Вера Камша - Vive le basilic!

Легионеры ждали, и Поль ждал вместе с ними. Стучало, отсчитывая мгновения до первого выстрела, сердце. Журналист сжимал карабин, прикидывая, насколько предстоящее труднее охоты на фазанов. Если труднее.

Сердце стучало, мгновения бежали, а бандиты так и застряли в роще.

– Поторопим их. Огонь!

Залп, затем другой… Из зарослей вылетает нечто мелкое с тонкими рогами и, вытянув шейку, огромными прыжками уносится в саванну. Аргаты не показываются и не стреляют. В деревне тоже стихло, к ней медленно, шагом, приближаются два кокатрисских десятка, сверху их видно просто отлично. Где же разбойники?

Еще залп по роще, и еще – патронов много, чего жалеть? Поль тоже стреляет, потом берется за бинокль. Словно в глаза вспархивает птица с огромным красным носом. Все… Нет! От деревни в обход рощи скачут двое в мундирах. Никто не вылетает им наперехват, не гремят из зарослей и выстрелы.

Мрачный капрал соскакивает с коня, отдает честь, докладывает:

– Да чтоб я здесь сдох, господин капитан, только эти черти пропали… Напрочь.

Разъяренные, растерянные, они вновь и вновь прочесывали окрестности, пытаясь найти следы. Находили. Вот они, на глине у ручья, есть… Отличные отпечатки. А через сотню шагов снова полоса сырой голой земли, и там – ничего!

В саму деревню капитан на этот раз не полез, зачем? Отправил разведчиков, те подтвердили, что живых нет. Похоже, последних добивали, когда легионеры готовились к стрельбе. Аргаты не собирались лезть под пули, они резали гаррахов и скотину. Сумасшедшие? Сотня сумасшедших в красном, чьи лошади не оставляют навоза и чьи сабли рубят головы с одного удара?

– Я не брежу? – Подъехавший репортер выглядел сбившейся со следа легавой. – Трупы есть, пожары есть, банды нету.

– Именно, – устало подтвердил Анри. – Про хасутов и алеманов можно забыть, они летать не обучены. Хорошо хоть поблизости не осталось никаких селений. Вы, я видел, заезжали в деревню.

– Да. – Репортер был краток. – Мог бы и не заезжать: то же, что в «столице». Если вам потребуется свидетель, я к вашим услугам. Что теперь?

– Резать на куски старейшину.

Резать никого не потребовалось. Минутой позже подбежал утративший всегдашнюю невозмутимость Кайфах. Пленник звал капитана, ему стало совсем худо, и он хотел говорить.

– Сердце, – с оскорбленным видом объявил Монье. – Медицина бессильна, и черт с ним!

– Раз бессильна, свободны. Дюфур, блокнот при вас? Записывайте. По возможности дословно. Кайфах!

Хасут переводил быстро и четко, это Анри не верил собственным ушам. Никаких аргатов нет и не было. Они их придумали, местные старейшины то есть. Из-за Тубана, помнят его. Подробно придумали – и про лошадей, и про шаммы красные, и про небывалую хитрость и удачу. Слухи целую зиму распускали, слух, он ведь такой: выпустишь вранье, а вернется правда. Люди приходили, спрашивали: мол, слышали про Тубана, верить ли? Не знаем, важно отвечали старейшины, но говорят… Новость катилась дальше, обрастая подробностями, к концу зимы про банду говорили уже в трех деревнях…

– А кто же тогда вот сегодня, здесь, убивал и жег? И кто ограбил обоз с казной там, за Рекой?

Дело оказалось еще и грязным до безобразия. Свои же и ограбили. Легионеры. Шестеро, как сказал старейшина, «жадных и не чтящих законов». Через переводчика с плантации, родича жреца, сговорились: гаррахи распускают слухи про аргатов, чтобы было на кого свалить, помогают дезертирам добраться до Хабаша и получают за это много всего полезного. Оружие получают, деньги, снадобье от лихорадки…

Старейшины все подготовили честно, но речь сперва шла о краже, вот и слухи распустили об угнанных козах, о хитрости, о тайных дорогах на юг. Когда же беглецы с добычей перешли Реку, все оказалось гораздо хуже. Убили они. Своих убили, а Легион за своих спрашивает жестоко, это саванна помнит. Убийцы пили то, что привезли с собой, и хвастались, нельзя было им верить, никак нельзя. Распустят языки в Хабаше, дойдет до Легиона. Беглецам-то что, они в безопасности будут, а вот мы, бедные гаррахи?

– И что вы?

– Как что – убили всех шестерых, унесли поближе к реке, там оставили… Решили – ваши найдут, как добрых людей похоронят, они тогда Мост и перейдут. Кто Мост перешел, тот не вернется и вредить не будет… Лошадок, хоть и дороги они, тоже забили – и в озеро, а золото, оружие, вещи ценные спрятали в тайник. Все там, мы ничего не взяли, сами видели.

– Но убивает кто?!

– Духи. Из заброшенного города… Услышали слово, слово дало им силу, они пришли и стали убивать… Духи всегда убивают, это всем известно… Не знаю, почему они не добрались до меня… Должны были, но и так умираю… Может, поэтому?

– Проклятье, куда они делись?!

– Вернулись к себе… В старые камни. Вам их теперь… не найти…

Старый город проверили. Вернулись по своим следам, перешли перевал Духов и облазили развалины сверху донизу – без толку, только змей и птиц переполошили, а больше никого среди вросших в землю истуканов и обглоданных колонн не обнаружилось. Гаррахи из дальних деревень знали про лихого удачливого вора, но вести об озерной резне до них пока не дошли. Приближались дожди, а таскаться от деревни к деревне с мешками золота было не только глупо, но и опасно. В конце мая кто-то из аксумских торговцев забрел в сгоревшую «столицу», и в саванне заговорили о том, что это дело рук Легиона. Мол, слишком много хабашитов ходило к озеру Иоланты вроде как за бивнями и шкурами, а на деле – чтобы сговориться со старейшинами. Сговорились, но северным людям из-за Реки это не понравилось. Они пришли с огнем, они всегда приходят с огнем…

– Черт знает что! – Пайе впервые казался почти растерянным. – У меня есть свидетели. Мои люди, вы, капуцин, рыбак, наконец, но кто в здравом уме поверит в эскадрон тающих на глазах убийц?

– А надо? – лениво откликнулся Поль. Отряд пробирался низиной вдоль ручья, вившегося среди невысоких, но крутых скал. Пайе еще ничего не объявлял, но он сдался и, хоть и не прекращал поиски, вел их все ближе и ближе к Реке.

– Мне нужно что-то доложить.

– Ну и докладывайте на здоровье. Если вы, само собой, не хотите прихватить денежки и перебежать к колбасникам. Будете паинькой, и актуальный Клермон вернет вам прадедов титул… Да не смотрите вы на меня так, я понимаю, что вы не вор и не изменник, просто новая сплетня не так уж плоха. Судите сами: алеманы подмяли Хабаш и подумывают – пока только подумывают – об Аксуме. Тамошним негусам без нас не отбиться, но и нам колбасники под боком без надобности. Саванна, по сути, ничья, но на картах ее помечают как территорию Республики. Покойный царек за десяток винтовок перебежал бы хоть к хабашитам, хоть к Тубану, с этим-то вы согласны?