Виктор Дуров - Рейнджер

— А вот наш главный Храм! Чудесное строение, уникальная акустика, проповедь слышна по всему залу и на площади, а то, что говорится у статуй богов, не слышно даже у соседнего алтаря. Я, я придумал все здесь! И проект, и звучание, и где материал взять — а успех у меня опять украли!

Я скептически покосился на укрепленную у входа табличку, согласно которой Храм был заложен более трехсот лет назад. Навязавшийся на мою голову псих или проследил мой взгляд, или просто увидел более благодатную тему:

— А вот статуя бога Изобилия, Виноделия и Праздников. Смотрите, какая гордая осанка, какая роскошная, крупными локонами, борода! Ничего не напоминает, нет? Ну, как же! Это же я! Именно с меня ваяли эту статую. Больше скажу, мне хотели поставить памятник в центре города, но злобные завистники украли под покровом тьмы…

— Опять ты за старое?! А ну, брысь отсюда, недоразумение! — вмешался новый участник разговора. На крыльце стоял жрец бога Воинов со строгим выражением лица. Дядька ойкнул и, непрерывно похлопывая себя по ляжкам, скрылся в засмеявшейся толпе.

— Надеюсь, он не слишком вас утомил?

— Не успел, но определенных успехов в этом достиг. А кто это?

— Да местный юродивый, Аврик. Все, что ему понравилось, считает своим, но украденным у него, вот и мелет языком. Раньше возле нашего Храма ошивался, но когда начал вещать, что этот Храм изначально был его, то есть построен для поклонения ему… Короче говоря, три раза у него за день штаны загорались на интересном месте. В итоге намек он понял и в том квартале не появляется. Да и на богов претендовать с тех пор не пытался.

Жрец придержал дверь Храма, пропуская меня внутрь, как хозяин гостя в дом. Потом, войдя внутрь, продолжил:

— Главное, ни в коем случае не отвечать ему. Если дать понять, что не верите, — обидится и начнет сплетни распускать, если хоть в чем-то согласиться, то еще хуже — через день весь город будет знать, что вы полностью его поддерживаете и готовы отстаивать его права. В общем, лучше ему не попадаться, а если что — молча тащите к нашему алтарю — смоется не ближе чем за полста шагов, проверено.

— Благодарю за помощь и совет.

— Не за что.

— Не подскажете еще заодно, где здесь алтарь Урлона? Хотелось бы сделать пожертвование.

— Этому противиться не буду. Но, по дошедшим до меня слухам, около дюжины дней назад вы и так ему богатую жертву принесли? Впрочем, не смею мешать общаться с Высшими.

Жрец откланялся и ушел по своим делам. Да уж, и правда — выручил, я уже не знал, как от обузы избавиться. Надо бы и мне делами заняться…

Двигаясь к выходу из Храма, я натолкнулся на некую довольно экзальтированную дамочку, которая эмоционально проповедовала, стоя недалеко от входа в главный зал с улицы. Простое серое платье, платок… Или послушница, или просто ревностная прихожанка. А о чем же она вещает? Опаньки, благоглупости всеобъемлющего масштаба — судя по тому, что в разных мирах звучат почти одинаково.

— Путь насилия — это прямая дорога к Хаосу! Созидание и Согласие — вот стезя, заповеданная нам Богами для укрепления Порядка! В то время как насилие — деструктивно по сути своей и бесплодно. Ничто не может быть создано путем насилия, но все может быть разрушено!

Я выдавил из себя громкий смех, стараясь, чтоб он звучал искренне и радостно. Да уж, никогда не считал себя хорошим актером. Но — услышали, особенно проповедница, до которой было метра два.

— Вас что-то насмешило? И что же?!

— Ну как же, — ответил я, похихикивая и вроде как утирая слезу в уголке глаза. — Ваша шуточка про насилие и созидание с их противопоставлением. Давно так не смеялся. Скажите, в город цирк приехал, и вы собираете зрителей? Вы из труппы, да?

Дамочка закаменела.

— Если Божественные Откровения кажутся вам шуточками, а жрецы Богини — комиками…

Я невежливо перебил, уже не пытаясь имитировать веселье:

— Я слышал только откровенную дурь, которая никак не может исходить от кого-то из богов. И заподозрить тех, кто изрекает подобное, в наличии здравого смысла не могу.

— То есть вы не согласны с тем, что насилие разрушительно? Или с тем, что разрушение — антипод созидания?

Честно сказать, никогда мне не нравился эпизод у Хайнлайна с разбором этого же бреда в «Звездных рейнджерах». Как-то вял был полковник Дюбуа и невнятен в своей отповеди. Что ж, попробую быть более доходчивым и убедительным.

— Я не согласен с тем, что вы и подобные вам приравнивают разрушение к насилию, выворачивая здравый смысл наизнанку в угоду своим бессмысленным рассуждениям. Я берусь доказать, что любое созидание неизбежно содержит в себе зерно насилия, более того — без этого самого насилия оно просто невозможно.

— Это как же?! — проповедница совсем немного, на долю секунды, растерялась, не зная, на что реагировать в первую очередь — на суть моего заявления или на личный выпад. Что и требовалось.

— Да очень просто. Вот у вас на груди висит кулончик…

— Это символ веры!

— Да пожалуйста. Он был создан людьми, не правда ли? Что же, рассмотрим, как его создавали. Шахтеры, совершив насилие над горой, выкопали штольню. Насильственно вырвали из жилы кусок руды и выволокли на поверхность. Совершив еще ряд насильственных действий над невинной рудой, люди выплавили металл. А затем, усугубляя свою вину, не дали металлу растечься свободно, а насильственно придали ему нужную форму. Интересно, сколько эпох понадобилось бы, чтоб уговорить руду превратиться в подвеску добровольно, на основе Согласия?

В толпе раздались смешки — видимо, кто-то представил себе процесс уговаривания руды.

— Это не есть Созидание в истинном его смысле! Простое, банальное изменение ранее созданного! Если же говорить о Подлинном Созидании…

— Хорошо, пусть будет так. Хотя этому «банальному» люди учатся многие годы. Давайте так — вы сами предложите мне пример любого предмета или объекта, созданного кем и как угодно, или же любой акт творения. И я назову то насилие, которое сделало возможным предложенное вами созидание. Только вот даже акт Божественного Творения, результатом которого стало возникновение этого Мира, — я счел, что идею Большого Взрыва озвучивать не время и не место, — был актом насилия по отношению к первозданному Хаосу…

Послушница (или жрица?) захлопнула открытый было рот. Неужели угадал ее пример? На лицах окружающих видна напряженная работа мысли. Пусть подумают — бывает полезно.

— А пока вы размышляете, я, с вашего позволения, растолкую все поподробнее. Насилие не есть некий абсолют или «вещь в себе», это всего лишь инструмент. Универсальный и мощный, но — инструмент. Используется он во зло или во благо — зависит от того, в чьи руки попадет. Всякое, повторю, созидание несет в себе элемент насилия…