Виктор Дуров - Рейнджер

— Нет! Я готов признать свою вину, принести требуемые извинения и выплатить положенную виру! — Он слегка трясущейся рукой протянул по направлению ко мне довольно объемистый кошелек.

— Выплати ее представителю Ордена в городе.

— Н-но… Но его нет!

А вот это меня неприятно удивило. Как нет? Скоропостижно скончался от старости, а замена еще не прибыла?

— Значит, выплатишь, когда он появится.

— Конечно, если появится, то сразу…

— Не «если», а «когда»! — произнес я твердо и непреклонно, даже сам удивился. И у окружающих лица как-то странно изменились, не могу прямо слов подобрать для описания. Как будто услышали что-то хорошее, но настолько неожиданное, что даже удивляет. Да что же тут творится-то вокруг Ордена, хотел бы я знать?! И ведь не спросишь — не у кого…

Когда я вошел в храм, на пороге которого все вышеописанное и произошло, меня внутри еще потряхивало. Я сразу двинулся к нетипично активной статуе, кстати говоря — единственной в достаточно скромно выглядящем храме. Перед ней стоял алтарь в виде странного столика на гнутых ножках и с бортиками по всем четырем сторонам. Храм, как я уже говорил, особой роскошью не блистал, хотя то здесь, то там виднелись достаточно дорогие предметы, как будто прихожане в приступе щедрости жертвовали то подсвечник, то светильник, то какую-то расшитую неясным в полумраке узором драпировку. Пока я рассматривал обстановку, ко мне подошел жрец — небольшого росточка плотненький дедок с суетливо теребящими пояс длинными, подвижными пальцами. На румяном лице сияла лучезарная улыбка профессионального шулера. Интересно, с чего такая ассоциация выскочила? Из-за моего отношения к жреческому сословию в целом (несколько поколебленного в храме богини-целительницы) или… или из-за висящих на поясе жреца игральных костей?

— Приветствую тебя в нашем храме, странник! Думаю, Арантор будет доволен тем, что произошло здесь только что. Все же он любит подшутить над людьми, а господин Сирчук повел себя некрасиво, пожертвовав со своего выигрыша втрое меньше обещанного. Арантор очень не любит подобного отношения…

— Простите, Арантор — это?.. — Я кивнул в сторону статуи.

— Да, разумеется, это наш бог. Неужели вы не знаете его? Ведь он олицетворяет Игру во всех ее проявлениях, не только метание костей или игры с картинками. Его призывают всякий раз, когда исход дела зависит от удачи или от случая. Кроме того, он, как большой ценитель хороших шуток и любитель пошутить, является покровителем шутов, комедиантов, а также бардов. Я понимаю, служение Ордену вряд ли оставляет много времени для азарта, но неужели?!.

— Простите, возможно, я просто знаю его под другим именем?

— О, да, он любит подшутить, а потому и любит часто менять имена и даже обличья. А под каким именем ты знаешь его?

Я вспомнил все хохмочки при Переносе, разговор с незнакомцем у костра и все прочее — и уверился, что я действительно нашел нужный храм.

— Думаю, не ошибусь, считая, что он мне представился Арагорном.

— Он… представился… Вы виделись и беседовали с ним?!

Меня немного стала напрягать манера жреца перескакивать с «ты» на «вы» и обратно. Или он просто не мог понять, как держать себя со мною, или еще что, но с толку сбивало. Дело в том, что если мне вдруг начинают влет тыкать — я пару раз демонстративно, выделяя ключевое слово голосом, обращаюсь на «вы», а затем или делаю замечание (на тему брудершафта или пасомых совместно свиней — по обстоятельствам), или тоже перехожу на «ты». А тут — непонятно, как себя держать.

— Да, была пара эпизодов…

Жрец подчеркнуто внимательно смотрел мне в глаза, периодически кивая с самым подбадривающим видом. Явно подталкивал меня к более подробному рассказу, но — перебьется.

— Я хотел бы поблагодарить Арагорна за кое-что, сделанное им для меня.

— Хм, Арагорн… Да, я встречал это имя в списке его имен, хоть он и нечасто пользуется им в нашем Мире.

У меня возникло смутное подозрение:

— Скажите, а имя Локи не числится среди его имен?

— Знаете, не припомню. Я, конечно, учил список его имен наизусть и до сего дня не имел оснований усомниться в своей памяти, но, если вы настаиваете, мог бы посмотреть священные тексты.

Дядька выразительным жестом погладил себя по кошелю. Я вынул из кармана заранее приготовленную жемчужину с отпечатками зубов — еще у костерка, после ухода собеседника, у меня мелькнула мысль вернуть шуточку. Точнее — в момент, когда бутылка любимого пива растаяла у меня в руках с издевательским шипением. Правда, сейчас идея положить ее на алтарь показалась не совсем подходящей: а ну как для Арагорна это по-прежнему дешевая конфетка? Может и обидеться. Поэтому я протянул камушек на ладони священнику:

— Вот, возьмите на нужды храма. У меня есть веские основания считать, что Арагорн лично приложил руку к появлению в Мире этого предмета в таком виде.

Жрец взял жемчужину, оглядел ее, увидел отпечатки зубов, сделал круглые глаза, поковырял зачем-то пальцем. После чего с сомнением произнес:

— Если ты твердо уверен в своих словах…

Дядька явно хотел получить что-то подороже, но ничего, перебьется. Меня больше занимал вопрос, чем отблагодарить Арагорна. Что положить на алтарь бога игры, азарта и шуток?! Сборник анекдотов, диск с сайтрипом БашОргРу? Полный сборник правил покера и запись последнего чемпионата мира? Золотой стаканчик для костей? Зачем вообще божеству что-то материальное? Чем же, чем же его поблагодарить? Стоп! А что, если просто — именно поблагодарить? Недаром же он ввернул в разговоре словечко «долго». Ладно, сделаем так. Я выудил из кошеля серебряную монетку и, протягивая ее жрецу, сказал:

— Не побрезгуйте принять за беспокойство и еще раз простите за него, но вы не могли бы помочь мне найти возможность побеседовать с ним наедине? Мне на самом деле надо поблагодарить его…

Жрец оказался догадливым: вытащил откуда-то коврик и метлу, первый бросил на пол около статуи, а со второй двинулся в сторону двери. Мне предстояло то, что можно было бы назвать первой в жизни молитвой. Не мудрствуя лукаво, я присел на пятки на коврике и, тихонько проговаривая вслух свои мысли, как мог искренне поблагодарил за все хорошее, тщательно стараясь не вспоминать подставы и гадости, в которые влип при его участии. А также обходя вопрос, так ли неизбежен был именно мой Перенос. Когда почувствовал, что начал повторяться, сказал:

— И еще раз благодарю за все хорошее!

Хорошо еще, сразу догадался, что конструкция «спасибо» в данном контексте будет неуместна.

Вышел я из храма, хмыкнул, глядя на насупленного жреца, имитирующего уборку, и протянул ему костяную иголку, которую тот воткнул в коврик. И на которой когда-то было подслушивающее заклинание.