Мария Захарова - Колония № 6: первая положительная

В этот момент щелкнул замок, и Тейт получил ответ на свой вопрос. На пороге стояла совсем еще девочка, лет четырнадцати, не больше.

«Ясно. Хорошо, что вообще открыла, а не где-нибудь под столом сидит» — думал он, шагая через порог с Майей на руках.

Оценив внутреннее убранство и абсолютный порядок во всем, Тейт не сдержал усмешки. Сразу видно, что обитают женщины, не то, что у него. Все прибрано, расставлено, цветочки в вазочках и горшочках. Он прошел в гостиную, и стал укладывать девушку на диван. Подушку под голову, ноги на подлокотник. Таис рядом застыла с открытым ртом и стеклянными от ужаса глазами.

— Что стоишь? Нашатырь тащи.

Ноль эмоций, словно не слышит.

— Ау! Нашатырь, перекись, вату, воду. Быстро!

Она подпрыгнула и испуганным зайчонком удрала из комнаты. Интересно, вернется?

Тейт вздохнул. И на кой черт ему все это понадобилось!

Майя на диване чуть заметно пошевелилась.

Первое, что осознала Майя, когда пришла в себя — она лежит на чем-то мягком. Насыщенный знакомый аромат щекотал ноздри, рождая приятный трепет в груди. Дом, ромашки и лилии — ее утренний букет, — определила девушка по запаху. Потом накатила боль и вытеснила собой все остальное. Нога нестерпимо ныла, а щека горела огнем.

Майя зажмурилась изо всех сил, но это не помогло. Все правда! Не приснилось! А так хотелось не верить, вычеркнуть из памяти.

Накатили воспоминания, и она ужаснулась собственному безрассудству. Откуда только силы взялись, а рука то, как поднялась? Девушка сама себе удивлялась. Она так себя вела? Да не в жизнь! Старая Майка — вечно дразнили ее одноклассники, подразумевая под этим чрезмерную выдержку и извечную лояльность ко всем. Даже в детстве ее считали древней старухой, не способной на какой-либо эдакий поступок в силу «большего количества» прожитых лет.

— У нее еще с ногой что-то. Споткнулась. Эластичный бинт принеси. — Мужской голос. В ее доме? Майя еще крепче зажмурилась.

Цепочка событий восстановилась с кристальной ясностью. Сигнал. Страх. Бег. ЭТИ! Бравада. Удар. Он. Улыбка.

— Таис!

Майя подскочила, как ужаленная, и врезалась во что-то головой. Перед глазами в безумном танце засновали искрящиеся мошки, в висках загудело с убойной силой.

— Ох, — застонала она, рухнув обратно на подушку.

— Лежи ты, — проворчал тот же голос, только теперь недовольно.

Девушка заставила себя разлепить веки и пожалела. Мало того, что яркий свет нестерпимо резал глаза и вынуждал жмуриться, так еще и перепугалась до смерти, нарвавшись на взгляд темно синих глаз. Никогда таких не видела! Ни разу в жизни не встречала!

Пару мгновений они поиграли в «гляделки», не в ее пользу. Майя первая отвела взор и дернулась, чтобы отодвинуться, но тут же скривилась от боли.

— Лежи, кому сказали. Таис! Иди сюда, где пропала? Сестра в себя пришла.

Кажется, он злился. Девушка притихла, соображая, как быть. Мужчина сидел на краешке дивана и осматривал мою ногу. Его черные брови были недовольно сдвинуты с хмурую линию, губы плотно сжаты, а на щеках проступали желваки. Но, несмотря на угрюмый вид, длинные пальцы аккуратно ощупывали ее лодыжку. Он что, врач?

— Кто ты? — чуть слышно спросила она, не особо рассчитывая на ответ.

«Хороший вопрос, ничего не скажешь», — мелькнула шальная мысль, подтверждающая ее сомнения. Осталось еще поинтересоваться, зачем он ее спас и что будешь делать дальше? Вдруг обедать или ужинать? Истеричный смех над собственной глупостью заклокотал внутри, но Майя его поспешно подавила. Не время сейчас безумствовать.

— Тейт, — мужчина мельком глянул ей в лицо и вернулся к ноге.

— Просто Тейт?

— Да. Просто Тейт.

«А он не очень-то разговорчив», — решила Майя, разглядывая своего спасителя из-под опущенных ресниц.

На этом разговор оборвался, так и не успев завязаться. Появилась Таис с упаковкой бинтов. Девочка положила ее туда, где уже находилось, похоже, все содержимое аптечки, и кинулась сестре на шею.

— Майя, Майечка. Я так испугалась! Прости! Прости меня!

— Тихо ты, Тай. Задушишь. — Майя прижала к себе сестренку и принялась гладить растрепанные волосы. — И утопишь в крокодильих слезах.

Таис хихикнула, продолжая вжиматься носом в сестринскую шею.

— Они были такие страшные. Я в окошко видела. А потом он появился и прогнал их. Но я все равно боялась. А он сказал, что бросит тебя под дверью, и уйдет. Я же не могла, оставить тебя под дверью. Вот и открыла. Прости. — зашептала девочка, оправдываясь за нарушение неписанного правила — ночью двери не открывать ни в коем случае.

Майя прислушивалась к бормотанию Таис и смотрела на мужчину. Он делал вид, что ничего не слышит, методичными движениями перетягивая пострадавшую лодыжку бинтом. Его большие руки с трепетной нежностью прикасались к ее телу, и девушка не знала, что думать. Как-то не вязалась эта нежность с его обликом. Казалось, что гораздо чаще он бывает грубым и резким, а вот нежным практически никогда. К тому же, она хорошо помнила его тон, там на улице, когда он разговаривал с Этими, да и с ней тоже. От него мороз по коже.

— Что ты там делал, Тейт? — озвучила Майя второй из насущных для нее вопросов.

— Работал, — последовал лаконичный ответ.

Еще один мимолетный взгляд в лицо, и обратно к ноге. «Он не хочет на меня смотреть», — промелькнула мысль. Еще бы! Зареванная, с ободранной щекой, тушь, сто пудов, размазана по лицу. То еще зрелище.

От этих мыслей Майя смутилась, а затем пришла злость. На него, на себя, на весь свет, в одночасье сошедший с ума.

— И кем же ты работаешь, просто Тейт?!

Он даже не оторвался от своего занятия. Проигнорировал.

— Я задала вопрос! — Что это? Она начинает истерить? Да, точно. Об этом однозначно заявлял удивленный взгляд Таис, но злости только прибавилось.

Обычно уравновешенная и сдержанная Майя постепенно выходила из себя. Ей и самой верилось в это с трудом. Девушка запрещала себе поддаваться подобным эмоциям. Прошлого раза оказалось достаточно. Из-за того, что она один единственный раз не смогла сдержаться, они с Таис попали в колонию, поставив жирный крест на своей прошлой жизни. Именно об этом напоминала себе Майя, когда эмоции начинали зашкаливать по каким-либо причинам. Впрочем, случалось подобное крайне редко.

— Ты действительно хочешь знать? — спросил мужчина, когда она, погрязнув в собственных мыслях, почти забыла, о чем речь.

Теперь он глаз не отводил. Испытывающе смотрел прямо на нее. Девушка невольно поежилась.

«И, правда, Майя? Зачем тебе это? Помог, и хорошо. Спасибо, и прощайте. Ты ему ничего не должна. Тейт был там, на улице, в комендантский час, зачем? Он либо самоубийца, либо один их Них! Третьего не дано. Раз работал, значит такой же, как Они», — заметалась она в поисках ответа, но червячок любопытства заглушить не удавалось. Для чего спасать, если мог присоединиться к трапезе?