Изверин Сергеевич - Чужое тело-1

— Да?

— Его сегодня обвинили в государственной измене. Он тоже… Тут. — Мастер Клоту торопился, говорил, новости жгли ему язык. — Вот там, чуть дальше.

Но я уже и сам увидел. Росинанта схватили прям с дороги, в дорожной одежде, сапоги с него только стащили. Штаны промокли от крови, а потом застыли, подернулись ледком. Глаза нелепо смотрели в небо, а рот завязан его же собственным ремнем. Мастер Лорин ремень делал, я помню!

Как же ты сюда попал-то, парень? Как же тебя так угораздило? Ничего сильно серьезного ты не знал, ничего против королевы и графинов не замышлял. Лишь комфорт мне старался обеспечить. Почему же ты тут-то, а? Почему тебе просто не вломили плетей?

О, а кто это у нас тут? Граф Дюка, не иначе. Прошелся вдоль ряда, за ним парочка гвардейцев несла здоровенные факелы. В длинном плаще, накинутом поверх щегольского колета, брезгливо ступал острыми носами сапог, остановился не далеко от меня. Оглядел создавшуюся сцену, довольно огладил бороду. Сделал вид, что меня не видит… Да и черт бы с ним.

Гвардейцы за ним остановились, подняли факелы повыше.

Граф Дюка, сделав вид, что меня не видит, похлопал по лицу Росинанта, покачал его голову туда, сюда, поглядел на меня. Я ответил ему равнодушным взглядом, спохватился, добавил испуга и отвращения.

Граф довольно осклабился. Бойся-бойся меня. Боюсь-боюсь, ты большой страшный граф, меня очень напугал. Боюсь-боюсь. Видишь, дрожу прямо, а сейчас и вообще заплачу… Ууу… Видишь, слезы? Попадись ты мне ещё, тварь…

Граф довольно улыбался, не подозревая, что в этот момент решилась его поганая судьба.

Я не часто себе клялся. Да и раньше клятвы были какие-то… Вырасти. Заработать денег, чтобы хватило на обучение. Выучиться. Найти работу хорошую. Больше никогда от родителей не зависеть… Но это так, мелочи.

А вот тут поклялся. Я не я, ежели граф не ответит. Как, это решу. Но вот за это он должен ответить. Он у меня этот миг проклянет как сможет.

Виктор как-то странно дышит, стоит рядом со мной, но при случае готов оттолкнуть в сторону и оборонять, в том числе и оружием. Нет, не продержится он против графа. Не продержится. А даже если и выдержит, то около графа и гвардейцы крутятся, и стража с удовольствием графу поможет, а не какому-то там из свиты принца, пусть даже и дворянину. Граф-то потом вот он, может и наградить, а может и наказать. А дворянин что?

— Завтра встречаемся с утра на том же месте. — Повернулся к Виктору. Тот кивнул, не сводя взгляда с ряда кольев, вскочил в седло, поворотил коня. Я подумал, что сейчас он врежет шпоры, но Виктор лишь плотнее сжал колени, вдавив пятки сапог в конские ребра. В седле сидел он неестественно прямо, спина гордая. Черное чудище, почуяв его настроение, тоже подтянулась и выпрямилась, четко зацокала копытами по каменной мостовой.

Ну и ну, никогда бы не поверил, что человек может так с конем сойтись, чтобы даже настроение у обоих было одинаковое.

Граф Дюка проводил его самодовольным взглядом.

Давно пора бы из замка перебираться куда подальше. Мне такие зрелища уже как-то поднадоели. Да вот только отпустят ли меня? Даже спрашивать не хочу. Сам понимаю, что нет. Держать меня тут будут, пока не найдется способ…

В сопровождении двух охранников и охающего мастера Клоту прошел до лестницы, стал подниматься наверх. Лейтенант Лург ускакал куда-то в сторону от замка, удостоверившись, что сдал меня с рук на руки.

Ну и черт с ним.

Лакей, вылетевший из-за поворота, едва меня не сшиб. Остановился, даже чуть выпрямился, перевел дыхание.

— Её Величество призывает Его Высочество!

Я встретил дебиловатый взгляд, задумчиво, как мне показалось, кивнул.

— Зовет, так веди давай. Мастер Клоту, свободен до завтра…

Мастер Клоту сокрушенно кивнул и пнул пажа. Тот с хеканьем взвалил ящик мастера и поплелся за ним наверх по лестнице. За ним важно устремился узбек-слуга, который с недавних пор сопровождал нас на всех выездах. Чем-то лицо мне его знакомым показалось, где-то явно видел.

Я придержал за рукав лакея, давая дорогу мастеру Клоту и его небольшой свите время пройти, а потом легонько подтолкнул в спину.

Королева налетела на меня как коршун. Вот вроде бы сидит на трое, а вот уже рядом, и крутит уши, сгибая меня к полу. Больно было, но терпимо. От сержанта на тренировке мне больнее доставалось.

— Ужо я тебе покажу! Нельзя драться! Ужо я тебе покажу! Нельзя драться! Почему своих братьев обижаешь?

Откуда у меня ещё тут братья? Соперники на трон, что ли? Забирайте на фиг, мне небольшое денежное содержание, и я сделаю вид, что меня нет и не было никогда…

— Нельзя драться! Я тебе ужо покажу драться! Я тебе покажу братьев бить! Получи!

О, так это же виконты пожаловались, твари? Не побоялись? Ну, теперь точно придется старшему нос вырвать. Давши слово, держись…

— Они первые начали! Они моих слуг обижали, на меня замахивались!

— Не смей с матерью спорить! — Мне влепили звонкую затрещину, от которой я не удержался, полетел на пол. Рука-то тяжелая… — Братья твои добродетельные мальчики, и не роняют честь дворян перед чернью! В отличие от тебя! Это что же ты удумал, негодник? Торговлей заниматься? С чернью, со смердами снюхался? Мало тебе граф Урий денег выписывал, мало? Получи!

Краем глаза я глянул на стражника. Тот стоял прямо, всем своим видом выражая скуку, словно зрелище для него было привычнее некуда. Ну, что ж такого, принца как щенка по полу тягают не пойми за что, и не такое бывало…

— И эти тряпки ещё! И эти лампы! — С грохотом в пол ударилась лампа-керосинка. — Кто удумал, чтоб наследник трона такими вещами занимался? Знал бы твой покойный батюшка…

Полная нога в кожаной туфле вдавила в лампу, треснуло с таким трудом изготовленное мастером Гушолом стекло, осколки разлетелись по полу. Нога в кожаной туфле не успокоилась, поддела лампу и пинком отправила её куда-то в угол, оттуда раздался грохот.

— Ваше Величество. — Раздался откуда-то со стороны суховатый голос графа Урия. — Возможно, принцу уже достаточно. Он ещё совсем мал, чтобы правильно понимать последствия своих поступков.

Королева оторвалась от меня.

Я с пола посмотрел вверх, не торопясь вставать. Получать очередную порцию тумаков не хотелось как-то.

Выглядела королева плохо, лицо красное, даже багровое. Дышит с присвистом, одышка. Ну, конечно, такую массу-то потаскай, весит она как три меня, если не больше. И все время что-то ест. Скоро вообще в дверь пролезать не будет.

— Мать твоя ночей не спит, мятежники везде, крестьяне наглеют, горожане, на тебя глядючи, в голос смеются и налоги не платят… Ну ужо же мне, на колу сядут! Все сядут!

Я вдруг ощутил, как у меня немеют скулы. Страшное, черное бешенство. Не удержусь, наверное. Сейчас распрямлюсь, ногой подсеку, грохнется она знатно, а там рукой морду отрихтую, мало не покажется…