Сергей Лукьяненко - Сумеречный дозор

— Плохой из меня клипмейкер, — признался Лас. — Да и музыкант… Один раз мою песню по радио прокрутили, глубокой ночью, в передаче для всяких отморозков. Что ты думаешь? Тут же позвонил на радио известный композитор, сказал, что он всю жизнь своими песнями учил людей доброму и вечному, но эта, единственная песня перечеркнула труд всей его жизни… Вот ты вроде одну песню услышал — она плохому учит?

— По-моему, она издевается, — сказал я. — Над плохим.

— Спасибо, — грустно сказал Лас. — Но ведь в чем беда — многие не поймут. Решат, что это всерьез.

— Так решат дураки, — попытался я утешить непризнанного барда.

— Так их-то больше! — воскликнул Лас. — А протезы головы пока несовершенны… Он потянулся за бутылкой, разлил водку, сказал:

— Ты заходи, если снова понадобится, не смущайся. А потом я тебе ключ от одной квартиры на пятнадцатом этаже достану. Квартира пустая, но унитазы стоят. — Хозяин против не будет? — усмехнулся я.

— Ему уже все равно. А наследники все никак поделить площадь не могут.

К себе я вернулся в четыре утра. Слегка пьяный, но на удивление расслабившийся. Все-таки настолько иные люди встречаются нечасто. Работа в Дозоре приучает к излишней прямолинейности. Этот не курит и не пьет, он хороший мальчик. А этот ругается матом, он плохой. И ничего не поделать, нас в первую очередь интересуют именно такие: хорошие — как опора, плохие — как потенциальный источник Темных, Но то, что люди бывают очень разными, мы как-то забываем… Бард об Иных ничего не знал — в этом я был уверен. И если бы мне довелось вот так посидеть полночи с каждым обитателем «Ассоли» — я составил бы точное мнение о каждом. Но подобных иллюзий я не строил. Не каждый предложит войти, не каждый станет разговаривать на отвлеченные темы. А ведь кроме десяти жильцов есть еще сотни людей обслуживающего персонала — охранники, сантехники, рабочие, бухгалтеры. Мне не хватит никаких разумных сроков, чтобы проверить всех! Умывшись в душевой кабине — в ней нашелся какой-то странный шланг, из которого можно было струйкой пускать воду, — я вышел в свою единственную комнату. Надо поспать… а завтра с утра попытаться придумать новый план.

— Привет. Антон, — донеслось от окна. Я узнал голос. И мне сразу стало тоскливо.

— Доброй ночи, Костя. — сказал я. Как-то неуместно прозвучало слово «доброй». Но пожелать вампиру злой ночи было бы еще глупее.

— Могу я зайти? — спросил Костя. Я подошел к окну. Костя сидел на подоконнике спиной ко мне свесив ноги вниз. Он был совершенно голый. Будто сразу демонстрировал — не по стене влез, а прилетел к окну огромной летучей мышью. Высший вампир. В двадцать с небольшим лет. Способный мальчик…

— Думаю, что нет, — сказал я. Костя кивнул и не стал спорить.

— Как я понимаю, мы делаем одно дело?

— Да.

— Это хорошо, — Костя повернулся, белозубо улыбнулся. — приятно с тобой работать. А ты и впрямь меня боишься?

— Нет.

— Я многому научился, — похвастался Костя. Совершенно по-детски.

— Ты не научился, — поправил я его. — Ты многое украл. Костя поморщился:

— Слова. Обычная Светлая игра словами. Вы позволили — я взял. Какие претензии?

— Будем пикироваться дальше? — спросил я. И поднял руку, складывая пальцы в знаке Атон, отрицании неживого. Давно собирался проверить, работают ли древние северо-африканские заклятия на современную российскую нечисть. Костя с опаской посмотрел на незавершенный знак. То ли знал о таком, то ли повеяло Силой. Спросил:

— А тебе разрешено демаскироваться? Я с досадой опустил руку:

— Нет. Но я могу и рискнуть.

— Не надо. Скажешь — сам уйду. Но сейчас мы делаем одно дело… надо поговорить.

— Говори, — подтаскивая к окну табуретку, сказал я.

— Значит, не впустишь?

— Не хочу оказаться ночью наедине с голым мужиком, — усмехнулся я. — Мало ли чего подумают. Излагай.

— Как тебе собиратель футболок? Я вопросительно посмотрел на Костю.

— Тот, с десятого этажа. Он футболки с забавными надписями собирает.

— Он не в курсе. — сказал я. Костя кивнул:

— Тоже так считаю. Тут заселены восемь квартир. Еще в шести жильцы появляются время от времени. В остальных — очень редко. Я уже проверил всех постоянных жильцов.

— Ну и?

— Пусто. Они ничего не знают о нас. Я не стал уточнять, откуда у Кости такая уверенность. В конце концов, он высший вампир. Такие способны входить в чужой разум с легкостью опытного мага. — Остальными шестью займусь с утра, — пообещал Костя. — Но особых надежд у меня нет.

— А предположения имеются? — спросил я. Кости пожал плечами: — Любой здесь живущий имеет достаточно денег и влияния, чтобы заинтересовать вампира или оборотня. Слабенького, жадного… из новообращенных. Так что круг подозреваемых не ограничен.

— Сколько сейчас в Москве новообращенных низших Темных? — спросил я. И сам поразился тому, как легко у меня прозвучало «низших Темных».

Раньше я никогда их так не называл. Жалел.

Костя на мою фразу отреагировал спокойно. И впрямь — высший вампир. Сдержанный, уверенный в себе.

— Немного, — уклончиво сказал он. — Их проверяют, не беспокойся. Всех проверяют. И низших Иных, и даже магов.

— Завулон разволновался? — спросил я.

— Гесер тоже не образец спокойствия, — усмехнулся Костя. — Всем неприятно. Ты один легко относишься к ситуации.

— Не вижу особой беды, — сказал я. — Есть люди, знающие о нашем существовании. Их мало, но они есть. Еще один человек ситуации не меняет. Поднимет шум — мы его быстро локализуем и выставим психически больным. Такое уже…

— А если он станет Иным? — резко спросил Костя.

— Будет одним Иным больше, — я пожал плечами.

— Если он станет не вампиром, не оборотнем, а настоящим Иным? — Костя оскалился в улыбке. — Настоящим? Светлым, Темным… неважно.

— Будет одним магом больше, — снова сказал я. Костя покачал головой:

— Слушай, Антон. Я к тебе хорошо отношусь. До сих пор. Но иногда поражаюсь — какой же ты наивный…

Он потянулся — его руки стремительно обрастали короткой шерсткой, кожа темнела и грубела.

— Займись прислугой, — сказал Костя тонким, пронзительным голосом. — Что-то почуешь — звони.

Повернув ко мне искаженное трансформацией лицо, он снова улыбнулся:

— Знаешь, Антон, только с таким наивным Светлым и мог подружиться Темный…

Он прыгнул вниз, тяжело хлопнули кожистые крылья. Немного неуклюже, но все-таки быстро огромная летучая мышь полетела в ночь.

На подоконнике остался белый прямоугольник визитной карточки. Я поднял его, прочитал:

«Константин. Научно-исследовательский институт проблем крови, младший научный сотрудник».

Дальше шли телефоны — рабочий, домашний, мобильный. Домашний я даже помнил — Костя все еще жил с родителями. У вампиров семейные узы вообще крепки.