Изверин Сергеевич - Чужое тело-1

Остальные тоже бросились на колени, уткнулись лицами в пол.

— Встать. — Сказал я. — Этим горю не поможешь. Я подумаю, что можно сделать для вас.

— Ваше Высочество…

— А ну назад! — Я оттолкнул крестьянина, который было вознамерился поцеловать мне руку. — Нефиг этих нежностей телячьих. Где содержат-то хоть, знаешь?

— На рынке. — Вздохнул крестьянин.

— На каком ещё рынке? — В небо спросил я.

— На рабском рынке, Ваше Высочество. — Сказал мне сержант.

— Так, откуда, почему не знаю?

— Это не самое приятное место в городе, Ваше Высочество. Я бы туда не стал ходить без серьезной охраны.

— Интересные дела. То есть, ты хочешь сказать, что их продают?

— Да, Ваше Высочество, это так. — Закивал староста крестьян.

— Вот дела. Децимал, я чего-то не понимаю. Почему это делают?

— Потому что они крепостные крестьяне, Ваше Высочество. — Неохотно ответил Седдик. — Это такая же вещь, как конь боевой, посуда, мебель… Их можно купить или продать. Или просто поубивать. Как будет угодно господину. Их зовут "неимущие". Им ничего не принадлежит. Их тела, имущество и умения принадлежат их господину, а души принадлежат богам. [19] — Ничто не принадлежит вам, ваши души принадлежат богу, а тела, имущество и все что вы имеете, является моим. Из помещичьего устава, определяющего повинности крестьян, середина XVII век.

Я вспомнил, как сержант рассказывал про то, как продавал своих крепостных. Времена тут такие. Спартак-то, возможно, уже был, но Пугачева ещё не было. И о том, что насильный труд неэффективен, еще никто не думал серьезно. Эффективнее труд тогда, когда за него платишь побольше, а потом на эти же деньги рабочие твою продукцию покупают. [20] — Приписывается Генри Форду.

— Так, понятно. Но почему семьи продают отдельно? Так можно?

— Можно, но не делается обычно [21] — практика не продавать крестьян отдельно от семьи привилась в России чуть ли не перед отменой крепостного права. Естественно, её не соблюдали. Герой вспоминает именно про то, что было написано в учебнике истории времен СССР. .

— Понятно. — Я покачал головой. — Мастер Виктор. Мне нужен человек, который пойдет на рынок этот и выкупит семьи людей… Сколько это будет по деньгам?

— Два золотых в среднем.

— Ого, отлично… — Я как раз получил от матушки сотню. Должно хватить… И ещё останется. Дешево тут народ ценят.

— За человека.

Едва не выругался вслух.

— Так. Вы, трое. Сколько человек у вас там?

Крестьяне принялись считать, загибая пальцы и шевеля губами.

— Пять раз по десять и ещё три.

— …нуться. — Громко сказал я. Это же почти весь запас денег! Сотня золотых! А ещё надо с сержантом обязательно расплатиться… Может просто не хватить этих денег. К тому же, спросит вот меня матушка-королева "А на что ты этих денег потратил?" И что мне ей отвечать? Прикупил себе немного крепостных, матушка… Так, поиграть, пусть мне домик построят или поле за замком распахают. Можно?

— Так, откуда столько много?

— Это те, кто остались от нашей деревни, Ваше Высочество.

— Так. — Взял я паузу. Выкупить всех не получится. — Как они все туда попали?

— Ваше Высочество, их туда сослали рыцари графа Дюка, а он не смел это делать. Это должен был решать наследник нашего господина. А он ещё мал и он в замке. Мы знаем, Ваше Высочество, что он бы никогда не стал нас продавать. Граф Дюка заставил, он…

— Тихо! — Поднял я руку. Так, спокойно. Что имеем на входе. Крестьяне прогнали кочевников? Нет, это не начало. Раскладываем по полочкам. Сначала пришли кочевники и стали грабить. Граф укрылся в укрепленном замке с солдатами, носу наружу не совал. Хотя налоги собирал. Крестьянам кочевники надоели, и они их прогнали. После этого королева-мать отправила туда рыцарей, чтобы наказать крестьян, взявших в руки оружие. Рыцари наказали их примерно, после чего на выходе имеем раз — продают крестьян на рабском рынке, и два — у графа появился "наследник".

Вот это здорово и хорошо придумано. Ай да граф Дюка, ай да сукин сын!

Наверное, последнюю фразу я произнес вслух.

— Мать графа Дюка звали графиня Нора. — Сказал справа сержант так, словно это все объясняло.

Я поглядел на него.

— Так, троица. — Поглядел на крестьян. — Ваших… Ровно ВАШИХ семей там сколько? Ваших родных и близких? Ну, говорите давайте, что себе языки пооткусывали?

Начал говорить что-то младший, но старший прервал его, ткнув в бок.

— Ваше Высочество, мы всей деревней решали. Как же так, как мы потом предкам и соседям в глаза глядеть будем? Когда встретимся в Светлых Чертогах? Вместе умирали, а теперь всех бросить?

— Снова я что-то недопонял. Мастер Виктор. Знаешь ли ты этих людей?

— Нет, Ваше Высочество. — Показалось мне, или мастер чуть отвел глаза? Не тот мир, где можно что-то забыть. Совсем не тот.

— Спрошу чуть иначе. Если ли между вами какая-то связь?

— Ваше Высочество, эти люди пришли ко мне сегодня. Они знали, что Ваше Высочество бывал у меня. Они хотели встретиться именно с вами.

— Замечательно. Слушайте, крестьяне. А как так получилось, что вы тут вообще?

Снова начали рассказывать.

Лучше б и не знал, право слово. Лучше бы не спрашивал.

Гадкая история-то вырисовывалась.

Кочевники, или, как их называли крестьяне, "конедралы" (корень "драть" понятно от какого действия, да? Я тоже не сразу понял…) нападали на деревню давно. Если в прошлые годы получалось откупиться кое-какой едой и сиротами, чьи семьи вымерли во время голода, то теперь уже кочевники потребовали слишком многого. Приехали пьяные, едва в сёдлах держались. Выгребли все зерно, в том числе и для будущих посадок, добавили ещё кислого пивка, насиловали и убивали на улице женщин, детей калечили, а сам отряд-то мелкий пришел, всего с десяток. Ну, много хочешь — мало получишь, и тут этот тезис сработал здорово. Обнаглевших кочевников забили насмерть оглоблями. Ни одной потери. Очухались, спустили трупы в болото, да лошадки ускакали…

Бросились в столицу. Неделя пути, прием у королевы, десять золотых выдала и прослезилась, обозвала "бедными землепашцами". На эти деньги купили кое-какое оружие в столице и добрались обратно.

Второй отряд кочевников, явившийся на следующий год, числом три десятка, забросали камнями в ущелье. Вот тут уже были потери и серьезные, кочевники не малые дети, хотя и у крестьян тоже появилось настоящее оружие. Кто-то из них ушел, привел большое войско.

Деревенские кинулись в бега. К ближайшему замку, куда как раз направилась рыцарская конница графа Дюка. Семьи ушли, кочевники нагоняли. Эти остались прикрывать… И были дико удивлены, когда их начали рубить ещё и рыцари Соединенного Королевства. Кочевники дальше не пошли.