Виктор Косенков - Я – паладин!

– Хороши ученики. – Филипп потрогал горло.

– А вот сейчас нам надо как можно быстрее уйти от Гуленгейма. Если доберемся до воды, можно будет сказать, что все обошлось.

Филипп не ответил.

Леон махнул Артуру рукой, вперед, мол. Тот сорвался с места в карьер, исчез в пыли.

Тянущиеся вдоль дороги поля сменила степь. Затем показались редкие деревья.

Скакали быстро. Марта держалась в седле удивительно хорошо. Плотно. Маленькая девочка тоже переносила скачку легко, ее подбрасывало, трясло, но она не жаловалась, вцепившись в гриву животного крепкими кулачками.

Артур несколько раз показывался вдалеке и, махнув рукой, снова уносился прочь. Так они одолели половину дороги до Гретхена, когда впереди показался скачущий во весь опор Артур. На ходу он махнул в сторону небольшого леска, и Леон свернул с дороги. Добравшись до деревьев, они спешились. Отвели лошадей в глубь леса.

– Что там?

– Не знаю точно. Навстречу идет отряд. Явно ищут кого-то. За мной погнались…

– Орки?

– И люди тоже…

– Во что одеты? – спросила Марта.

– Ничего особенного. – Артур пожал плечами.

– Что значит ничего особенного? Тут все особенное… Цвет, покрой, обувь, наконец.

– Не разглядел.

Марта презрительно отвернулась. Посмотрела в сторону дороги.

– Что еще? – спросил Леон.

– Зайца подстрелил. – Артур растерянно улыбнулся.

– Хорошо… Тогда подождем.

– Чего? – Марта говорила громко, зло. – Таких рощиц в округе с пяток наберется. Только дурак не поймет, что мы спрятались.

– Да. Но и выходить на дорогу тоже нельзя.

– Нужно было идти степью. Там много дорог.

– Много. – Леон кивнул. – Но почему-то мы всегда выбираем не ту… В любом случае другого выхода нет.

Марта фыркнула и отошла в сторону.

– Идут! – шепнул Филипп, стоявший в дозоре.

Действительно, на дороге показались всадники. Десятка полтора человек плюс орки-степняки. Эти держались чуть в стороне, рыскали вдоль дороги. Охотники. Если люди отрабатывали свой хлеб спустя рукава, то орки подходили к заданию с душой. Вот двое оторвались от основной группы. Ушли в сторону рощи.

– Ну вот… – Артур натянул тетиву, вытащил из колчана стрелу.

– Вы что, собираетесь драться? – поинтересовалась Марта. – Со всеми?!

– А что? – холодно спросил Леон. – Можно выбрать? Тогда я предпочитаю людей.

– В лесу у нас есть шансы… – согласился Артур.

Марта всплеснула руками.

– Кто вас учил? Они окружат рощу, подожгут ее со всех сторон и будут ждать, пока вы сами не выбежите в их объятия. Быстрее. К коням! Быстрее! Ну!

И она первой побежала мимо деревьев к стоявшим поодаль животным. Леон после краткого раздумья последовал за ней.

– Возьмитесь за руки! Лошадей в центр… Мы не должны размыкать круг.

Леон ощутил ее прохладную узкую ладонь. По телу пробежали мурашки. В круг встали все, даже маленькая девочка, глядевшая на всех с недоумением.

Лошади тревожно всхрапывали.

Леон почувствовал, как нагревается ладонь девушки. Как становится жаркой, горячей. Марта откинула голову назад. С ее губ сорвались странные, певучие и в то же время странно неприятные, царапающие слух слова. Леон почувствовал, как судорогой скручивает грудь. Как внутри все начинает вибрировать, дрожать от идущей откуда-то из глубин земли мощи. Волосы на голове стали дыбом. И он увидел… деревья сошли со своих мест! Сдвинулись! И вот уже ветви сплетаются вокруг них, образуя непроницаемые, густые, колючие стены. Они поднимаются выше, еще выше. Закрывают небо. И вокруг воцаряется зеленоватая, мерцающая каким-то неземным светом мгла.

Сколько они стояли так, он не знал.

Только Марта в какой-то момент ослабла и повисла на руках. Ее подхватил оказавшийся рядом Филипп. Тотчас деревья расступились. Неприступная стена ветвей исчезла.

Преследователей и след простыл.

– Вот это да, – восторженно прошептал Артур.

Обессилевшую Марту они буквально привязали к седлу. Все, на что ей хватило сил, это держаться за поводья.

Скакали до самой ночи.

От еды Марта отказалась. Ее вообще мутило от вида жареных кусочков зайца, которыми заботливый Артур пытался ее пичкать. На удивление, она не злилась на его заботы, благодарила, мягко улыбалась, но отказывалась. Просила только воды. Артур приносил.

Леон был благодарен ему за эти хлопоты. Сам он ощущал странную отстраненность от той, к которой так стремился, которую искал, желал. Сама встреча представлялась ему иной. Какой-то более возвышенной, что ли?.. Но Марта была холодна, вспыльчива. Даже зла. Леону казалось, что она сердита на него за это спасение.

То, что она оказалась магом, да еще владеющим эльфийской магией леса, Леона скорее оттолкнуло, нежели привлекло. Пока эльфийская принцесса была сценической игрой, это было интересно, будоражило воображение. Но сейчас Леон вдруг, неожиданно для самого себя, почувствовал какое-то странное отвращение. Он увидел в Марте того чужака, которого видел в эльфийском после, в странных и страшных деревьях, росших в Лесу. Он на уровне инстинкта чувствовал в ней опасность. Как тогда в деревне, когда жуткие твари перешли реку и гнали его, будто маленького зверька.

Так что Артур, который вдруг по собственному почину взялся ухаживать за Мартой, оказался удивительно к месту.

Маленькая бродяжка, не говорившая ни на одном известном Леону диалекте, кушала за двоих. Она нисколько не устала и только хлопала глазами, удивленно рассматривая людей, которые почему-то заботятся о ней. Филипп нашел речушку и, несмотря на отчаянное сопротивление девочки, вымыл ее. Под слоем грязи обнаружилась миленькая светлокожая мордашка. Ни у кого, включая Марту, не нашлось в котомке гребня, поэтому белые выгоревшие на солнце волосы девочки просто связали шнурочком в хвост. Но даже так они упрямо косматились и норовили растрепаться. Теперь девчонка дремала на коленях у Филиппа, выбрав инстинктивно самого надежного и теплого.

Таким образом, Леон на какое-то время оказался предоставлен самому себе.

Он первым встал на дежурство.

Костер они развели в неглубоком овражке, вполне достаточном, чтобы скрыть огонь. Леон выбрался из него и притаился в кустах. Отсюда было хорошо видно поля, расположенные вокруг, и темные кляксы рощ. Можно было даже разглядеть залитые лунным светом верхушки деревьев и серебристые листья, едва-едва трепещущие на ветру.

Леон вспомнил, каким холодом и какой мощью повеяло от этих деревьев, когда Марта разбудила их, когда выпучились из-под земли корни и сомкнулись листья над головой. Еще припомнил он сад, что окружал непроницаемой крепостью эльфийское посольство.

Поежился.

Если будет война.

Он вздрогнул. За своими проблемами, опасностями он совсем забыл о другом. Империя на грани войны.