Изверин Сергеевич - Чужое тело-1

Ужин, мясо с вареньем и хлебом, кувшин вина, от которого у меня зашумело в голове.

Стоило выгнать всех, закрыть глаза, как сразу же пропал сон.

За дверью шум.

Кто-то хочет влезть?

— Охрана, что там?

— Ваше Величество… Дверь приоткрылась, всунулась морда узбека. — К вам…

— Да?

Дверь распахнулась окончательно, потеснив узбека, внутрь проникла… Женщина? Точно, фигурка женская. Волнистые волосы и веер… О, да мы где-то виделись.

— Ваше Высочество. — Присела в поклоне девушка. — Позвольте вам…

— Выразить восхищение? — Догадался я. — Конечно! Охрана, дверь-то что открытой держите, сквозняк же!

Мучают ли вас эротические сны? Да ну так сразу, отчего же мучают?

Проснулся утром. Снова тело ломит и крутит, да ещё и… Ого, а что это ещё такое?

Хм… Серьезный был эротический сон, если даже в реальном мире отозвался вот так хорошо.

Одеяло точно надо стирать, как и простынь. Хорошо что до подушки не дотянулся.

Поднялся, потянулся. Схватил за собой одеяло и сдернул простынь, сунул мимоходом их в стиральную машину, шлепнул по краю кнопки включения чайника.

— Ай мать твою!

Большая синяя искра долбанула в меня неслабо так. Руку просто отсушило, я отпрыгнул в сторону, потирая плечо. Материться даже сил не было.

Вот чтобы тебя так…

Выдернул шнур из розетки, тянул за его середину. Осмотрел сначала вилку, а потом и розетку. Вроде бы ничего не заметно, погорелостей нету.

Другой рукой потянулся к чайнику. Рука не слушалась, норовила отдернуться.

Ну-ка!

Пощелкал кнопкой туда-сюда. Вроде бы нормально, вроде бы ничего.

Чайку-то хочется, однако!

Осторожно вставил вилку в розетку, включил чайник. Ничего бы вроде. Не бьется…

Рука побаливала.

Пока умывался в ванной и пил чай, уже под одиннадцать часов.

Вербицкий встретил меня у метро.

— Привет, отрок! — Сказал он мне.

— И те поздорову! — Отозвался я.

— Давай в колесницу, заждались уж!

Около бровки тротуара застыла Mitsubishi Delica, полноприводной минивэн с тонированными окнами.

Открыли дверь, зашли. Внутри Костик уже о чем-то втирал полному мужику в простой рубашке и широких белых же штанах. На заднем сиденье пристроился Миха, ещё один студент нашего ВУЗа, которого я же сам в нашу компашку и затащил. Миха молчал и пялился украдкой на свою соседку, коротко стриженную брюнетку с мягкими чертами лица. Брюнетка делала вид, что его не замечает.

Водитель обернулся. Упс, праворукая, не водитель это…

Сухопарый мужик с каким-то серым, совершенно не запоминающимся лицом широко улыбнулся.

— Наш опоздавший?

— Да, он самый! — Сказал Вербицкий, садясь за руль. — Прошу любить и жаловать, Сергей, мы с ним вместе работаем!

Полноватого звали Светомиром, девушка отозвалась на Анастасию, и именно так, "Настя" не шло. Анастасия, и все тут. Нда, попал Мишка, даром что бурый стал за последнее время. Сухопарый отозвался на Молчана. Александр Вербицкий так и остался Сашей, или Саней.

— У нас иногда имена другие берут, древние. — Объяснила Анастасия. — Кто хочет, так тот берет.

— О, даже так? — Глядя на Анастасию, произнес Миша.

— Пропал парень… — Одними губами сказал мне Костик, отвлекшийся от беседы с полным Светомиром.

— Счас ещё доспехи заберем, так и поедем. — Обернулся к нам Молчан. — Вы вообще как, русские все?

— Все-все! — Подтвердил я. — А белорусов не принимают?

— Принимают. — Прищурился Светомир. — Все наши народы вместе жили, что русские, что белорусские… Что теперь-то делить? Любого принимаем, кто к нам придет. Вера предков никому не отказывает.

Остановились около неприметного склада, покидали в салон Делики здоровенные холщовые мешки с чем-то металлическим. Сидеть сразу стало неудобно, места значительно убавилось.

— Ну, вот теперь можно и к нам. — Подвел итог Вербицкий. — Рулю!

Реконструкторы, или, как они себя сами называли — родоверы — нашли себе хорошее местечко.

При Союзе это было пионерлагерем. Потом, когда пионерия осталась только под Большим Зю, лагерь забросили, и потихоньку его прибрали к рукам родоверы. Место тут им хорошее, ко двору пришлось. Менты тут не появлялись, последний километр дорога была вообще разбита и изобиловала крутыми ямами, а в одном месте проходила опасно близко к обрыву.

Делика рычала движком, плевалась дымом, но волокла свой груз бодро. Костик предложил выйти и помочь, если что, но Вербицкий отверг его быстрым и пренебрежительным взмахом руки.

Последний поворот, проехали ворота пионерлагеря, и вот внутри.

Заброшенные корпуса, на очищенном от мусора поле стояли палатки и пара джипов. Старенький японец, тоже праворукий, как и Делика Вербицкого, одна Нива-трехдверка, уазик. Две здоровенные палатки, армейские, зеленые. Дымит большой костерок.

— О, подъехали уже? — Навстречу выскочила невысокая худенькая девушка в белом переднике и с большой ложкой в руке. Рукояткой этой ложки она постучала по кенгурятнику Делики. — Вербицкий, выводи гостей, еда стынет!

С собой у нас был ящик водки и три ящика пива.

Все четыре положили в ручеек.

— Пиво, охлажденное до температуры проточной воды, приобретает незабвенный вкус! — Важно изрек Светомир.

Неудивительно, что нажрались вечером знатно. Какие там шашлыки на природе, мало досталось… Хорошо, что к нашему приезду приготовили вкуснейшую кашу, которой и сдобрили сочные, жирные куски мяса.

Мишка, вот хитрый бес, ещё в самом начале куда-то исчез под ручку с "Анастасией и только так", придерживая с собой пару бутылок пива. Думаю, не прогадал.

Костик и Светомир ползали вокруг здоровенного костра едва не на четвереньках. Я и худенькая повариха, назвавшаяся Ярославой, оттащили путешественников от огня и заперли в палатке, где те и уснули.

— Водка зло! — Сказала мне Ярослава.

— Зло! — Согласился я, откупоривая очередное пиво. — Хорошо тут у вас!

— А ещё бы!

Реконструкторов тут оказалось много. Помимо Молчана и Светомира, мне уже знакомых, и Вербицкого, присутствовали ещё Ярослава, такая же худенькая и как сестра похожая на повариху Милена, зачем-то напялившая на себя кольчугу под футболку, заводной и худой Светлан с обручальным кольцом, которое он носил на шее. Водку Светлан хлестал, как сельский механизатор Петрович, ну ничем не отличился. Полный и здоровенный, что вширь, что в рост, Хорс приветствовал нас, сказал, что в миру он Георгий, то есть Дядя Жора, и пьет только ром. Можно с колой. И не один, так что не желаем ли мы?

Ром с колой приятно ударил в голову.

Эпизодически появилось ещё несколько человек, которых я не запомнил, большей частью в парах.