Виталий Абоян - Вирус забвения

– Мир намного глубже, чем вы можете себе представить, профессор. И чем могу себе представить я. Это лишь часть замысла Милостивого Владыки, и вы помогли этому замыслу осуществиться. Вы должны гордиться этим.

Как ни странно, несмотря на всю неприязнь, на все омерзение, которое он испытывал к задумавшему это существу, Лохлан действительно гордился. С мем-вирусом или без него, но именно он столкнул в Эдинбурге две силы, он разворошил засыпающий Анклав. К лучшему ли эти изменения – покажет время. Возможно, прелат уже знает, чем все закончится. Но он вряд ли поделится догадками – храмовники не любят раскрывать свои мысли людям . Пусть и почти достигнувшим уровня прелатов.

– Кто следующий?

В голосе Лохлана не было ни требовательных, ни саркастических ноток. Ему просто было интересно, где еще собираются применить новое оружие.

– Мем-вирус больше не будет применяться, – сообщил Станг, отворачиваясь.

Когда он снова повернулся к Флетту, в его руке был автоматический инъектор.

– Вы переутомились, Лохлан, – сказал прелат.

Он не делал попыток ввести лекарство. Или то, что было заправлено в инъектор. Для Лохлана здесь все добровольно, Станг ждал, пока Флетт не выразит согласия.

– Почему?

Прелат вздохнул и опустил шприц. Глаза существа снова стали непроницаемо-черными. Он не стал переспрашивать, разумеется, для него не было ничего непонятного в этом разговоре. Так же, как в большинстве других.

– Потому что технология показала себя не с самой лучшей стороны, – объяснил он причину отказа от использования вирусов. – Трудно контролировать ситуацию, когда не знаешь, в каком месте внедрение сработает, а в каком нет. Слишком приблизительный результат.

Прелат вздохнул. Похоже, ему надоело объяснять очевидное человеку , но все же он продолжил:

– Койман смотрел рекламу много раз. Но он до сих пор недоволен тем, что с легкой руки Мортенса в Эдинбурге начато подключение сети «Науком». Вы передали ему мем-вирус, одному из первых. Но – никакого воздействия. Да и Мортенс тянул слишком долго – трудно сказать, что побудило его в конце концов сдаться: мем-вирус или действия ломщицы в старой сети Анклава. Да и машинистка Бойда…

– Думаю, Лиса не могла и представить лучшего подарка, чем тот, что получила: завладеть сетью Анклава, – зачем-то вставил Лохлан.

– Вероятно, так. Только ведь и Лиса получила свой мем-вирус. Что заставило ее рисковать жизнью ради этого взлома? Вы знаете?

– Вирус?

– А вот я не уверен в этом. Ломщица, как оказалось, полезла в сеть совсем не для того, чтобы помочь Бойду. Вернее, не только для того. Она хотела найти убийц своей семьи. И нашла – только сестру, которая, к счастью, осталась жива. Думаете, без мем-вируса она не стала бы рваться в этот их… мир Цифры, имея такую возможность?

– Значит, вирус – фикция?

Прелат усмехнулся.

– Нет, вирус – это вирус. Но результат его действия оказался не столь однозначен, как при лабораторных испытаниях. Мозг – слишком сложный инструмент. Даже мозг человека. И жизнь – слишком запутанная штука, чтобы, породив в чьей-то голове побуждение сделать два шага вперед, мы получили именно такой результат. Люди не всегда делают то, что хочется. Даже то, что кажется необходимым и правильным – не всегда. Слишком много факторов, слишком много ненужной памяти, накопленной с самого рождения.

– А вы этого не предполагали? – Флетт не смог удержаться от язвительности в голосе.

– Предполагали, разумеется, – прелат не счел необходимым заметить сарказм собеседника. – Но при лабораторных испытаниях привитые намерения оказывались на порядок сильнее, чем ограничивающий их человеческий фактор . Трудно, знаете ли, в лаборатории устроить то, что вы, профессор, умудрились сотворить в целом Анклаве. Когда сталкиваются понятия «надо» и «хочу», возникает депрессия. А когда того, что «надо», оказывается слишком много и эти понятия начинают противоречить друг другу – тогда на сцену врывается безумие. И остается только один выход: идти по пути большинства – с этого момента все побуждения заканчиваются, и начинается толпа. Впрочем, это вам как раз понятно. Должно быть, лучше, чем мне.

Лохлан кивнул.

– Если бы не вы, с вашим замечательным видением сложившейся в Анклаве ситуации, не ваши правильные и тщательно выверенные действия, мы бы ничего не добились в Эдинбурге. Возможно, позже. Но не сейчас.

– Я не понимал, что делал, – заметил Флетт.

– Вы не помнили того, что делали, – поправил его прелат. – Это не одно и то же. Кроме того, вы часть Постулатов выучили еще до Катастрофы. До вчерашнего дня мы считали, что со Сводом произошла ошибка. Вы в курсе, что принесенный вами Свод – единственный в своем роде? Постулаты Милостивого Владыки должны быть произнесены, нет нужды облекать их в письменную форму. Написать Свод было идеей прелата Минга. С самого начала эта затея несла в себе угрозу – обрывок одного из черновиков несколько лет назад каким-то непостижимым образом попал в руки… не того человека. К счастью, у корпорации Мутабор оказалось достаточно средств и решимости, чтобы вернуть собственность Храма.

Лохлан понял, что все, о чем говорил прелат, за исключением факта хищения черновика, он знает. Точнее, знал. Память снова стала вязкой, словно зимний мед, события давних лет выползали на поверхность неохотно и только после того, как их подталкивали извне.

Постулаты сообщал адептам сам Милостивый Владыка Грядущего. Их никто не записывал, их только заучивали, чтобы потом постигнуть . Наставники передавали слова ученикам, некоторые из них впоследствии сами становились наставниками, и круг замыкался. Но пару лет назад, еще до Катастрофы, храмовники решили провести эксперимент: они хотели изучить возможности постижения Постулатов при зрительном восприятии. Был написан Свод и набраны добровольцы из преданных адептов. Лохлан был одним из них, он читал Свод и раньше. Только подействовали Постулаты лишь теперь.

– Милостивый Владыка позволил провести этот эксперимент, – продолжал прелат. – Он никогда не ошибается. Возможно, Он предвидел появление ретро-мем-вируса, который изменил ваше сознание. Нам неведомы мотивы, что движут Милостивым Владыкой.

– Но для чего вы оставили единственный экземпляр книги в развалинах Пустыря?!

– Свод попросту забыли. На Полигоне № 13 слишком много вещей, нуждающихся в инвентаризации. Несколько месяцев назад обнаружилась пропажа книги. Вы должны были вернуть ее, – Станг улыбнулся. – И вы справились с задачей.

– Почему именно я?

– Прочитав первый Постулат, вы должны были понять, куда нужно идти. Мы ждали там вас с книгой. Но, как я уже говорил, произошел сбой в работе вашего ретро-мем-вируса. Вы ничего не вспомнили, но прочли Свод и постигли все Постулаты. Меньше чем за час – в устной форме за такое время их даже невозможно произнести! Подобное не удавалось никому. Возможно, все дело в вирусе: освобожденный от сомнений прошлого мозг полностью отдает силы постижению .