, вдруг сорвался с места.

Побежал, отчаянно выдирая ноги из рыхлой земли, в сторону Морозова. Игорь заметил, как болтаются у него на носу очки, подвязанные белой веревкой.

В воздух хлестко ударила очередь. Мужики попадали на землю, прикрывая голову руками. Выскочил из-за дома испуганный хуторянин.

Коротко и равнодушно гавкнул пистолет. Словно чихнул.

Парень споткнулся, всплеснул руками, переламываясь в пояснице, и рухнул в черные комья. Очки с белой бельевой веревкой вместо дужек улетели вперед.

Закаркали перепуганные вороны.

Солдаты пинками подняли мужиков, споро прижали их к стене сарая, наставили автоматы...

Игорь уполз подальше в кусты, поднялся на ноги и отбежал в сторону.

Он ошибся.

Не было тут жизни. Все тут было по-старому.

Он еще какое-то время крутился возле дороги. Смотрел, как мужики продолжают таскать камни, как починенная, наконец, усилиями двух механиков бронемашина вспахивает оставшуюся часть поля. Как хуторянин, вздыхая и бормоча, катит на тачке труп беглеца, скидывает его в большую яму и забрасывает свежей землей.