Олег Бубела - Дракон

Но, к моему большому удивлению, этот верный способ сейчас не слишком помогал. Шершаны с завидным упорством продолжали карабкаться вверх благодаря своим мощным присоскам на щупальцах и, казалось, совсем не обращали внимания на удары снарядов. И хотя в серой шкуре тварей виднелись рваные дыры, из которых сочилась слизь, видимо, оставленные острыми краями камней, но заметных неудобств им это не доставляло. Откуда-то пришло понимание, что камнями шершан таких размеров нельзя убить, так как их шкура слишком прочная, а само тело представляет собой один сгусток мышц. И даже выдох может причинить осьминогу только боль и еще больше разозлить его, но никак не уничтожить. Поэтому драконы и стараются просто сбросить тварей со скал на камни внизу. Именно поэтому они позволили осьминогам подобраться к гнезду так близко, не успев остановить или отогнать их в тот момент, когда они только-только вылезли из воды.

Но в этот раз стая столкнулась с большими трудностями. Шершаны были очень крупными, таких еще ни разу не видели в округе, поэтому верное средство не помогало. Однако драконы не сдавались и сосредоточили свое внимание на одной твари. Не знаю, как им это удалось, но два десятка крылатых почти синхронно поднялись в воздух с камнями в лапах, а затем спикировали, обрушивая град ударов на гигантского осьминога. И это принесло результат. Я увидел, как одна из тварей срывается вниз и разбивается о камни, орошая их своей кровью и слизью, но вторая, оставленная без внимания, карабкается дальше. Вот она уже забралась на выступ и направляется в пещеры. Там же яйца! Целых три, предмет гордости всей стаи, так как в редкие циклы появлялось даже одно, не говоря о двух сразу. И сейчас они под угрозой, потому что драконы не успеют ни подобрать новую порцию камней, ни набрать с ними высоту, прежде чем чудовищное порождение океана скроется в скале.

Но в этот момент золотистый дракон бесстрашно бросается прямо на шершану и пытается ослепить ее или хотя бы отвлечь на себя. Сильный удар – и вот уже один глаз поврежден, но второй все еще помогает твари хорошо ориентироваться. Внезапный бросок щупальца – и дракон, так неосторожно подставившийся под удар, рвется прочь, стремясь сбросить мощные присоски со своего крыла. Но уже поздно, щупальце сжимается, захватывая его и подтаскивая к пасти с длинными ядовитыми клыками. И тогда вожак делает то, что спасает ему жизнь. Он нащупывает когтями опору и стремительно разворачивается, ломая опорную кость крыла и разрывая перепонку.

Отчаянный рывок – и щупальца уже не могут его достать, а тупая тварь тащит себе в пасть лишь оторванное крыло. Тогда следует разворот и заход с другой стороны, где находится здоровый глаз, пока остальные отвлекают шершану на себя. Прыжок, хлесткий удар хвостом – и тварь окончательно ослеплена и машет щупальцами во все стороны. А дальше выдохи, когти и челюсти драконов делают свое дело. Сочащаяся слизью тварь постепенно замирает, и общими усилиями ее сбрасывают вниз, где хищные рыбы уже начинают разбираться с останками первой. Золотистый дракон восторженно ревет, запрокинув голову в небеса, несмотря на то что кровь хлещет из остатков крыла на спине. И этот рев победителя подхватывается всей стаей…

Картинка вновь сменяется. Этот же дракон лежит на камнях, глядя на заходящее солнце. Он будто постарел лет на сто, хотя я откуда-то знаю, что с момента боя прошло всего три дня. Без одного крыла он выглядит жалким, и даже чешуя поблекла, хотя раньше ярко сияла на солнце. Остальные стремились помочь ему пережить потерю, просто побыть рядом, но вожак никого не хочет видеть и сейчас только лежит и смотрит вдаль. Вот уже сутки без движения.

Последняя картинка сопровождается звуками. Шум прибоя, крики каких-то птиц. Дракон стоит на краю площадки зала торжеств. Сейчас он уже не такой печальный, как раньше. В желтых глазах таится надежда. Может быть, потому, что сегодня он впервые заставил себя посмотреть на утренний полет стаи. Слышен диалог:

– Зачем ты меня сюда позвал?

– Я хочу попросить тебя кое о чем.

– Конечно, дорогой. Все, что захочешь.

– Позаботься о стае, мама.

– Хорошо, но что ты… Не-е-ет!

Покалеченный дракон одним прыжком достигает края скалы и бросается вниз…

Я вынырнул из потока образов и нежно прижался к щеке старой драконицы. Я понимаю тебя, сочувствую твоей потере, и ты это знаешь. Но я не такой, каким был он, и не собираюсь так глупо обрывать свою жизнь. Я слишком ее ценю. Да, я не имею крыльев, но не смогу отказаться от мечты о небе, и ты должна это понять.

– Пожалуйста, не стремись умирать, Алекс… Я не переживу твоей гибели.

– Хорошо, не буду, – покорно согласился я и обхватил чешуйчатую морду руками, прижимаясь к ней лицом. – Но и ты не лишай меня надежды.

Драконица только обняла меня передними лапами и прижала к себе еще плотнее, а в мое сознание полились ее чувства. Надежда, любовь и печаль. Она знала, каково это – потерять небо, но нашла в себе силы жить дальше. И теперь мне тоже нужно найти в себе смелость жить без постоянных мыслей о нем.

Когда мы оторвались друг от друга, то увидели, что стая уже покинула эту площадку и разлетелась, чтобы не смущать нас. И только на самом краю обнаружились Сар, Мара и Лар с Ришей. Они наблюдали за нами, старательно делая вид, что смотрят совсем в другую сторону. Усмехнувшись, я обратился к Мудрейшей:

– Ну что, пришло время занятия?

– Нет, Алекс, не сегодня. Сейчас тебе нужно просто отдохнуть и побыть с друзьями. Иди, развлекайся. Завтра продолжим твое обучение.

– Слушаюсь, бабушка! – браво отрапортовал я и вновь погладил драконицу по щеке. – Не волнуйся, если буду умирать, я тебя обязательно об этом предупрежу.

– Иди уж, экспериментатор!

Обернувшись и получив дополнительное ускорение в задницу, щедро подаренное мне лапой Мудрейшей, я пошел к остальным и радостно осведомился:

– Чем займемся? У меня впереди целый день свободный!

При взгляде на мое улыбающееся лицо драконы тоже повеселели, а Мара выдала дельное предложение пойти подкрепиться. Разумеется, я поддержал ее всеми конечностями, а остальные были совсем не против. Добирались мы долго, видимо, спутники решили устроить мне воздушную прогулку, во время которой я совершенно ни о чем не думал, кроме как о ветре, бьющем в лицо. На этот раз меня нес Лар, нагло вырвав почти из самых лап Мары, но за все время путешествия так со мной и не заговорил, продолжая дуться. Когда мы приземлились на каменистом пляже и направились в лес, я чуть отстал и подошел к ковыляющему позади всех брату. Ткнув его в бок, я спросил:

– Чего ты?

Тот только хмуро на меня посмотрел и направился дальше. Нет, так не пойдет! Я ускорил шаг и остановился прямо перед ним.